Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314

Предсказание оправдалось в точности. Завязнув в беспощадных боях на улицах города, где коннице не развернуться, франки понесли сокрушительное поражение. Граф Артуа был убит, а тамплиеры потеряли почти двести человек.

Итак, высокомерие, надменность… и соперничество между орденами. Для многих авторов это соперничество и является основной причиной неудач. Правда, другие авторы отвергают это объяснение, указывая на то, что при необходимости ордены всегда умели действовать вместе. [447]

Второй упрек был связан с корыстолюбием. «Ордены тамплиеров и госпитальеров, утверждает Дасполь, были основаны ради святости орденов и пропитания нищих, но вместо того чтобы свершать благие дела, они причинили много зла, закостенев в своей злобе, ведь все они исполнены высокомерия и жадности». [448] Так жадности или расточительства? Для наших критиков это одно и то же: тамплиеры не все свои средства тратили на нужды Святой земли. На Вьенском церковном соборе в 1312 г. эту плодотворную тему обратят против тамплиеров.

Очень быстро храмовников стали обвинять в измене собственной миссии и нежелании сражаться на Востоке. Разве в 1278 г. папа Николай III не написал трем орденам, попросив их, чтобы они держали на Востоке побольше солдат? [449] Без сомнений, какие-то нецелевые расходы средств имели место как у тамплиеров, так и у госпитальеров. Поступили предложения — естественно, от белого духовенства — заставить военные ордены платить десятины и аннаты. Собравшись в Реймсе в 1292 г., епископы подняли вопрос о конфискации имущества орденов. Их предложение было подхвачено публицистом Пьером Дюбуа. Но кому же передать это имущество? Варианты были разными: Пьер Дюбуа полагал, что королю Франции, а епископ Анжера Гильом Ле Мэр — белому духовенству. Помнил ли кто-нибудь об Иерусалиме?

Противники крестового похода, сторонники мирного миссионерства, упрекали ордены за то, что они ничего не делали для обращения неверных в христианскую веру или использовали спорные методы. В 1237 г. папа приказал орденам и белому духовенству Святой земли крестить рабов, которые этого пожелают, и отпускать после этого на свободу. Тамплиеры отказались, так как в этом случаеони лишились бы рабочей силы, в которой остро нуждались. Госпитальеры запретили крестить и отпускать на волю рабов без разрешения великого магистра. Общие интересы христианского мира вошли в противоречие с частными интересами орденов. А Роджер Бэкон, английский францисканец, упрекал тевтонов за насильственное крещение, которое они практиковали в Пруссии. [450]

Однако у орденов находились и защитники. Ральф Найджер, первый последовательный критик крестового похода, не нашел для них других слов кроме похвалы. На Востоке цикл эпических поэм местного происхождения, но написанных под французским влиянием, включал в себя помимо песен об Иерусалиме и Антиохии песни «Нищие», поэмы, к несчастью утраченные, во славу орденов: «В другой книге… вы узнаете о том, как был основан орден Храма, и еще орден св. Иоанна, там, где воскрес Господь». [451]

В своих размышлениях большинство авторов XIII в., писавших о крестовом походе и предлагавших способы вернуть христианам Святой град, уделяли внимание и военным орденам, признавая их опыт, знание местности, дисциплину и постоянство. Тем забавнее выглядит то, что писатели вроде Фиденция Падуанского, Жильбера из Турнэ и даже Гумберта де Романа даже не вспоминают об орденах Храма и Госпиталя, когда настойчиво требуют создания постоянной армии.

Спор о роли военных орденов непременно приводил к теме их слияния в одну организацию. По мнению многих авторов, очень критически настроенных по отношению к орденам, но убежденных в их необходимости, объединение давало возможность положить конец пагубной вражде и всевозможным злоупотреблениям, которые они усматривали у обоих орденов. Слияние повлекло бы за собой улучшение нравов и более эффективную деятельность.

Этот вопрос был поднят на Лионском соборе в 1274 г. в ходе широкой дискуссии по поводу крестового похода, которую предваряли многочисленные доклады и записки, поступившие на рассмотрение папы. Но это предложение натолкнулось на решительный отказ. Присутствовавший на соборе арагонский король Хайме I категорически отверг саму мысль о едином ордене, который мог бы стать слишком могущественном в его государстве. Аналогичную позицию занял впоследствии и Хайме II, который отказался передать имущество ордена Храма госпитальерам. Одни считали, что слияние орденов должно было затронуть только ордены Святой земли; по мнению других, все ордены, включая испанские, должны были объединиться в одну новую организацию. Таким образом, слияние отложили на потом; а до тех пор реализация этого проекта существовала лишь в воображении: например, почти одновременно с этим собором Жакемар Желе написал «Роман о новом Лисе» — произведение, полное яростных нападок на Церковь и монашеские ордены. Все они составят на службе лукавого Лиса, который поручил своим сыновьям руководить ими. Сам же он решил взять на себя командование новым орденом, объединившим тамплиеров и госпитальеров. Лис был облачен в одеяние двух цветов — цвет госпитальеров с правой стороны, а тамплиеров с левой — и брил бороду на левой половине лица. [452]

Идея не была забыта. После падения Акры, внимая «гласу народному», папа Николай IV снова задал этот вопрос клиру. Большая часть региональных соборов, созванных в 1292 г., высказалась за объединение. Участники собора в Арле, после того как потребовали, чтобы денежную субсидию собирали со всех, а между государями царили мир и согласие, добавили: «И пусть тамплиеров и госпитальеров сократят и объединят в один орден». [453] К этому времени подоспели и другие записки. В своей записке король Карл II Анжуйский предложил, чтобы объединенный орден возглавил единый магистр, сын короля, которому будет суждено впоследствии стать королем Иерусалимским. [454] Каталонец Раймунд Луллий сначала предлагал объединить все ордены, а затем одни ордены тамплиеров и госпитальеров. Он считал, что во главе этого нового ордена Святого Духа должен встать «король-воитель» (rex bellator), неженатый или вдовец. [455]

Из этих предложений вытекало, что вместе со своим великим магистром — королем или будущим королем Иерусалимским — новый орден стяжает еще большую славу и станет играть первостепенную роль, поскольку именно ему придется руководить «походом» за море и управлять королевством. Речь шла ни больше ни меньше, как о том, чтобы сделать орден ядром будущего теократического государства Иерусалимского и воплотить в более широком масштабе план, который тевтонские рыцари реализовали в Пруссии.

Эти красивые замыслы так остались мертвой буквой. Они не только не учитывали практические и финансовые проблемы, но и выбивались из русла традиционной концепции крестового похода, который был затеян папством и подлежал руководству папского легата. Кроме того, все эти проекты противоречили политике национальных монархий, старавшихся сократить права и привилегии орденов тамплиеров и госпитальеров, а потому, естественно, совершенно не собиравшихся способствовать в деле зарождения единого ордена. Один публицист по имени Пьера Дюбуа, писавший для Филиппа Красивого, яростно критиковал ордены и предлагал привести их на службу французскому королю. И если Филипп в действительности думал о том, чтобы отречься от престола и руководить объединенным орденом, то, несомненно, лишь в надежде привлечь на службу своему королевству ценный военный и финансовый инструмент. В этом-то и кроется двусмысленность, даже лицемерие всех этих споров о слиянии орденов: о Святой земле много говорили, но думали ли о ней по-настоящему?