«Господь да благословит решение мое...»

Ошибка Николая II заключалась в том, что он недооценил политизированности армейской верхушки и ее готовности идти за думскими заговорщиками. Он думал, что армия в лице его генерал-адъютантов ему верна и, что она тоже преследует одну цель — победить в войне. Но оказалось, что генерал-адъютанты не очень верили в победу, и их готовность к перевороту объясняется во многом этим неверием. Конечно, участие генерал-адъютантов в свержении Николая II объясняется не только их злой волей, наверняка, многие из них руководствовались благими намерениями. Но, глядя из сегодняшнего дня, следует признать, что генералы доказали истинность пословицы: «Благими намерениями выслана дорога в ад». Погнавшись за эфемерными посулами, в которые они уверовали с чужого голоса, генерал-адъютанты толкнули Россию, в прямом смысле слова, в настоящий ад. Вместо русских флагов над Константинополем и Босфором, вместо почетного для России мира, были красные полотнища в Петрограде и Москве, германские — в Киеве и Вильно, было всеобщее торжество противника, венцом которого стал «похабный» Брестский мир.

Но свержение Николая II означало не только военное поражение России. С уходом русского Царя человечество лишилось нравственного начала в политике, из нее исчезли бескорыстие, верность слову, благородство и искренность, то есть те качества, которые последний русский Царь возвел в основы своей государственной деятельности и которые были свойственны вообще русскому самодержавию. «Получилось так, — писал Г. М. Катков, — что самодержавие, как институт, дает самые благоприятные условия для воспитания личности, совершенно чуждой стяжательству и низким инстинктам, той личности, о которой думал Достоевский, создавая своих положительных героев».

Нравственная катастрофа в общественно-политической жизни не только России, но и всего мира, после падения Императора Николая II произошла немедленно. Альбер Тома, социалист, убежденный республиканец, воскликнул: «Все, что здесь происходит, ужасно». В то же самое время французский посол М. Палеолог, которому еще недавно Император Николай II сказал, обнимая его: «В вашем лице я обнимаю мою дорогую благородную Францию», тот самый Палеолог, который за спиной Царя помогал его врагам, был вынужден пожимать руку солдату Кирпичникову, «герою революции», чье «геройство» заключалось в массовых убийствах безоружных офицеров и полицейских. «Нет, нет, — с жаром говорил Палеолог, — со времени представления в Мариинском театре, где меня заставили пожать руку Кирпичникову, я чувствую, что мне здесь не место» [558]. Но Палеолог ошибался: в наступившую новую историческую эпоху, когда место Божьего Помазанника заняли «народные избранники», послу французской республики было самое место вместе с ними.

Флигель-адъютант Николая II полковник А. А. Мордвинов писал: «Он был, быть может, не властным Царем, но был большим человеком, что важнее, человеком, что бы там ни говорили, с большой волей, с волей не напоказ и с большим сердцем; человеком, умевшим сдерживать себя, не думать о себе, подчинять свои собственные побуждения чувству долга, не заискивать перед другими и не примиряться с тем, чему противилась его совесть. Ни перед кем наша Родина не должна себя чувствовать такой виноватой, как перед ним. У нее даже нет оправдания, что он „сам подставил себя под удары рока“. Не рок, а люди — русские люди, которых он так любил, в которых верил, которыми гордился, сделали его жизнь в конце столь несправедливо несчастной и столь захватывающе великой в этом несчастии, какую когда-либо видел свет.

Но каким несчастьем сказался его уход для нашего „великого просвещенного века“, когда короли, под давлением парламентов, вынуждены пожимать руки палачам и ворам и не имеют возможности удержать своих министров от тесных соглашений с убийцами и грабителями. Эти властные веления текущих дней, подкрепленные волей даже парламентов всего мира, не смутили бы ушедшего „безвольного“ Царя. Они бы нашли у него достойный ответ. Их, может быть, и не было вовсе, если бы он продолжал царствовать, как и раньше, не только на страх врагам человеческой совести, не мирящейся с жадностью к золоту, обагренной кровью невинных людей… Его, вдохновителя и создателя первой конференции мира, проникнутого любовью к человечеству, верившего в необходимость и в политике заветов Христа, уже больше нет на виду у всех… Великой, нравственной, сдерживающей силы стало меньше на свете. Остались только царствующие, но не управляющие короли, пугливо подчиняющиеся велениям парламентов, да и сами парламенты, громкие слова которых прикрывают лишь низменные побуждения выгод минуты. Остались, правда, во всех странах еще несколько благородных людей, взывающих к разуму и человеческой совести. Их голос еще изредка звучит довольно громко, но для толпы, в которую превратились народы, их призывы не убедительны — она имеет возможность и желание их не исполнять, при молчаливом согласии призрачных правительств. Сознают ли те, кто вызвал отречение русского Царя, какой неизменной, благодетельной силой этот Царь был и мог бы быть для народов и какое преступление совершено ими перед Богом и всеми людьми? Я чувствую, что такого сознания нет даже у многих русских, но хочу верить и уже верю, что оно наконец к ним придет.

Без такой веры стоит ли даже мечтать о крепкой, христианской России, а без крепкой России кто может спокойно жить на свете!»

Этими словами русского патриота мы и заканчиваем нашу работу.

Библиография

Алферьев Е. Е. Император Николай II как человек сильной воли. М., 1991.

Бескровный Л. Г. Армия и флот России в начале XX века. Очерки военно-экономического потенциала. М.: Наука, 1986.

Боханов А. Н. Император Николай II. М.: Русское слово, 1998.

Всемирная история. Первая мировая война. Т. 24. Минск: Литература, 1997.

Головин Н. Н. Военные усилия России в Первой мировой войне. В двух томах. Париж, 1939.

Джолл Д. Истоки первой мировой войны. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.

Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович в действующей армии. Июль 1915 — февраль 1916. Составил генерал-майор Дубенский. Петроград, 1916.

Залесский К. А. Первая мировая война. Биографический энциклопедический словарь. М.: Вече, 2000.

Зайончковский A. M. Мировая война. В двух томах. М., 1924.

Керсновский А. А. История русской армии в 4-х томах. М.: Голос, 1992.

Краснов П. Н. Тихие подвижники. Венок на могилу неизвестного солдата Императорской Российской армии. Джорданвилль, Нью-Йорк, 1986.

Марков О. Д. Русская армия 1914–1917 гг. СПб, 2001.

Мультатули П. В. Забытая война. Россия и Германия в Первой мировой войне. СПб, 1998.

Мэсси Роберт К. Николай и Александра. М.: Дом, 1992.

Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е.

Незнамов А. А. Стратегический очерк войны 1914–1918 гг. М., 1924.

Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. СПб: Петрополь, 1991.

Павлов Н. А. Его Величество Государь Николай II. Париж, 1927.

Платонов О. А. Николай Второй. Жизнь и царствование. СПб: Общество святителя Василия Великого, 1999.

Полное собрание речей Императора Николая II. 1894–1906. СПб, 1906.

Португальский P. M., Алексеев П. Д., Рунов В. А. Первая мировая война в жизнеописаниях русских военачальников. М.: Элакос, 1994.

Радзинский Э. Господи… спаси и усмири Россию. Николай II. Жизнь и смерть. М.: Вагриус, 1993.

Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1960.

Такман Б. Августовские пушки. М., 1972.

Уткин А. Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне. Смоленск: Русич, 2000.

Ферро Марк. Николай II. М.: Международные отношения, 1991.

Источники

Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ), Москва. Фонд 601 (Николай II).

Опись 1, д. 175.