Сталин, Гитлер и мы

Да, неплохо жили в ссылке большевики, особенно не страдали, больше грешили… Говоря о 30‑х годах, Илизаров отмечает: «К тому времени Сталин уже был законченным ханжой, надевшим личину мужа‑однолюба, верного памяти погибшей Нади. На процессах 30‑х годов на своих противников смело навешивал ярлык распутников и извращенцев».

У Сталина было немало кратковременных связей с разными женщинами. Был роман с Розой Каганович, дочерью его верного сатрапа, члена политбюро Л. Кагановича. В свое время он похитил невесту у своего друга‑грузина, совратил 16‑летнюю племянницу Свердлова, Наталью Елагину, а затем отправил ее в ссылку, сдал чекистам сотрудницу своего секретариата, отказавшуюся стать его любовницей. Как и его коллеги по власти, грешил с актрисами… Нет смысла вникать в его похождения, они не добавят ничего нового к его облику. Согласно воспоминаниям врача Плетнева, которые удалось вывезти на Запад, у Сталина еще в 30‑е годы возникли сложности с потенцией, и «Михаил Калинин, также член политбюро, порекомендовал ему сделать операцию омоложения, которая принесла блестящие результаты». Было ли это на самом деле? Что это была за операция? Не так уж важно, гораздо важнее то, что женщины, так же как и мужчины, за людей им не считались.

Если Сталина в отношениях с женщинами можно считать садистом, то Гитлер отличался еще и мазохизмом. Известная немецкая актриса Рената Мюллер как‑то провела вечер с фюрером и потом рассказала о пережитом своему коллеге А. Цайсслеру, который в 1943 году записал следующее: «Она была уверена в том, что он собирается вступить с ней в интимную связь. Они разделись и уже совсем собирались было отправиться в постель, когда он бросился на пол и потребовал, чтобы она на него наступила. Она запротестовала, но он продолжал настаивать, называл себя недостойным, осыпал себя обвинениями и мученически извивался перед ней. Эта сцена была для нее невыносима, и в конце концов она уступила его желанию и стала топтать его ногами. Это очень его возбудило…»

Многие женщины фюрера покончили с собой или пытались это сделать. Его биографы приводят несколько конкретных случаев. Одной из таких жертв стала Гели Раубаль, которая была дочерью сводной сестры фюрера, то есть приходилась ему родственницей. Известны высказывания Гели об этой связи, например: «Мой дядя – чудовище. Невозможно представить себе, чего он от меня добивается». Так, Гитлер изображал ее на своих рисунках в позах, «которые отвергла бы любая профессиональная натурщица». Мало этого. Оказывается, «для получения полного сексуального удовлетворения Гитлеру было необходимо, чтобы женщина, сидя на корточках над его головой, помочилась ему на лицо». В медицине такое извращение зафиксировано. Известно также, что Гитлер приревновал Гели к своему шоферу, уволил его и при этом откупился (чтобы тот помалкивал), дал ему 20 тысяч марок, и тот завел свой бизнес. А Гели в 1931 году покончила с собой, будучи еще совсем молодой.

После Гели его новой симпатией стала 17‑летняя дочь мюнхенского учителя Ева Браун. В 1932 году стала его любовницей и осталась с ним до самого конца. Вот запись из ее дневника от 1935 года: «Я нужна ему только для определенных целей… Иначе невозможно… Если он говорит, что любит меня, то он имеет в виду только этот момент». О чем это? Явно о чем‑то неприличном, оскорбляющем женское достоинство. Вот другая запись из ее дневника: «Я желаю лишь одного – тяжело заболеть и хотя бы дней на восемь забыть о нем. Почему со мной ничего не случится, почему я вынуждена во всем этом участвовать? Лучше бы я с ним никогда не встречалась. Я в отчаянии… Почему меня черт не заберет? У него там, наверное, лучше, чем здесь». Известно, что она дважды пыталась покончить с собой. А. Шпеер в своих мемуарах так писал о ней: «В общем‑то ее чувства не особенно заботили Гитлера, и он почти не обращал внимания на ее присутствие. Он не стесняясь говорил при ней о своем отношении к женщинам: очень умный человек должен брать в жены примитивную и глупую женщину». Еще один афоризм фюрера на ту же тему: «Мужчина имеет право определять собой характер каждой женщины. Женщине ничего другого не нужно».

В том, как оба диктатора обращались с женщинами, отражалось их отношение к людям вообще. У того же Сталина среди жертв массового террора было много родственников и близких соратников, с которыми он не только вместе работал, боролся с настоящими и придуманными врагами, но и поддерживал приятельские отношения. Сталин не просто уничтожал всех их руками своих опричников, нет, их долго пытали в застенках, требуя, чтобы они оговорили себя, хотя и без этого они были обречены. Прежде чем убить их, Сталин вынимал у них душу, лишал главного – человеческого достоинства. Зачем ему это было нужно? Только для удовлетворения своих садистских наклонностей? Или еще для того, чтобы вселить во всех страх, страх и еще раз страх… В. этом отношении Гитлер мало чем отличался от Сталина, правда, фюрер не распространял массовый террор на свое ближайшее окружение (до покушения на него) и на немецкий народ в целом, зато при этом погубил миллионы людей разных национальностей (русских, поляков, евреев…).

История сохранила страшный документ – телеграмму Сталина секретарям обкомов, крайкомов, ЦК национальных компартий, наркомам внутренних дел на местах, начальникам управлений НКВД, в которой говорится: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)… (телеграмма послана в 1939 году. – В. Н. ). Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей социалистического пролетариата и при том применяют его в самых безобразных формах. Спрашивается, почему социалистическая разведка должна быть более гуманна в отношении заядлых агентов буржуазии, заклятых врагов рабочего класса и колхозников. ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения, в отношении явных и не разоружающихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод».

Сталин утверждал, что нет большего удовольствия, чем уничтожить своего врага и после этого выпить хорошего вина. Он лично часто давал указания о том, как надо содержать в заключении его бывших соратников и как пытать их. Когда его охранник Паукер в лицах представил перед ним, как волокли на расстрел истерзанного пытками Зиновьева и как он при этом молил палачей о пощаде, Сталин помирал со смеху. И вскоре расстрелял… Паукера.

Да, для гениального вождя в самом деле не было большего наслаждения, чем унизить человека, лишить его чувства собственного достоинства, растоптать, смешать с грязью. Особенно если этот человек был ему хорошо известен. Так было со многими, например с Бухариным, с которым вождя связывала не только совместная работа в течение многих лет, но и дружба домами. До ареста Бухарина Сталин вдоволь поиздевался над ним, когда долго держал его в подвешенном состоянии между тюрьмой и волей, хотя для себя уже решил его уничтожить. Так было и с Енукидзе, с которым Сталин был в тесной дружбе в течение 35 лет, оба за эти годы много погуляли и выпили (два кавказских человека!). Наверное, именно поэтому среди многих обвинений на Енукидзе повесили и «моральное разложение».

В своей подозрительности и жестокости Сталин, наверное, побил все рекорды, записанные историей за тиранами. Так, он пересажал жен у многих своих ближайших соратников, начав со второго после себя человека – Молотова. Причем в заключении им никаких поблажек как женщинам не делалось. А «вдовцы» продолжали раболепно служить своему хозяину. В конце концов Сталин бросил в тюрьму и жену Поскребышева, своего самого главного помощника! Тот на коленях умолял вождя освободить жену, а вождь отвечал, что это не в его силах и все зависит от Берии. После этой сцены Сталин попросил Поскребышева принести ему чаю, тот, как обычно, тут же исполнил просьбу и вышел. Но вождь пить чай не стал, отправил стакан на экспертизу Берии в лабораторию ядов. Оказалось, что чай не был отравлен. Поскребышев продолжал оставаться на своем посту. Что тут комментировать?! Вождь, разумеется, понимал, что жены его сатрапов никакие не враги народа, но они вполне устраивали его в роли заложниц – гарантов собачьей преданности их мужей…