Наполеон

В Лионе император объявил о проведении Майского поля. На протяжении многих веков это событие представляло собой массовый сбор для обнародования важных государственных актов и общий смотр армии. В 1815 году Майское поле должно было стать национальным праздником мира, согласия, свободы и воодушевить нацию.

Время торжества приближалось, однако задуманная Наполеоном программа не могла быть выполнена в полном объеме: провести коронацию Марии-Луизы и «нашего дорогого и горячо любимого сына» не представлялось возможным. Главной целью праздничного мероприятия должно было стать утверждение Дополнительного акта, а его план включал гражданскую и военную церемонию.

Праздник возрождения империи не мог быть освящен присутствием римского папы, отношения с которым были давно и непоправимо испорчены. Однако Наполеон нуждался в покровительстве церкви, и поэтому Майское поле должно было начаться с мессы.

На рассвете 1 июня парижане были разбужены залпом сотни пушек. Приглашенные на праздник собирались вокруг Военной школы и Марсова поля. Двести тысяч человек заняли места на широких деревянных трибунах, построенных по случаю. Пятьдесят тысяч военных и национальных гвардейцев заполнили эспланаду. Для Наполеона было приготовлено два трона — один находился перед Военной школой, другой возвышался над Марсовым полем.

Наполеон редко появлялся на публике после своего возвращения, и многие ожидали увидеть легендарного полководца в сером сюртуке и треугольной шляпе. Они были разочарованы появлением совсем другого императора. Наполеон был одет в короткий алый плащ в стиле Генриха III, застегнутый у шеи поверх туники того же цвета. Плащ спускался до самой земли, был подбит горностаем и оторочен золотом. Наряд состоял также из белых коротких атласных штанов, белых шелковых чулок и башмаков в розетках. На голове монарха была черная шляпа, украшенная белыми перьями и бриллиантом. Под стать Наполеону были одеты его братья — имперские принцы Жозеф, Люсьен и Жером.

Зрители шутили и насмехались над героем. Депутаты критиковали наряд императора, в их рядах раздавались гул и осуждающий ропот.

Наполеон выглядел напряженным и озабоченным. Крики «Да здравствует Франция!» и «Да здравствует нация!» звучали громче, чем возгласы «Да здравствует император!» Взгляд Наполеона, в котором не чувствовалось былой энергии и уверенности, встречался со взглядами толпы. Зрители наблюдали человека, будто плывшего по течению и игравшего по чужим правилам. Церемония всем быстро наскучила, хотя это было только начало. Месса, выступление представителя избирателей, затем торжественное оглашение результатов плебисцита по конституции. Наполеон подписал ее текст, и новый закон немедленно вступил в действие.

Император начал говорить, обращаясь ко всем собравшимся. Он сильно напрягал голосовые связки, но большинство аудитории все равно не могло слышать и понимать его речь. Это вызвало еще большее разочарование. Наполеон начал выступление с обещания реформ всех институтов в рамках либеральной конституции, затем призвал к священному единству против внешнего врага. Он говорил, что всем обязан народу Франции и всем пожертвовал ради него, а его трон является залогом независимости нации.

Многие участники и свидетели событий размышляли о возможности отречения императора от престола в пользу сына и при регентстве Марии-Луизы. Мог ли Наполеон красиво уйти и тем самым избежать войны? Он выше всего ставил честь нации и считал, что Францию должен возглавлять французский гражданин. Наполеон отвергал возможность регентства, которое поставило бы страну под иностранное влияние.

Пора было вручать знамена с орлами, и Наполеон вновь обрел уверенность жестов и силу своего неповторимого обаяния. Красивым движением он сбросил плащ со своих плеч и поспешил к эстраде, где находились солдаты. Император протиснулся сквозь толпу любопытных и оказался среди своих храбрецов. Солдаты приветствовали его с бешеным энтузиазмом. Рядом с ним стояли министр внутренних дел со знаменем Национальной гвардии Парижа, военный министр со знаменем первого армейского полка и морской министр со знаменем первого морского корпуса. На ступенях стояли офицеры, державшие знамена армии и Национальной гвардии. Император был вдохновителем, дирижером и исполнителем церемонии раздачи знамен. Он обращался с краткими речами ко всем вызываемым воинским частям и вручал им флаги с императорскими орлами. После каждого вручения знамени он немедленно давал приказ военным музыкантам бить в барабаны. Зрители и военные видели человека, который будто вновь обрел почву под ногами.

«А вы, солдаты императорской гвардии, — обратился он к людям, которые никогда его не предавали, — клянетесь ли вы превзойти самих себя в предстоящей кампании и скорее умереть, нежели допустить, чтобы чужеземцы диктовали вашей родине свои законы?» ^{198}

Ответом был восторженный многоголосый крик «Клянемся!» Солдаты прошли перед императором церемониальным маршем, и их глаза излучали преданность и отвагу.

Наполеону предстояло пойти на фронт, оставив в Париже враждебную ему палату представителей. Он предпринял попытку выдвинуть Люсьена на пост председателя, но вынужден был снять кандидатуру брата.

2 июня Наполеон утвердил список пэров, а 7-го числа он произнес тронную речь и заявил о начале эпохи конституционной монархии. Император призвал парламентариев к единению. Он обещал, что армия выполнит свой долг, и хотел, чтобы депутаты и пэры также были на высоте положения.

Император все сильнее чувствовал свое одиночество. Рухнули его последние надежды на воссоединение с семьей. Вернувшись к власти, он написал супруге 28 марта:

«Добрая моя Луиза, я — хозяин всей Франции. Народ и армия переполнены энтузиазмом. Так называемый король бежал в Англию. Целыми днями я устраиваю смотры 25-тысячным войскам. Я жду тебя к апрелю» ^{199}.

15 мая из Вены в Париж приехал Меневаль, бывший секретарь Наполеона. Он провел с императором шесть долгих часов и рассказал ему правду о внебрачной связи Марии-Луизы. Она отказывалась разводиться с Наполеоном, но предложила ему раздельное проживание. Сын императора жил в фактическом заточении.

Наполеон испытал страшную боль, но смирился со своим положением. Министр внутренних дел застал его в слезах перед портретом жены и сына.

Дворец Тюильри давно стал слишком большим для одинокого человека. Наполеон покинул его в середине апреля и поселился в более уютном Елисейском дворце. Император разместился на первом этаже, рядом с садом. Он приезжал в Тюильри, чтобы присутствовать на воскресных вечерних мессах и давать публичные аудиенции.

Дела семейные заставляли его горевать, дела управления страной приносили сплошные расстройства. Впереди была война, и император не нашел способов ее избежать.

Наполеон и его военный министр Даву проделали колоссальную работу по подготовке к новой кампании. Французы должны были ответить на вызов союзников, готовых двинуть против них минимум восемьсот тысяч солдат. Император и министр смогли создать новую армию, не прибегая к массовой мобилизации. Она была составлена из ветеранов и новобранцев 1815 года (досрочно призванных в 1814 году, распущенных по домам и теперь причисленных к категории военных отпускников). Явились добровольцы, была увеличена численность Национальной гвардии, а моряки, таможенники и полицейские пополнили линейные полки.

Император обычно придерживался наступательной стратегии, и план кампании 1815 года не стал исключением. Театром военных действий должна была стать Бельгия, где концентрировались готовые к войне силы союзников — армии Веллингтона и Блюхера. Наполеон планировал разбить их по отдельности и до подхода русских и австрийцев.

Парламентская оппозиция в Англии протестовала против войны. В палате общин она заявила: «Было бы чудовищно вести войну против нации, чтобы навязать ей режим, которого она не хочет!» ^{200} В палате лордов один из ораторов также протестовал против войны, предпринятой ради изгнания человека, которого народ Франции и ее армия избрали хозяином своей судьбы ^{201}. Это было мнение меньшинства, которое не повлияло на действия правительства.