Сталин. История и личность

«Перефразируя известные слова Лютера, Россия могла бы сказать.- “Здесь я стою, на рубеже между старым, капиталистическим, и новым, социалистическим миром, здесь, на этом рубеже я объединяю усилия пролетариев Запада с усилиями крестьянства Востока для того, чтобы разгромить старый мир. Да поможет мне бог истории”»⁸⁰.

Мысли Сталина легко переключались с этого религиозного образа революционной России к взгляду на нее как на силу в мировой политике, защищающую собственные интересы обычными для великой державы средствами. Например, через три дня после выступления в Совете в частной беседе с бакинскими партийными лидерами он заявил: «Грузия сейчас в положении невесты, у которой много женихов — все с ней заигрывают, а она чванится. И мы с ней заигрываем, чтобы что-нибудь извлечь. Здесь Антанта хочет создать Союз против нас. Мы, конечно, Грузию на свою сторону не перетянем, но разложение в правительстве Грузии мы усилим и выдачей по капле нефти затормозим дело боевого союза между Грузией и Антантой. А потом факты покажут, как лучше»⁸¹. Вернувшись в Москву в конце ноября, Сталин начал интервью с сотрудником газеты «Правда» с такого описания значения данного региона, от которого загорелись бы глаза у доктора Хаусхофера, немецкого теоретика геополитики. Сталин, в частности, сказал: «Важное значение Кавказа для революции определяется не только тем, что он является источником сырья, топлива и продовольствия, но и положением его между Европой и Азией, в частности между Россией и Турцией, и наличием важнейших экономических и стратегических дорог (Батум-Баку, Батум-Тавриз, Батум-Тавриз-Эрзерум). Все это учитывается Антантой, которая, владея ныне Константинополем, этим ключом Черного моря, хотела бы сохранить прямую дорогу на Восток через Закавказье. Кто утвердится в конце концов на Кавказе, кто будет пользоваться нефтью и наиважнейшими дорогами, ведущими в глубь Азии, революция или Антанта, — в этом весь вопрос»⁸².

Можно не сомневаться, что Сталин не усматривал несоответствия между своим выступлением в Баку и интервью газете «Правда». Мистическое видение первого с геополитическим реализмом второго связывало его представление о России как о воплощении мировой социалистической революции и одновременно как о великом национальном государстве, которое и на международной арене ведет борьбу, по необходимости руководствуясь теми же соображениями, что и его противники. ->г .-'Ю'} !Я?ЧОН

Примечательным в интервью газете «Правда» было и высказывание, которое давало ясно понять, что время передышки для грузинских меньшевиков подходило к концу. По словам Сталина, «Грузия, запутавшаяся в тенетах Антанты и ввиду этого лишившаяся как бакинской нефти, так и кубанского хлеба, Грузия, превратившаяся в основную базу империалистических операций Англии и Франции и потому вступившая во враждебные отношения с Советской Россией, — эта Грузия доживает ныне последние дни своей жизни». Предсказание приобрело особое значение на фоне только что происшедших или происходящих событий. Победа красных в Крыму над белой армией барона Врангеля, одержанная в середине ноября 1920 г., ознаменовала окончание Гражданской войны. В тот самый момент, когда Сталин произносил приведенные выше слова, шла полным ходом советизация Армении. В это же время (и, несомненно, с молчаливого согласия Сталина) Кавбюро стало настаивать на вооруженной акции против Грузии. В середине декабря Орджоникидзе, председательствовавший на заседании Бюро в Баку, на котором присутствовали представители 11-й армии, телеграфировал Ленину о том, что совещание приняло постановление «о немедленном оказании помощи трудящимся Грузии и установлении советской власти». Один из советских историков грузинского происхождения, комментируя в своем труде данное событие, заметил, что в постановлении «основное внимание было обращено не на внутренние условия немедленного взятия власти, а на XI армию»⁸⁵. Ленин ответил, что такое решение в корне противоречит политике ЦК, что последствия могут быть катастрофическими и что он категорически требует отмены постановления, которое ни в коем случае нельзя претворять в жизнь. Через два дня, 17 декабря, пленум ЦК подтвердил «мирное направление» политики РСФСР на Кавказе. Давление с юга на ЦК затем ослабло, но не надолго. В начале января Орджоникидзе и Киров направили членам Центрального Комитета письмо, в котором продолжали настаивать на немедленной советизации Грузии. После этого следующий пленум вновь рассмотрел данный вопрос и решил, что для акции не созрели ни внутренние, ни внешние условия. Через неделю в дело на стороне Кавбюро вмешался Сталин.

Он хорошо рассчитал время для своего хода. Двадцатого января 1921 г. народный комиссар иностранных дел Чичерин послал Ленину подробное письмо с обвинениями в адрес правительства Жордания в нарушениях советско-грузинского договора. В письме утверждалось, что в Грузии назревал внутренний революционный кризис. Видевший документ Сталин использовал это обстоятельство, когда 24 января направлял членам ЦК собственное письмо. Ссылаясь на материалы Чичерина, а также на другие, якобы имевшиеся в его распоряжении сведения, он заявил, что революционная ситуация в Грузии уже существует, и предложил дать директиву Орджоникидзе и коммунистическим организациям Грузии о подготовке вооруженного восстания, а Реввоенсовету республики — быть готовым при необходимости немедленно оказать помощь грузинским повстанцам. В документе имелась приписка: «Прощу ответить до 6 часов». Кое-кто из членов ЦК хотел отложить рассмотрение этого вопроса на несколько дней. Однако пометка Ленина на письме Сталина («Не отлагать») побудила к быстрым действиям, Пленум Центрального комитета собрался 26 января и принял постановление, в котором наркоминделу поручалось вести точный учет фактов нарушения мирного договора и потребовать от правительства Грузии разрешения на доставку через ее территорию припасов в Армению. Постановление предусматривало, в случае необходимости, оказание грузинским трудящимся военной помощи. Приготовления на Кавказе шли свои чередом, и 6 февраля Орджоникидзе в телеграмме Ленину и Сталину настойчиво просил разрешить немедленно начать вооруженное восстание. Ответные телеграммы Ленина от 8 и 14 февраля санкционировали операцию, правда с различными оговорками, в том числе и такой курьезной, как непременное соблюдение международных норм⁸⁴. В ночь с 11 на 12 февраля возникли беспорядки в грузинской приграничной зоне, населенной частично армянами и русскими. И 15 февраля 1921 г. Красная Армия вторглась в Грузию.

На своем посту в Тифлисе Жордания явственно ощущал растущее в декабре и январе давление со стороны России. На основании информации из различных источников у него сложилось впечатление, что в Москве шла борьба между сторонниками и противниками войны. Во главе первых стояли Сталин и Троцкий, а вторых возглавлял Ленин. И Жордания пытался предотвратить вторжение с помощью уступок, совместимых с национальным суверенитетом страны⁸⁵. Какого-то внутреннего революционного кризиса в действительности не существовало. И хотя среди армян приграничного райойа имели место спровоцированные волнения, правительство меньшевиков, благодаря политике земельной реформы, частичной национализации промышленности и насаждения грузинского национализма в области культуры, пользовалось у грузинского населения авторитетом. Но в финансовом и военном отношении правительство было слабым и не имело серьезной международной поддержки. И тем не менее плохо оснащенные и неумело руководимые вооруженные силы Грузии оказали сопротивление. Красной Армии понадобилось десять дней, чтобы с юга пересечь небольшую Грузию и занять Тифлис, а в западной ее части бои продолжались еще три недели⁸⁶. Для грузинского «самоопределения» потребовалась полномасштабная вооруженная интервенция. Тем временем Москва стремилась замаскировать свою неблаговидную грузинскую операцию от международного сообщества (и одновременно от советского народа) и представить ее как всего-навсего вмешательство в армяно-грузинский конфликт, в процессе которого якобы и произошли внутренние революционные перемены. Ленин, выступая 28 февраля в Московском совете по поводу событий на Кавказе, сказал: «Столкновение Армении и Грузии не могло не волновать нас, и эти события привели к тому, что армяно-грузинская война перешла в восстание, в котором участвовала и некоторая часть русских войск. И кончилось тем, что замысел армянской буржуазии против нас, до сих пор по крайней мере, повернулся против них и повернулся так, что в Тифлисе, по последним сведениям, которые еще не проверены, оказалась советская власть»⁸⁷