Расстрелянные герои Советского Союза

Маршал Г.К. Жуков в своих мемуарах вспоминает: «— Как помогали вам Кулик, Павлов и Воронов? — спросил И.В. Сталин.

— Воронов хорошо помог в планировании артиллерийского огня и в организации подвоза боеприпасов. Что касается Кулика, я не могу отметить какую-либо полезную работу с его стороны. Павлов помог нашим танкистам, поделившись с ними опытом, полученным в Испании»{20}.

Летом 1939 года началось реформирование автобронетанковых войск Красной Армии. Их основу составляли 4 танковых корпуса, каждый из которых состоял из трех бригад — двух танковых и одной стрелково-пулеметной. По штату в танковом корпусе насчитывалось 570 танков.

Постановлением Главного военного совета от 22 июля 1939 года для пересмотра организационно-штатной структуры войск создается специальная комиссия под председательством заместителя наркома обороны командарма 1-го ранга Г.И. Кулика. Принимавший участие в ее работе будущий маршал и дважды Герой Советского Союза М.В. Захаров вспоминает: «Жаркая дискуссия разгорелась и о судьбе танковых корпусов. С.К. Тимошенко предложил пересмотреть структуру танкового корпуса и включить в него вместо стрелково-пулеметной бригады сильную моторизованную дивизию. Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик настаивали на упразднении танковых корпусов, как громоздких и трудноуправляемых. Последний договорился даже до того, что стал отрицать возможность использования танков для самостоятельных оперативных действий.

Е.А. Щаденко, С.М. Буденному и мне пришлось настойчиво доказывать и убеждать комиссию в том, что нельзя танковые корпуса ликвидировать, поскольку они играли и будут играть большую роль при проведении глубоких операций и оперативном развитии прорыва. Начальник Автобронетанкового управления Д.Г Павлов уклонился от изложения своей точки зрения и занял нейтральную позицию»{21}.

На самом деле комкор Павлов высказал мнение о нецелесообразности сохранения танковых корпусов. Учитывая свой боевой опыт, он доказывал, что использовать корпус для «рейдирования» по противнику не удастся, поскольку исключается возможность такого прорыва фронта противника, при котором можно было бы для успеха применить слишком громоздкий танковый корпус. Кроме того, для успешных действий в наступательной операции танки нуждаются в усилении пехотой, артиллерией и авиацией. По мнению начальника Автобронетанкового управления, командир корпуса не смог бы управлять всеми этими средствами в бою. Исходя из всего этого, Павлов предложил произвести переход на моторизованную дивизию и танковую бригаду, имевших на вооружении соответственно 257 и 258 танков. Эти соединения имели большую маневренность и управляемость, могли использоваться как в наступлении, так и в обороне.

Здравомыслие Павлова и других военачальников, выступавших за ликвидацию танковых корпусов, вскоре было подтверждено на деле. В сентябре 1939 года, во время в боевых действий, получивших в советской историографии название «Освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию», танковые корпуса показали себя не с лучшей стороны. Эти соединения действительно оказались слишком трудноуправляемыми в бою. К тому же принадлежащей им техникой были разбиты и перегорожены все дороги, что мешало продвижению других соединений. Несмотря на незначительный размах боевых действий, особо остро встал вопрос об обеспечении корпусов горючим. Как в последующем признавал маршал С.М. Буденный, ему пришлось даже организовывать воздушный мост, чтобы с помощью самолетов возить горючее для танков.

Первоначально идея комкора Д.Г. Павлова была поддержана руководством страны. 21 ноября 1939 года постановлением Главного военного совета РККА управления танковых корпусов подлежали расформированию, вместо них создавались в стрелковых войсках моторизованные дивизии. К маю 1940 года их успели создать целых 4 — по 258 танков в каждой, а также отдельные танковые и броневые бригады. Весной 1940 года, после успешного применения танков в молниеносной кампании немецких войск во Франции и появления на вооружении Красной Армии новых тяжелых и средних танков, руководством страны было принято решение о новом формировании механизированных корпусов. В состав каждого корпуса должны было входить две танковых и одна моторизованная дивизия — 36 080 человек, 1031 танк, 268 бронемашин и 358 орудий и минометов.

В декабре 1940 года, после проведения всех организационных мероприятий, в Красной Армии имелось: 9 механизированных корпусов в составе 18 танковых и 9 моторизованных дивизий, 2 отдельные танковые дивизии, 3 мотострелковые дивизии, 40 танковых бригад Т-26, 5 танковых бригад БТ, 20 моторизованных бригад, 3 мотоброневые бригады, 15 танковых полков кавалерийских дивизий, 5 бронетанковых дивизионов горно-кавалерийских дивизий.

В феврале—марте 1941 года началось формирование еще 20-ти мехкорпусов. По штатам № 010/20 1940 года каждый механизированный корпус должен был иметь 1107 танков. Идеи и предложения Д.Г. Павлова были отброшены. Маневренность и управляемость были принесены в жертву гигантомании и большему количеству танков. В результате к 22 июня 1941 года механизированные корпуса Красной Армии представляли собой соединения, малопригодные к выполнению реальных боевых задач. Начавшаяся Великая Отечественная война наглядно это продемонстрировала. Уже 15 июля 1941 года, после понесенных потерь, советским командованием было принято решение об упразднении механизированных корпусов. 23 августа 1941 года начинается массовое формирование танковых бригад (93 танка и 15 бронеавтомашин) и танковых батальонов, которые почти на полгода стали высшей структурной единицей автобронетанковых войск. В дальнейшем и до конца войны основные танковые соединения воюющих сторон не превышали 200—250 единиц, на чем и настаивал Д.Г. Павлов, но это будет доказано позже.

Начавшаяся 30 ноября 1939 года война между СССР и Финляндией вынудила перебросить на фронт из различных округов значительное количество войск, в том числе и автобронетанковых. Комкор Д.Г. Павлов выезжает на фронт с инспекционными поездками, где руководит действиями танковых соединений и участвует в боевых действиях, правда, не всегда удачно. Маршал Советского Союза К.А. Мерецков вспоминает: «К 12 декабря была преодолена полоса обеспечения, прикрывавшая главную полосу линии Маннергейма. После короткой разведки боем войска попытались прорвать ее с ходу, но не сумели сделать это. Во время артиллерийской подготовки финские солдаты перебрались из траншей поближе к проволочным заграждениям. Когда же артиллерия ударила по проволоке, чтобы проделать проходы для красноармейцев, противник опять отошел в траншеи. Танковый командир Д.Г. Павлов не разобрался в обстановке. Ему показалось, что это наши ворвались в траншеи противника, а по ним ведет огонь своя артиллерия. Он позвонил по телефону К.Е. Ворошилову. Нарком обороны, услышав о происходящем, приказал прекратить артподготовку. Пока выясняли, что случилось, время ушло, и ворваться в расположение врага прямо на плечах его солдат не удалось. Момент был упущен»{22}.

Для действий против группировки войск на полуострове Кой-висто (Бьерке) директивой Ставки Главного военного совета № 01176 от 17 января 1940 года на базе 10-го танкового корпуса была образована Резервная группа под командованием комкора Д.Г. Павлова. В группу вошли три стрелковые дивизии (86, 91 и 173-я), 3-й кавалерийский корпус (7 и 36-я кавалерийские дивизии) и 29-я танковая бригада. Резервная группа комкора Павлова подчинялась непосредственно Ставке, а с 8 февраля 1940 года — Северо-Западному фронту. Она имела задачу нанести вспомогательный удар на кексгольмском направлении, и в обход укрепленной линии на Карельском перешейке, по льду Финского залива выйти в глубокий тыл выборгской группы противника.

Главный маршал артиллерии Герой Советского Союза Н.Н. Воронов вспоминает: «...подготовка к прорыву велась всесторонне. Делалась попытка обойти линию Маннергейма по льду Финского залива, чтобы ударить по тылам противника. В районе Кингисеппа для этого сосредоточивалась группа войск под командованием Д.Г. Павлова. Когда я туда прибыл, мне доложили подробный план операции. Намечалось использование легких пушек и гаубиц.