Российская разведка XVIII столетия. Тайны галантного века

ПРИЛОЖЕНИЕ 11

«19» Января 1769 года.

Божиею милостию мы, Екатерина Вторая Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая.

Объявляем всем славенским народам православнаго исповедания, в турецком подданстве находящимся.

Крайняго сожаления достойно состояние древностию и благочестием знаменитых сих народов, в каком они ныне находятся под игом Порты Оттоманской.

Свойственная туркам лютость и ненависть их к христианству, законом магометанским преданная, стремятся совокупно ввергать в бездну злоключений, в разсуждении души и тела, христиан живущих в Молдавии, Валахии, Мунтянии, Болгарии, Боснии, Герцоговине, Македонии, Албани и других областях.

Всему свету известно, какия все христианское правоверхных сословие принуждено претерпевать везде в Турецкой державе беды и напасти: неудобоносимыя подати, разпыя суровости, обиды, удручения, частые и безвинныя убийства, утеснение святыя церкви, лишение христианскаго учения соблазны от магометанства. Все сии обстоятельства и по себе, и по следствиям своим суть уже самыя зловредныя; но есть еще и горшия сих.

Многия тысячи удаляясь несносных зол для сохранения природнаго своего благочестиваго закона, лишась рода, отечества и имения, принуждены по всей вселенной странствовать, нсисчетное же множество християн (о чем паче всего страждет и сокрушается святая Церковь Божия и мы с нею), не стерпя лукавых искушений и тяжких мучительств, отторгнуты насильно от лона православныя веры и впали в Магомстово нечестие. Сколькож ни достоин похвалы поступок первых, а других хулы, обоими однакоже свет православнаго християнства погашается в землях, где прежде в полном был сиянии, и обращаются в небытие народы храбростию славные.

При последних двух войнах, происходивших между Всероссийскою Империею и Портою Оттоманскою, во время достохвальнаго владения деда нашего, блаженныя и вечно достойныя памяти государя Императора Петра Всликаго и тетки нашей, государыни Императрицы Анны Иоашювны, приемлемо было намерение к освобождению оных из такого томительства, но Всевышний не благоволил по неиспытанным своим судьбам, чтоб толь далеко распространились тогдашния предприятия и совершилось утешение христиан, от нечестия магометанскаго и от свирепости варварскаго правительства бедствующих.

Порта Оттоманская по обыкновенной злобе ко Православной Церкви нашей, видя старания, употребляемыя за веру и закон наш, который мы тщилися в Польше привести в утвержденныя трактатами древния его преимущества, кои по временам насильно у него похищены были, дыша мщением, презрев все права народныя и самую истину, за то только одно, по свойственному ей вероломству, разруша заключенный с нашею империею вечный мир, начала несправедливейшую, ибо безо всякой законной причины, противу нас войну, и тем убедила и нас ныне употребить дарованное нам от Бога оружие.

И сие есть то самое время, в которое христиане, под игом ея стенящие, еще больше почувствуют угнетение. Что все соображая, горестное благочестивых сих сынов Церкви Божия состояние приемлем мы ныне во всемилостивейшее разсуждение, и желаем сколько возможно избавлению их и отраде споспешествовать. Остается только, чтобы при производимых нашими армиями военных действиях и они сами содействовать потщились.

В успехах сей войны к обороне нашей империи и всего христианства, следовательно по причине необходимой и против природной нашей склонности предприятой, полагаем мы совершенную надежду на правосудие Божие и всесильное его известной войск наших храбрости способствование, а православные народы, вступая при том в виды до собственнаго их избавления касающиеся, найдут также при Божием благословении премногия к тому средства в своем мужестве, ревности, единодушии и свойственном туркам смущении, каким варвары обыкновенно поражаются при непредвиденных ими важных предприятиях.

Подвиг сей заслужит похвалу пред Богом и пред светом.

Возстановление в прежнюю честь и благосостояние целых народов сколько имеет быть достопамятно, столько и производители онаго будут и ныне, и у потомства почтенны и славны. Самая смерть не долженствует устрашать, когда за сохранение отечества и благочестия подъемлется; сверх вечной и любезной памяти в роде и род еще, и венец мученический и блаженство небесное каждаго в таком случае ожидает.

Мы по ревности ко православному нашему христианскому закону и по сожалению к страждущим в Турецком порабощении единоверным нам народам, обитающим в помянутых выше сего областях, увещеваем всех их вообще и каждый особенно, полезными для них обстоятельствами настоящей войны воспользоваться ко свержению ига и ко приведению себя по прежнему в независимость, ополчаясь где и когда будет удобно, против общаго всего христианства врага, и стараясь возможный вред ему причинять.

Наши армии вступая, при даруемых от Всевышняго праведному нашему оружию победах, в земли и места сих народов, и подкрепя их в похвальных предприятиях, совершать, когда Провидению Божию угодно будет, благополучие всех тамошних земель, при чем старание употребится, чтоб ни малейших обид жителям показывано не было, которые хотя по необходимости должны будут войскам наши делать вспомоществование во пропитании, и для того заблаговременно все к тому нужное приготовлять, но и в том ни малейшей трудности не произойдет, ибо поселяне останутся в полной свободности отправлять свои работы, равно как бы в мирное время. А сверх того за все, что поставят для войск наших, будут немедленную получать плату.

Трудно поверить, чтоб из православных християн славенских поколений, в турецком подданстве живущих, нашлись такие, которые не восчувствовали б всей цены и важности преподающихся им способов к возведению своего отечества на прежнюю степень достоинства, и к избавлению своих единоплеменных и единоверных горестию и бедствиями изнуренных; напротив того мы совершенно упбваем, что все приимут с должною благо-дарностию всемилостивейшее наше об них попечение и, припомня славу предков своих из России туда переселившихся, царства разныя основавших, и вселенную звуком оружия наполнивших, а потому справедливо и славянами нареченных, докажут в самом деле, что и они, при всех постигших их несчастиях, наследственной храбрости и высокости мыслей однакож не лишились. И так каждый по своему состоянию, силе и возможности с охотою и усердием употребит себя к тому, в чем и когда возспособствовать может общему благому делу, а чрез то и собственному своему жребию, котораго прочность и на предбудущия времена свято и ненарушимо утвердится при заключении с Портою Оттоманскаго мира, когда высокопомерный неприятель принужден будет искать онаго от нас, увидев и почувствовав претерпеваемый им в продолжение войны сильныя поражения.

Наше удовольствие будет величайшее видеть христианския области, из поноснаго порабощения избавляемыя, и народы, руководством нашим вступающие в следы своих предков, к чему мы и впредь все средства подавать не отречемся, дозволяя им наше покровительство и милость для сохранения всех тех выгодностей, которыя они своим храбрым подвигом в сей нашей войне с вероломным неприятелем одержат.

Впротчем все, которые отличат себя при том храбростию, предводительством, благоразумными советами и стараниями, обнадеживаются и особливою от нас отличностию и императорским благоволением.

Дан в Санкт-Петербурге, 19-го генваря 1769 г.

Екатерина.

Сборник Императорскаго Русскаго Историческаго Общества, т. 87, с. 322-326.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА, ПОРТРЕТЫ, БИОГРАФИИ

Головкин Гавриил Иванович (1660 — 1734), граф. Один из достопримечательнейших дипломатов в России, около 27лет занимавший должность Государственного канцлера при Петре Великом и его преемниках. Сын боярина Ивана Семеновича Головкина. Сначала служил при дворе в должности спального и постельного. Участвовал во многих походах Петра, проявлял незаурядные усердие и храбрость. Он в 1709 году после смерти графа Головина назначен на его место — первенствующим министром по сношениям с иностранными державами. За время его деятельности на этом посту Россией заключено 55 трактатов весьма выгодных либо самой России, либо ее союзникам. Титулом графа Российского пожалован 16 февраля 1710 года. В 1726-м, при учреждении Тайного совета, граф Головкин был пожалован третьим его членом. Головкин умело лавировал в дворцовых интригах, не примыкая ни к одной партии. В 1731 году был пожалован Сенатором и первым членомучрежденного Анной Иоанновной Кабинета.