Выбор[Новое издание, дополненное и переработанное]

Только штрих один… Вот он, этот штрих, — над глазами-сапфирами ленты сапфировой сверкание… И — все, и непонятно, как это раньше в ней принцессу не разгадали?

Но не то князя сразило. Сообразил: корону-диадему можно снять, а принцесса останется.

Именно эта мысль не одного князя Ибрагимова сразила, но и всех господ офицеров: во главе стола сидит кто-то неземной. Нет, не принцесса она формально-официальная, царских кровей, а настоящая она принцесса, из сказки, посланная кем-то на грешную землю повелевать.

Мы так устроены, нас контрасты поражают: девочка-оборванка во главе роскошного стола в компании мужчин, изысканно одетых, огромные глаза и тоненькой лентой корона на голове.

Ротмистр лейб-гвардии гусарского полка Шевцов Игорь глаза потер и тихонько, чтобы не услышали в другом конце, по-русски удивление выразил:

— Во, зараза!

А ротмистр Синельников осмотрел всех пьяным глазом, узрел несоответствие: она всех одела, всех обула, а сама нищенкой сидит. Встал ротмистр, стул опрокинув, чуть шатнулся, икнул, лапами пурпурный бархатный занавес с золотым шитьем ухватил, да и дернул на себя, обрывая кольца бронзовые.

Подхватил занавес, поклонился и Настю мантией укутал.

Вот тут-то и вступила пьянка в свою решающую стадию.

7

 Перед тем как пьянку начинать, надо озаботиться выносом тел. Место надо заранее выбрать, куда тела сваливать, и отработать систему эвакуации.

Все отработано. Все предусмотрено. В пригороде парижском, у Булонского леса, еще до пьянки присмотрела Настя особняк пустой за каменной стеной. Мебели там никакой, но это и хорошо. База в Париже ей в любом случае нужна, а мебель она потом по своему вкусу выберет. Хороший особнячок: пара этажей, чердак, подвал каменный под всем домом, сад запущенный. Ремонтировать надо, мебелью обставлять. Потому Настя распорядилась сейчас пока только матрасы подвезти, водки на опохмелку и бочку огурцов соленых из польского магазина.

Под самое утро на трех такси доставила Настя орущих господ офицеров в свой новый особняк, с таксистами по матрасам их раскидала. Почти двадцать лет господам офицерам — голодуха и унижения. А тут — дорвались…

Под вечер отходить начали, и ближе к ночи медленно-неохотно разгорается опохмелка, незаметно-потихоньку перерастая в новую пьянку.

— А что прикажет наша повелительница?

Это сказано вроде в шутку, вроде всерьез.

— Повелеваю сформировать офицерский полк.

Ответили офицеры на это ревом.

— Командовать полком — князю Ибрагимову.

— Рад стараться! Благодарю за доверие!

— Структура полка: командир, штаб, разведка и контрразведка, четыре боевых батальона, тыловые службы. Князь Ибрагимов!

— Слушаю.

— Ваше сиятельство, сами назначите себе заместителя, начальника штаба, начальников разведки и контрразведки, командира разведывательной роты, командиров батальонов и начальника тыла. Вас одиннадцать. На все должности пока людей хватит. И пусть командиры батальонов завтра с утра начинают вербовку людей и формируют свои подразделения. Белых офицеров в Париже орды целые. Если не хватит, свист-нем-гикнем по Европе. Поначалу в разведывательной роте установим сто человек, а в батальонах — по триста. Начальникам разведки и контрразведки немедленно приступить к вербовке агентуры. Сбросимся все и организуем полковую казну. Начальнику тыла ее принять на хранение и головой за нее отвечать. В ближайшие дни казну полковую мы наполним. Есть у меня варианты.

— А как назовем полк?

Задумалась Настя:

— Наша первая победа в Компьене. Потому повелеваю именовать полк лейб-гвардии Компьенским.

Взревели господа офицеры. Только князь Ибрагимов радости не проявил:

— Господа, с этим не шутят. Лейб-гвардейские полки создаются не просто так, они служат государю. А государя у нас нет.

И смолкли все: правильно.

— Или государыне, — дополнила Настя.

Согласился князь:

— Или государыне. — Плечами жмет: мол, что от этого дополнения меняется, государыни у нас тоже нет.

Поднялась Настя Жар-птица над сидящими:

— Вопрос исчерпан. Государыней буду я.

ГЛАВА 35

1

Первый класс. Купе как маленькая квартира. Два широких окна. Настя тут одна. В соседнем купе — охрана. И с другой стороны — купе. Там тоже охрана. В открытое окно — горячий ветер с юга.

Ей смешно. И чтобы не смеяться, она читает парижские газеты. Она читает статьи про себя. Удивительные вещи пишут в газетах.

«Как могла великая Франция не увидеть такого гиганта живописи? Незаметная мадемуазель жила среди нас, но мы не обратили внимания на этот взрывной талант. И это позор Франции. Она уехала из нашей страны. Мы не знаем куда. Мы не знаем, вернется ли она. У нас не хватило ума и мужества удержать ее. И это двойной позор. Великое произведение Стрелецкой куплено неизвестно кем и находится неизвестно где. Возможно, шедевр уже за пределами нашей страны. Министерство культуры, правительство в целом не сделали решительно ничего, чтобы удержать величайшее произведение в нашей стране. И это тройной позор Франции».

«Второй мировой войны быть не может. Миру хватило одной мировой войны. Кому нужна еще одна война? Но вот появился художник небывалого таланта и темперамента — мадемуазель Стрелецкая, — и своей магической кистью изобразила то, чего не может быть — Вторую мировую войну!»

«Главная загадка ее таланта — выбор красок. Красное и черное! Самый драматический аккорд цвета из всех возможных. И все же: почему только черный и только красный? Но это не все. У красного цвета, как и у любого другого, могут быть тысячи оттенков — от нежного цвета весенней зари до цвета зимнего заката, то есть почти бордового. Из тысячи оттенков она выбрала именно те, которые соответствуют ее великому замыслу. Выбор красного и черного цветов понятен и предельно логичен. Любой на ее месте выбрал бы именно эти цвета. Но почему она выбрала именно эти оттенки? Вот главный вопрос современности!»

«И все же главное в живописи — рама! Это смешно, но только на первый взгляд. Вдумаемся: фальшивое золото, загаженное миллионами мух, алебастровая труха на отбитых углах в сочетании со смелыми, вдохновенными мазками мастера! Какая символика: прогнивший старый фальшивый мир и героический ему вызов, шокирующий всех, кто не понимает величия гения!»

«Мы можем только догадываться, сколько лет эта чародейка кисти носила в себе гениальный замысел, обдумывая варианты и нюансы. Но не удивимся, если узнаем, что к этому подвигу созидания она готовилась всю свою яркую жизнь».

2

Огромный лесовоз «Амурлес» швартуется у стенки. В бесконечном ряду таких же лесовозов. Вымпелы вьются, цепи гремят. Много работы экипажу. Не сразу капитан Юрин людей на берег отпустит: сделаем дело, тогда гулягь будем.

А один человек по трапу спустился. Его почему-то никто не заметил: ни вахтенный, ни пограничник. Не скажу, что это невидимка, вовсе нет. Просто люди мимо идут, внимания не обращают.

Скрипят краны в порту. Визжат лебедки. Грузчики матом кроют, как таксисты парижские. Свистит паровоз маневровый, паром дышит, в облаке дыма тянет десяток вагонов кругляка. Когда-то тут была равнина на морском берегу. Теперь — горы до облаков. Горы леса. Комсомольский лес Родине! Всё — на экспорт!

У самой воды, железным рядом — краны-журавли: грузят, грузят, грузят. И огромные пустые лесовозы понемногу оседают в воду — глубже, глубже, глубже. Нагрузят лесовоз, и пошел он в басурманские земли.

В ущельях между штабелями, между циклопическими пирамидами бревен, в пьянящем запахе сосновой тайги легко затеряться.

Тот, с корабля, и затерялся. Его может увидеть только один человек, которому он открыт, который его ждет.

— Здравствуй, чародей!

— Здравствуй, Дракон!

— Как помотался по морям?