Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Однако впоследствии обнаружилось, что через них Мортимер поддерживал связь с рядом влиятельных сторонников, включая Орлитона, и побег был частью более широкого плана по сплочению всех противников Деспенсеров. И если все-таки именно Изабелла год назад вмешалась в судьбу Мортимера, тогда Орлитон мог, зная об этом, посвятить ее в планы побега и попросить о содействии у короля Карла.

Некоторые хронисты, удрученные гнетом Деспенсеров, рассматривали побег Мортимера как акт божьей воли и уверяли, будто его вывел из темницы ангел, подобно святого Петру. ^{825} Изабелла могла воспринять это событие сходным образом. Вырвавшись на свободу, Роджер сделался потенциальным средоточием организованной оппозиции. Поддавшись панике, король бросил все силы на то, чтобы найти и схватить беглеца, живым или мертвым, разослал объявление о поимке по всей Англии, но его офицеры искали не там, где следовало. До самого конца августа 1323 года Эдуард был убежден, что Мортимер укрылся либо в Уэльсе, либо в Ирландии. ^{826} Только к концу сентября он узнал, что преследуемая жертва поселилась со своими родичами в Пикардии ^{827}, вне досягаемости короля Англии.

Даже в изгнании Мортимер доказал, что представляет собой смертельную угрозу для Деспенсеров. В ноябре он отправил наемного убийцу из Сент-Омера в Англию с целью убить их самих и нескольких ближайших приспешников. Попытка не удалась — наемник добрался до Лондона, но был арестован и допрошен. ^{828} Однако этот случай показал, как далеко готов зайти Роджер, чтобы отомстить наиболее ненавистным врагам, и породил у Эдуарда опасения, как бы Мортимер, при поддержке Карла IV (который к этому времени поссорился с Эдуардом II), не вторгся в Англию ради того, чтобы разделаться с Деспенсерами. Теперь Эдуард обвинил Карла и его дядю Валуа в содействии побегу Мортимера. ^{829} Этот факт иногда приводят как доказательство причастности к делу Изабеллы, но если бы Эдуард — и, что важнее, Деспенсеры — в результате тщательного официального расследования побега заподозрили ее, они без всяких колебаний обвинили бы ее в измене.

В последующие месяцы Эдуард получал противоречивые донесения о местонахождении Мортимера. 6 декабря его известили, что Роджер побывал в Эно, а оттуда направился в Германию; затем, около 13 декабря, прибыло известие, что он поехал на юг, в Тулузу, с графом Булонским. ^{830}

Имя Изабеллы опять исчезает из документов до 13 октября 1323 года; возможно, она продолжила свое паломничество. Она была с Эдуардом в Личфилде 19-20 декабря, затем вместе с ним отправилась на юг, в Саттон-Колдфилд ^{831}, а оттуда — в замок Кенилворт, прежде принадлежавший Ланкастеру, где двор с превеликой пышностью отпраздновал Рождество. В январе король и королева были гостями Деспенсера в его замке на реке Трент в Хенли, а в феврале посетили Глостер и близлежащий замок Беркли, прежде чем возвратиться в Лондон. ^{832}

Теперь Эдуард погрузился в новый яростный спор с Карлом IV. Еще в сентябре Карл призвал своего деверя принести ему оммаж, но Эдуард ухитрился уклониться от вызова под предлогом, что не может безопасно оставить свое королевство — иными словами, Деспенсеры не хотели, чтобы он уезжал, опасаясь открытого выступления своих врагов в его отсутствие. Хотя Карл и согласился отложить церемонию до июля 1324 года, предоставление им убежища Мортимеру вызвало недоверие и обиду со стороны Эдуарда. С обеих сторон уже накопилось много недобрых чувств, когда, в октябре разгорелся спор из-за bastide, то есть укрепленного городка, который французы начали строить на землях приората Сен-Сардо в области Аженэ, принадлежащей англичанам; гасконские подданные Эдуарда враждебно отреагировали на этот, по-видимому, незаконный акт и напали на бастид, причем был убит французский сержант. Эдуард не санкционировал это нападение, он вообще ничего о нем не знал, но возникли опасения, что инцидент может привести к войне между Англией и Францией — той самой, ради предупреждения которой заключался брак Изабеллы.

Французы действительно высказали бурное возмущение, и Мортимер, пользуясь случаем, немедленно предложил свой меч Карлу IV, поступив как изменник — добровольно желая воевать против своего законного государя Эдуарда II в Гаскони. ^{833}

В январе 1324 года Карл дал понять, что принимает уверения Эдуарда в непричастности к инциденту в Сен-Сардо. Но в феврале, когда выяснилось, что Эдуард почти ничего не предпринял для урегулирования ситуации, да к тому же явно оттягивает момент принесения оммажа, король Франции пригрозил захватить Гасконь. Надвигался кризис, и 23 февраля Парламент собрался в Вестминстере для обсуждения проблемы.

В марте Эдуард внезапно прекратил выплату некоторых сумм, которые был должен Изабелле. ^{834} Боялся ли он — возможно, подстрекаемый Деспенсерами, — что та сочувствует Карлу IV? В апреле он заставил Изабеллу направить брату послание с мольбой не трогать Гасконь, причем велел напомнить Карлу, что ее брак заключался с целью обеспечить длительный мир между двумя королевствами. ^{835} Подразумевалось, что если война разразится, брак будет расторгнут. Знаменательно, что той весной Изабелла получила письмо от неустановленного лица, содержащее совет: дать наставление французскому рыцарю, присланному в Англию Карлом IV, по возвращении во Францию сказать своему господину, что рассмотрение дела о Гаскони следует поручить в первую очередь Деспенсеру и Пемброку. Было ли это предупреждением Карлу не вовлекать больше Изабеллу в эти дела? Мы очень мало знаем о деятельности или перемещениях Изабеллы в этот период, кроме того, что 27 июня она писала канцлеру Болдоку с просьбой назначить Пемброка и других особ в качестве судей с правом самостоятельного решения относительно принадлежащего ей леса Хэйверинг. Весьма вероятно, что она все еще была в немилости и весьма благоразумно — учитывая непредсказуемое поведение мужа и атмосферу страха и смятения, созданную им ^{836} — старалась держаться тише воды, ниже травы.

Пемброка действительно направили во о Францию для переговоров с Карлом IV о Гаскони, но 23 июня он скоропостижно скончался там, вероятно, от апоплексии. Ходили слухи, что его якобы «убили исподтишка, когда он сидел на стульчаке». [85] Независимо от истинной причины, его смерть уничтожила последний барьер умеренности, который хоть как-то отгораживал Эдуарда от полного и безнадежного порабощения Деспенсерами. В июле, отказываясь от прежде данного слова, он велел своим посланникам при дворе короля Франции отказаться от выдачи Карлу IV английских подданных, виновных в эксцессах в Сен-Сардо. Затем, добавив оскорбление к ущербу, он вновь попросил отложить церемонию оммажа. Карл наконец потерял терпение и объявил Гасконь своим владением. На следующий месяц он отправил в герцогство войско для установления там своей власти.

В ответ Эдуард назначил наместником короля в Гаскони своего неопытного и не пользующегося популярностью двадцатидвухлетнего сводного брата Эдмунда, графа Кентского. Этот выбор не был слишком мудрым, поскольку Кент, великолепный молодой человек огромного роста и силы, увы, был слабой и доверчивой личностью. Ему ничего не стоило санкционировать акты насилия или нарушение законов святилища. Он немедленно настроил против себя гасконцев, затребовав с них деньги и позволив служащим своего двора грабить все, что приглянется, да еще и похитив девушку, которая вызвала его вожделение. ^{837} Когда Карл Валуа повел свое войско против Кента, последний оказался катастрофически неспособным полководцем и после нескольких поражений поддался на уловку Валуа — подписал перемирие на полгода в отчаянной попытке сохранить то, что еще оставалось от Гаскони. Французам, согласно условиям перемирия, досталась большая часть герцогства. ^{838}