Оппозиция его Величества

А реформы? Увы, император скорее всего был прав, когда в 1814 г. и позже говорил, что «нет людей». Воронцов и Киселев — этого мало для преобразования России. Впрочем, нет. Реформы нужно было поручить проводить Аракчееву и аракчеевцам. Они бы постарались сделать все сообразно желаниям царя, ибо по службе рассуждать не привыкли.

Нужно ли пояснять, что и в этом тоже — драма нашей Истории?

В 1909 г. в Англию поехала делегация III Думы. На обеде у лорда-мэра Лондона П. Н. Милюков произнес речь, в которой сообщил, что «пока в России существует законодательная палата, контролирующая бюджет, русская оппозиция останется оппозицией Его Величества, а не Его Величеству». К «русской оппозиции» это заявление имело очень косвенное отношение. Но эта знаменитая фраза очень точно обозначила некое явление. Действительно, почти во все времена, во всех странах, при всех режимах есть люди, выражающие свое недовольство нередко весьма громко, но притом никогда не посягающие на Основы и вовсе не от нехватки храбрости, а по убеждению, что Основы эти самые лучшие, правильные и т. д. при всех недостатках. Такие люди и составляют «оппозицию Его Величества», какое бы имя «Величество» не носило, в отличие от тех, кто видит свою задачу в замене Основ. Кредо первых — эволюция, вторых же — революция.

Судьба «оппозиции Его Величества» сравнительно благополучна в странах, где осуществились «конституционные мечтания», и куда менее спокойна в странах, имеющих «склонность» к деспотизму, особенно в периоды, когда эта «склонность» становится господствующей, а верховная власть не терпит возражения уже не только от врагов, но и от друзей, когда критерием лояльности выступает тщательность соблюдения формы, а не верность сущности содержания.

Герои этого рассказа — ярчайшие, быть может, представители «оппозиции Его Величества» своего времени. Они были людьми, прекрасно видевшими все пороки существующей системы, причем тем яснее, что принадлежали к элите государственных деятелей. Они порицали эту систему в том виде. Они страдали за нее, как только и могут страдать люди любящие свое Отечество. И все же несмотря ни на что, считали ее лучшей для той России, чем «мечтания» декабристов.

Мы уверены, что хорошо знаем, что им надо было делать, за кем идти, точнее, кого вести и куда.

Время как будторассудило.

Но легче ли им, не знающим того?

И легче ли нам?