Суд над Сократом (Сборник исторических свидетельств)

Причины ситуационные. О них нет непосредственных данных, но их легко "вычислить". Среди окружавших или страстно сочувствующих Сократу большинство составляли молодые люди, недавние эфебы 2 или те, кому еще не исполнилось 30, возраст официальной политической зрелости. Среди же гелиастов, несомненно, преобладали мужи за 40, за 50, и их не могли не раздражать "болелъ-'шики" подсудимого. В подтверждение нашей догадки сошлемся на выразительный эпизод из Диогена Лаэрция: "Во время суда... Платон взобрался на помост (нечто вроде трибуны или кафедры) и начал говорить: "Граждане афиняне, я - самый молодой из всех, кто сюда всходил...", но судьи закричали: "Долой! долой!". Современные комментаторы считают приведенный текст апокрифическим предани

__________________________

1 Критий в 403 году возглавлял коллегию Тридцати тиранов, Харикл занимал вторую ступеньку, а по жестокости не уступал главе коллегии!

2 Юноши 18-20 лет, проходившие своего рода стажировку на воинской службе.

31

ем, но апокрифы, как правило, не рождаются на пустом месте.

В представленных в нашей книге апологиях наветы в развращении юношества (и как следствие - в умалении авторитета родителей) опровергаются авторами примерно одними и теми же доводами: человек, ведущий праведную жизнь, преданный справедливому и достойному, не может дурно влиять на учеников. Платон говорит об этом с поименным перечислением тех, кто вышел из школы Сократа и кого можно аттестовать добрыми гражданами Афин (с. 74, 75); коротко и как бы мельком пишут об этом в своих апологиях Ксенофонти Либаний. Об Алкивиаде, Критии и Харикле прямо в апологиях не говорится, их имена "колют" глаз и отягчают сердца. И только в своих "Воспоминаниях..." Ксенофонт - с временной дистанции - дает замечательно точный, подробный и глубокомысленный анализ проблемы, которую формулирует так: можно ли обвинять учителя в том, что иные из его учеников (расширяя последователей, эпигонов) искажают учение, используют во зло или даже выворачивают наизнанку?! Тема всех эпох - до дня нынешнего! ("Воспоминания", гл. 2). Оправдательная статья Ксенофонта подкупает не только проникновенностью и пониманием характеров одиозных персонажей, но и объективностью (см., например, тончайшее замечание, с. 112, 113). "Аттическая пчела" - вопреки банальному утверждению о его поверхностности доказывает, что умел не только собирать душистую пыльцу с цветов, но и отыскивать зерна Высоких Истин.

Пункт № 3. Недостаточное уважение и даже критика Сократом великих поэтов Греции. Да не удивится и не посетует нынешний молодой читатель

32

на "дикость" нравов афинян - через 2400 лет - в тридцатые годы легко было получить "десятку" за отрицание литературного таланта в Горьком! 1 Сократа - соблюдем справедливость - за третий пункт судить никто не собирался, он и не входил в текст формального обвинения; однако в контекст самого процесса вошел существенным "довеском".

Тут снова необходимо напомнить о положении и о настроении афинского общества в 399 году. После всех испытаний и поражений в конце пятого века единственным выходом казался возврат к "отеческим ценностям", в том числе к апостолам национальной культуры - Гомеру, Гесиоду, Феогниду, Эсхилу, Софоклу и другим. За что-то надо было "ухватиться", восстановить некие непререкаемые авторитеты, поколебленные в период откровенного декаданса. Укажем в этой связи на весьма важный аспект древнегреческого исконного миросозерцания: в нем органично соединялись религия и искусство. Как Еврейская цивилизация утверждала боговдохновенностъ пророков, так Греческая - боговдохновенность великих поэтов, ваятелей и художников. Философ и ритор I века нашей эры Дион Хризостом ("Златоуст"), объясняя особенности веры соотечественников и предков, дал весьма четкую формулу: "...представления людей о божестве проистекают из трех источников: они врождены, восприняты от поэтов, закреплены законами. Четвертым

___________________

1 Из приведенного сопоставления - не дай Бог - неследует делать вывод о репрессивности руководства де

мократов; репрессивным был режим Тридцати тиранов -за недолгий срок умертвивший 1500 граждан.

33

источником мы назовем искусство и художественное ремесло..."1

Вот тут-то и таятся причины болезненного восприятия независимых, а, возможно, неожиданных суждений Сократа о поэтах, прежде всего, о Гомере и Гесиоде. Замечания в их адрес оценивались как замечания божествам, а это могло подпасть под статью - кощунство, что было весьма выгодно обвинителям.

В своей "Апологии" Платон рассказывает об испытующе-скептическом отношении Сократа к "исступленному" вдохновению поэтов, но речь идет о поэтах живых и здравствующих, а не о классиках (с. 54); Ксенофонт истолковывает высказывания учителя о Гомере и Гесиоде как сугубо положительные, чего судьи, по его мнению, просто не поняли ("Воспоминания...", гл. 2, с. 122-124), и только в "Апологии" Либания (с. 166-182) читатель найдет развернутый анализ отношения Сократа к поэтам, этому анализу можно доверять: в руках Либания были все исторические документы, и обвинительные, и защитительные. 2 Вчитываясь в текст речи знаменитого ритора, можно понять, что, конечно же, Сократ в своих беседах далеко не всегда одобрительно отзывался о тех или иных местах из поэм Гомера и Гесиода (как и о стихах Феогнида или Пиндара) не с точки зрения их поэтических достоинств, а исходя

_____________________________

1 Дион Хризостом "Олимпийская речь", 44.

2 Например, поминавшийся нами поликратовский памфлет против Сократа и оправдательная речь Лисия, которой Сократ не воспользовался. В IV веке нашей эры античные документы и книги еще были целы, уничтожение началось позже.

34

из здравого смысла, норм морали и собственных убеждений. Скальпель не лучший инструмент исследования поэзии, но и преступления нет в попытке "поверить алгеброй гармонию"; особенно, если делать это достаточно умно и деликатно; такого рода утверждение Либанию было весьма дорого, он жил в эпоху позднего эллинизма, когда, в основном, и занимались комментированием древних авторов. Кроме того, судя по всему, Сократ подвергал испытанию на "здравый смысл" лишь отдельные строчки великих поэтов, доказывал, что нельзя их считать неким указанием, руководствоваться ими в своем поведении и взглядах. 1 В 399 году эта антидогматическая исследовательская позиция была, вероятно, актуальна.

Отрицание, намерение низвергнуть фундаментальные ценности культуры противоречит всему строю сократовского этического учения; сдержанность, самоограничение, миролюбие никогда не уживаются с разрушительством и нигилизмом 2 Уважение философа к религиозно-поэтическому наследию подтверждается неожиданно в самом конце

___________________

1 См., например, "Апология Сократа ритора Либания", с. 180, 181. Тут явно проступают в рассуждениях Сократа христианские мотивы равенства перед моральными установлениями всех людей - вне зависимости от их родовитости и положения, что, конечно, противоречило миропониманию Гомера.

2 Несомненно, чуждо Сократу было и желание ошеломить, эпатировать слушающих смелостью: вот, дескать, самого Гомера могу "лягнуть". Этим позже прославил себя Зоил, возглавив своеобразный список литературных Геростратов, немалый и во всем мире, и у нас в России - в том числе и по отношению к Пушкину...

35

"Апологии" Платона; в ней, как мы писали, ничего не говорится о поэтах прошлого, но вот настала минута прощания после приговора, и Сократ спокойно рассуждает о переселении в мир иной (с. 87): чему огорчаться, спрашивает осужденный на смерть, "разве это будет плохое переселение? А чего бы не дал всякий из вас за то, чтобы быть с Орфеем, Мусеем, Гесиодом, Гомером!" Торжественные слова любви и признания звучат в момент, когда люди не лгут.

Пункт № 4. Сократ - враг демократии и дурной гражданин. Этого тоже впрямую не сказано в обвинении, но в разбирательство вошло и притом широко.

Атаку с этой стороны Сократу, казалось, отразить было нетрудно; его мужественное неприятие власти Тридцати тиранов не успело еще выветриться из памяти афинян - и судей, и зрителей. Чрезвычайно значимо, что именно по этому пункту обвинения философ отвечал непривычно для себя резко и категорично; гражданственность (слово, столь истертое нынче) - для греческого полиса было понятием высокого плана! Наиболее выразительно ответ философа звучит в "Апологии" Платона (с. 71-73), отчасти дополненный Либанием (с. 162-166),