Тайные операции «Моссад» и «Мухабарат»

Операция началась to взрыва почты в Александрии. Молодые агенты Филип Натансон и Виктор Леви подорвали небольшие взрывные устройства, спрятанные в футляры от очков. Причиненный ущерб был незначительным, а египетская цензура запретила печатать об этом в газетах. В результате имидж Египта нисколько не пострадал. Но египетская охранка усилила контрразведывательные операции.

Неделю спустя условным сообщением через легальную израильскую радиостанцию разведсети были поставлены новые и более амбициозные задачи: заминировать александрийскую и каирскую библиотеки Американского информационного центра. Прогремели взрывы и в кинотеатрах, и на железнодорожном вокзале. На этот раз местная и международная пресса сообщила о взрывах.

В «подразделении 131» решили, что все идет хорошо, и дали задание продолжать диверсии. И вот 23 июля в Каире взорвались еще две бомбы, причем одна из них сработала в кармане Натансона.

Раненого Филипа арестовали на месте. Вся операция «Сусанна», призрак которой еще несколько лет будет преследовать Израиль, рухнула. Раненого юношу жестокими пытками «раскололи» в первые же часы, а затем египетская служба безопасности арестовала практически всю сеть, состоявшую главным образом из местных евреев, знавших друг друга.

Вскоре была арестована и Марсель Ниньо. Арестовали и Макса Беннета, который из-за ошибки руководства был «засвечен» связью с этими разведгруппами. Только нескольким человекам, в том числе Франку (ему удалось бежать из Египта) и Эли Коэну, который интуитивно соблюдал более строгие правила конспирации, чем другие молодые агенты, удалось избежать египетских застенков. Его, правда, арестовали, поскольку взяли всех, кто был знаком с Леви, Дассом, Натансоном и прочими. Но вскоре выпустили: он сумел построить убедительную линию доказательств своей невиновности на допросе. В 1955 г. он присутствовал на публичной казни двух своих товарищей.

Остальных агентов приговорили к длительным срокам лишения сврбоды. После Суэцкой кампании 1956 г. был предложен обмен арестованных агентов на египтян, находившихся в плену. Но начальник израильского Генштаба Моше Даян выступил против обмена, считая, что это скомпрометирует Израиль. Только в 1968 г., после «шестидневной войны», Марсель Ниньо, Филипа Натансона, Роберта Дасса и Виктора Леви обменяли на несколько тысяч египетских военнопленных.

В числе проваленных оказался и разведчик-нелегал, самый ценный в то время агент в Египте Меир Беннет.

Меир Беннет родился в 1918 г. в Венгрии. В 1935-м его семья эмигрировала в Палестину. Беннет начал работать в «Алия-Бет», но вскоре его завербовали в военную разведку. Знание шести иностранных языков позволило ему выполнять задания в различных странах.

В 1951 г., когда Беннет попал в Египет, он имел уже звание майора. Так же как и Зайденверг, Беннет работал там под прикрытием немецкого паспорта, выданного на имя Эмиля Витбейна. По легенде, он являлся бывшим нацистом и представлял реально существующую германскую компанию, изготовлявшую протезы. Позже он стал консультантом, затем главным инженером на египетском автосборочном заводе компании «Форд».

Самым крупным клиентом «Форда» была египетская армия, и это давало Беннету широкий доступ в военные круги и на военные базы Египта. В результате от Беннета стала поступать весьма значительная и достоверная информация, а его прикрытие срабатывало очень успешно. Работа могла бы еще продолжаться долго и принести много пользы для Израиля. Его провал произошел только из-за неправильных действий руководства.

Одним из первых симптомов ошибок «наверху» стала засветка местопребывания агента. Жена Беннета, Джин, оставшаяся в Израиле, не должна была знать, где он находится. Письма к ней Беннет направлял на конспиративный адрес в Лондоне, откуда они должны были пересылаться в Израиль.

Однажды один из его кураторов забыл отклеить египетские марки. Так Джин узнала о местонахождении мужа. В агентурной разведке мелочей нет. Уже этот «прокол» мог обернуться провалом, окажись, например, Джин менее сдержанной.

Следующий «прокол» обернулся провалом и стоил жизни агенту, который скрупулезно выполнял поступавшие ему задания. «Это была идиотская ошибка его кураторов, — вспоминал впоследствии Авраам Дар. — Оборвалась связь с группой Франка, и они выбрали самый легкий путь передачи ему денег. Правила конспирации запрещают контакты между различными разведгруппами, особенно если они выполняют разные задания. Но кураторы действовали глупо. Они заставили Беннета встречаться с Марсель Ниньо и Франком и передавать им деньги».

После ареста Натансона и еще десяти членов разведгрупп до Беннета непременно бы добрались, вопрос был только во времени. Он понимал, что надо уходить. У него были возможности экстренной эвакуации, но плохая подготовка других агентов лишила его последнего шанса.

Марсель Ниньо после первых арестов агентуры несколько дней находилась на свободе, но «под колпаком» египетской контрразведки. По неопытности, не обнаружив за собой слежку, растерянная Марсель явилась за советом и помощью прямо на квартиру Беннета. Египтяне ворвались вслед за ней и обнаружили его с включенным передатчиком на связи с Тель-Авивом.

Как и остальных арестованных, его подвергли жестоким пыткам. Об их тяжести можно судить хотя бы по тому, что Марсель Ниньо дважды пыталась покончить собой. Один раз ей удалось выброситься из окна, но ее подлечили и продолжали пытать, пока не «сломали». А еще одного арестованного еврея, который просто ничего не знал и не мог сказать, замучили до смерти.

Так же не выдержали пыток и остальные арестованные. Не сломался только Беннет — и только ценой своей жизни. 21 декабря 1954 г. в тюремной камере он вскрыл себе вены и умер задень до того, как должен был предстать перед судом. Тело Беннета было отправлено в Италию для похорон, и только в 1959 г. он был тайно перезахоронен в Израиле. В 1988 г. Израиль официально признал Беннета своим агентом и на специальной церемонии в Министерстве обороны в Тель-Авиве ему было посмертно присвоено звание подполковника.

В результате всего произошедшего резко усилились преследования евреев в Египте и других арабских странах; обострились отношения с египетским руководством и заметно пострадал престиж Израиля на международной арене. Специальная операция принесла в конечном итоге гораздо больше вреда, чем «пользы». В самом Израиле в результате «дела Лавона» (ответственность за провалы была возложена, прежде всего, на Министерство обороны и его главу Пинхаса Лавона, которому подчинялся АМАН), были отправлены в отставку министр обороны и шеф АМАНа Джибли, один из инициаторов операции «Сузанна». Дисциплинарные взыскания понесли сотрудники военной разведки, которые курировали операцию.

Последним штрихом в этом деле стала «разборка» с Зайденвергом, которому удалось бежать из Египта. И это одна из самых темных страниц в истории разведсообщества Израиля.

Военную разведку возглавил генерал-майор Харкаби. Харкаби продолжал доверять Эль-Аду. Но по версии, поддерживаемой самим Иссером Харэлом, якобы обладавшим каким-то особым нюхом на предательство, удачный побег Авраама из Египта показался подозрительным и возникли опасения, что Эль-Ад стал двойником. Харэль тайно от Харкаби направил агентов ШАБАКа в Европу для слежки за Эль-Адом.

Вскоре агентам ШАБАКа удалось установить, что в Бонне Эль-Ад встретился с офицером аппарата египетского военного атташе и якобы передал ему секретные документы израильской разведки. Доклада наблюдателей было достаточно для того, чтобы Харэль окончательно пришел к печальному выводу: агент АМАНа оказался предателем.

Эль-Ада немедленно отозвали в Израиль и арестовали. Следствие продолжалось 9 месяцев, и в июле 1959 г. он был предан суду за шпионаж в пользу Египта. Суд, который проходил в условиях необычной даже для Израиля секретности, приговорил Эль-Ада к 10 годам тюрьмы.

Военная цензура запретила публиковать детали этого процесса и имена всех, кто был связан с этим делом.