Демографическая история Европы

По тем же причинам мы предпочитаем рассмотрение больших тенденций более локальным исследованиям изменений во времени (за исключением кризисных эпох, которым отведено немало места) и проводим географический анализ в общих чертах, не вдаваясь в местные особенности. В идеале эта книга должна стать отправным пунктом для исследования всех вариантов демографического поведения в конкретном времени и месте.

2. ПРОСТРАНСТВО

География и окружающая среда

Как все живые существа, люди нуждаются в пространстве, чтобы добывать ресурсы, необходимые для выживания, поддержания численного прироста, социальной организации. Это особенно относится к традиционным типам воспроизводства населения, при которых оно почти полностью зависело от земли, дававшей и продукты питания, и сырье, и энергию. Это, разумеется, общеизвестные вещи, и возможно, не стоило бы их повторять, если бы столь очевидными фактами не пренебрегали, а то и вовсе забывали о них при трактовке истории народонаселения с точки зрения биологического или природного детерминизма. Однако же развитие народонаселения Европы, и не только демографическое, во многом связано с процессом завоевания пространства; как писал Мальтус: «Обилие плодородной земли, которая достается дешево или даром, — настолько мощный фактор миграции, что заставляет преодолевать любые препятствия». Итак, рассмотрим с должным вниманием соотношение расселения и пространства, особо выделив четыре основных пункта.

Первый пункт касается природных характеристик пространства: его протяженности, особенностей окружающей среды, доступности и возможности использования; на этих геоприродных элементах я остановлюсь лишь вкратце, обрисовав некоторые важные аспекты, связанные с заселением. Второй пункт касается способов и направлений захвата пустых или малозаселенных пространств, каковых было еще довольно много в первые века тысячелетия. Третий пункт касается высвобождения, с целью заселения и ввода в производственный цикл, пространств, уже имеющихся в распоряжении, но не занятых и активно не используемых: распашки целины, вырубки лесов, мелиоративных работ. Наконец, четвертый пункт касается интенсивности освоения и использования пространства для сельскохозяйственного производства и расселения. Очевидно, что последние три темы тесно связаны и представляют собой последовательные, а на практике часто накладывающиеся одна на другую стадии одного и того же процесса. Рассматривая эти четыре пункта, мы затронем такие демографические вопросы, как мобильность, миграции, формы расселения и урбанизации, на которых впоследствии остановимся подробнее.

Время до промышленной революции, которое я часто буду называть старым демографическим порядком, имея в виду типы демографического поведения, существовавшие до преобразований современной эпохи, характеризовалось почти полной зависимостью народонаселения от пространства и земельных ресурсов. По словам Чиполлы: «До промышленной революции человек продолжал удовлетворять свои потребности в энергии за счет растений и животных: растения давали пищу и топливо, животные — пищу и механическую энергию (…) Хотя данных для точной количественной оценки и недостаточно, можно предположить, что от 80 до 85 % энергии, находившейся в распоряжении человечества в любую эпоху, предшествовавшую индустриальной революции, давали растения, животные и сам человек».

Европейский континент, занимающий 10 млн кв. км, имеет четко определенные границы на западе (Атлантический океан), юге (Средиземное и Черное моря, Кавказские горы и Каспийское море) и севере (Северный Ледовитый океан). Его восточные границы, не столь ярко выраженные, обозначены Уральским хребтом и рекой Урал, впадающей в Каспий. Но эта граница условна: Уральские горы — легко определимый, но столь же легко и преодолеваемый предел, а на юге, до Каспия, никакой границы и нет: на сотни километров простирается широкая степная полоса, растянувшаяся на тысячи километров от северного Причерноморья до Китая — одновременно и ворота, и преграда. В том месте, где проходит граница, полоса «сужается» до 600 км. Через эти «ворота» проходили народы, определившие развитие Европы в последнее тысячелетие.

Европейский континент, таким образом ограниченный, на самом деле является западной оконечностью Евразии; он расположен между 10° западной и 50° восточной долготы и 35° и 70° северной широты. Следует привести еще несколько его характеристик, крайне важных для истории народонаселения. Первая — климатическая: для Европы изменение температуры от востока к западу не менее важно, чем температурные изменения от севера к югу. Это связано со смягчающим эффектом водных масс Атлантики, который убывает по мере продвижения к востоку, так что на одной и той же широте зимняя температура к востоку понижается, в то время, как на одной и той же долготе она остается неизменной (в определенных границах) от севера до юга. Средняя зимняя температура в Бергене в Норвегии и Лионе во Франции, городах, расположенных на одном меридиане, но на расстоянии 1500 километров друг от друга, одинакова. К западу от линии Венеция — Гамбург средняя температура самого холодного месяца в году, января, всюду, включая побережье Норвегии вплоть до Полярного круга, выше нуля. К востоку от этой линии январская изотерма быстро падает и вдоль Уральского хребта составляет -15°. С этим изменением температуры связан целый ряд климатических характеристик, объясняющих направленность расселения, которое на протяжении истории сначала проходило с юго-востока на северо-запад (то есть на земли, лежащие к северу, но подверженные влиянию Атлантики), и только в последующий, относительно недавний период (в последнее тысячелетие) началось движение с запада на восток, к зонам менее благоприятным с климатической точки зрения. С другой стороны, с климатом связана также продолжительность сезона вегетации в сельском хозяйстве, определяемая интервалом между первым и последним заморозком в году; на юге Европы этот интервал превышает 300 дней, а в северной части России сокращается до двух-трех месяцев.

Характеристикой, благоприятной для расселения, является и протяженная, в том числе и благодаря обширным внутренним морям (Средиземному, Черному, Балтийскому), береговая линия континента. Отношение берегов к площади — важный в физической географии показатель, связанный с доступностью внутренних пространств, — в Европе выше, чем на других континентах. Сходное значение имеет и богатая гидрографическая сеть, благоприятствовавшая проникновению в глубь континента; достаточно вспомнить роль таких водных путей, как Волга, Дунай и Рейн. Обилие рек и побережий определило легкий доступ на континент и людей, и товаров.

Еще одна характерная черта европейского континента, важная для нашей темы, — относительно малая доля гористых рельефов. По-настоящему горная местность — высотой более 1000 м над уровнем моря — составляет в Европе всего 7 % общей площади, а две ее трети имеют рельеф ниже 300 м. Средняя высота в Европе не превышает 300 м, в то время как в Америке она составляет почти 600 м, а в Азии — более 1000 м. Те высокие горы, какие есть в Европе, скорее разделяли потоки переселенцев, чем препятствовали их продвижению. Основную роль в процессе расселения в последнем тысячелетии играла обширная равнина, которая начинается на севере Франции и простирается по всей Северной Европе вплоть до великих равнин России.

Итак, отметим умеренный климат, изменение температур с востока на запад, столь же важное для расселения и занятия сельским хозяйством, как и с севера на юг; высокую степень доступности континента; наличие почти непрерывной полосы обширных (и плодородных) равнин: все это — факторы, благоприятствовавшие миграции и укоренению населения.

Освоение пространства до Великой чумы

В европейской аграрной экономике вплоть до XVIII в. увеличение производства, необходимое для пропитания растущего населения, происходило главным образом за счет расширения обрабатываемых земель. Традиционные методы севооборота и долгого отдыха земли под паром не позволяли добиваться больших урожаев; производительность застыла в мертвой точке, что видно из почти не меняющегося отношения между сбором и посевом зерновых культур, которые удовлетворяли львиную долю потребности в пище. Большинство населения вынуждено было жить за счет натурального хозяйства, что затрудняло переход к специализации, разделению труда и широкомасштабному обмену. Разумеется, эта картина верна лишь в общих чертах, ибо существуют хорошо известные исключения, например высокий уровень сельского хозяйства во Фландрии или в некоторых областях долины По. Поскольку нет никаких причин считать, будто уровень питания с началом тысячелетия и до XVIII в. улучшился, можно со всей вероятностью предположить, что троекратному приросту населения в этот период должно соответствовать аналогичное расширение посевных площадей — если не большее, учитывая, что урожайность могла и снижаться.