М.В. Фрунзе: военная и политическая деятельность

Особенно ярко проявилось влияние большевиков на трудящихся во время выборной кампании во II Государственную думу. М. В. Фрунзе последовательно осуществлял на практике ленинскую тактику использования предвыборной кампании и других легальных возможностей для разоблачения политики самодержавия и объединения сил революции. Проводились собрания и митинги рабочих и крестьян, велась активная агитация на предприятиях. Издавались политически острые бюллетени, листовки, прокламации. Так, написанная Фрунзе листовка "Дума и народ" призывала трудящихся "… принять самое энергичное, самое живое участие в выборах… …Стараться проводить в уполномоченные, выборщики, депутаты — людей честных, надежных, на которых можно положиться в том, что они не обманут народных ожиданий, не продадут его правительству"{27}. Листовка произвела на избирателей большое мобилизующее воздействие.

В связи с политической активизацией трудящихся полиция и жандармерия усилили репрессивные меры. Им удалось обнаружить подпольные типографии и разгромить их. Были арестованы работавшие в них большевики.

Наряду с динамичной и сложной революционной деятельностью Фрунзе в то же время продолжает упорную учебу для получения высшего образования. Занимался главным образом по ночам. В конце 1906 г. он выезжает в Петербург и успешно сдает экзамены в Политехническом институте{28}.

По решению руководства Иваново-Вознесенской партийной организации М. В. Фрунзе в начале января 1907 г. вновь возвратился на партийную работу в Шую. Он возглавил борьбу рабочих против торговцев, поднявших цены на хлеб и муку. В ответ на это по призыву социал-демократов рабочие прекратили работу. Остановились предприятия, собрался многотысячный митинг, на котором по требованию рабочих городской голова вынужден был давать объяснения о причинах повышения цен. Была создана комиссия для переговоров с городской думой и торговцами, которая добилась удовлетворения требований рабочих. Успешный исход этой борьбы под руководством Арсения вселил уверенность в рабочих в необходимости их сплочения для удовлетворения насущных нужд.

Приближение выборов в Государственную думу требовало активной агитации среди рабочей массы. Прежний опыт подсказывал — необходим выпуск пламенной прокламации, так считало и бюро Иваново-Вознесенского союза РСДРП. Но где ее отпечатать, если не осталось ни одной подпольной типографии?

Возвратившийся из Петербурга М. В. Фрунзе сразу же взялся за решение этой задачи. Он разработал оригинальный план предстоящей операции и блестяще осуществил его.

17 января 1907 г. хорошо подготовленные и вооруженные 17 боевиков, вызванные из Иваново-Вознесенска и Кохмы, во главе с Арсением среди бела дня в центре Шуи вошли в частную типографию Лимонова. Были заняты входы и выходы из помещения на случай появления полиции. Рабочие типографии живо откликнулись на просьбу Фрунзе отпечатать предвыборную листовку{29}.

В это время в конторе типографии находился сам Лимонов. Вскоре зашла его жена, а затем появился и городовой. Они были задержаны на время печатания листовок. Михаил Васильевич тепло поблагодарил полиграфистов за оказанную помощь. Он предупредил Лимонова: после их ухода 10 минут никому не сообщать о происшедшем. Последний принял это к исполнению.

Когда подоспела полиция, ни обыск, ни допросы рабочих ничего не дали. Полмесяца полиция лихорадочно искала "неизвестных лиц", заставивших частную типографию более двух часов работать на революцию. Ведь никто в Шуе, кроме Фрунзе, не знал в лицо дружинников, проводивших эту операцию.

А утром 18 января листовки были расклеены на городских тумбах Иваново-Вознесенского промышленного района, на стенах цехов, положены у рабочих станков. В листовке говорилось: "Граждане избиратели! Если вы сочувствуете делу освобождения России, если вы хотите, чтобы крестьянство получило землю, рабочий класс добился 8-часового рабочего дня и других улучшений, чтобы весь народ получил свою волю, то голосуйте за социал-демократов, членов Рабочей партии"{30}.

Смелый налет дружинников на типографию Лимонова и содержание листовки произвели на трудящихся огромное впечатление. Листовка помогла избирателям сделать свой выбор при проведении голосования. За большевиков было подано 90 процентов голосов. Депутатом в думу от рабочей курни Владимирской губернии был избран рабочий-большевик Н. А. Жиделев. На его проводы в Петербург для работы в думе на привокзальной площади собралось около 40 тысяч человек. На митинге выступил М. В. Фрунзе с призывом к рабочим поддерживать своего большевистского депутата{31}.

В это же время большевики под руководством М. В. Фрунзе развернули работу по выборам делегатов на V (Лондонский) съезд партии от Иваново-Вознесенской партийной организации. Фрунзе был в числе одиннадцати делегатов. Однако участвовать в работе съезда ему не довелось.

Жандармерия и полиция организовали тщательную слежку за Арсением. Была установлена награда за его поимку. В связи с этим бюро Иваново-Вознесенского партийного комитета решило немедленно перебросить Фрунзе из Шуи в Родники, недалеко от Иваново-Вознесенска. Предчувствуя, что Фрунзе неохотно будет выполнять это решение, партком дал задание А. С. Бубнову выехать в Шую и, как писал он, "вытащить оттуда Арсения, которому угрожала опасность ареста, опасность каторги, даже смерти… Я привез ему постановление комитета уехать из Шуи. Фрунзе в течение по крайней мере часа убеждал меня, что этого он сделать не может, и в течение этого же часа я говорил ему, что это сделать нужно, ибо таково решение партийного комитета. Фрунзе через день после моего приезда уехал из Шуи в Родники. Через некоторое время Фрунзе возвратился в Шую для того, чтобы ликвидировать свои дела…"{32}.

23 марта 1907 г. М. В. Фрунзе проводил нелегальное собрание рабочих литейно-механического завода Толчевского и остался ночевать на конспиративной квартире в доме рабочего С. И. Соколова. Поздней ночью 24 марта в дом ворвалась полиция, и Фрунзе был арестован. При задержании у него нашли два револьвера. Во время обыска было найдено оружие и боеприпасы, важные партийные документы, листовки, отпечатанные в лимоновской типографии, протоколы IV (Объединительного) съезда РСДРП и революционная литература. Улик было много. В этот же день был арестован и большевик Павел Гусев, который жил недалеко от дома Соколова.

Весть об аресте Фрунзе и Гусева молниеносно разнеслась по городу. В 9 часов раздались тревожные заводские гудки. "Шуйские рабочие… — писал А. С. Бубнов, — два раза пятнадцатитысячной массой подходили к тюрьме, где сидел тогда Арсений, для того чтобы его освободить"{33}. К вечеру большевики организовали многотысячный митинг протеста против произвола царских властей.

24 марта перепуганный исправник Лавров дал телеграмму владимирскому губернатору: "Шуе арестован агитатор Арсений. Все фабрики стали… ожидаю столкновений… Необходимо немедленное подкрепление…" Губернатор сообщил министру внутренних дел: "Шуе забастовали фабрики вследствие ареста агитатора"{34}. Затем губернатор по телеграфу отдает распоряжение шуйскому исправнику немедленно препроводить арестованных во Владимирскую тюрьму.

25 марта М. В. Фрунзе и П. Д. Гусев были заточены в польский подследственный корпус, прослывший особой жестокостью тюремного режима.

С первых же дней заключения Фрунзе и Гусев испытали на себе зверские издевательства и истязания. Об этом стало известно члену Государственной думы Н. А. Жиделеву. Он потребовал у министра внутренних Дел немедленного расследования дела об аресте М. В. Фрунзе и П. Д. Гусева и их истязании, но получил отказ{35}.

И. А. Козлов, находившийся вместе с М. В. Фрунзе в тюрьме, впоследствии вспоминал: "Мы удивлялись его постоянной бодрости, жизнерадостности, неутомимой энергии. …Страшная угроза смерти не волновала его"{36}.

С первых же дней М. В. Фрунзе организовал обучение неграмотных, проводил политические беседы и информации во время прогулок заключенных. Контакты с ними Фрунзе установил сразу, легко и просто. К общительности его с людьми предрасполагал добродушный характер. "Арсений был прост и доступен для каждого, если не чувствовал в нем врага или подлеца, — писал видный работник партии Н. II. Растопчин. — Под внешним спокойствием в нем чувствовалась большая сдерживающая энергия. ‹…› Арсений как-то естественно поднялся на руководящую роль в нашей тюремной среде и стал признанным представителем всех политических заключенных"{37}.