У великих африканских озер

Новые европейцы. Интерес Мутесы к христианству

Человека этого звали Генри Мортон Стэнли. Англичанин по рождению, он стал корреспондентом американской газеты «Нью-Йорк геральд». В качестве корреспондента этой газеты в 1868 году побывал в Эфиопии, а спустя три года отправился в Африку на поиски другого известного путешественника, Давида Ливингстона, и нашел его у озера Танганьика. В 1874–1877 годах Стэнли пересек Африку во главе большой экспедиции, снаряженной на средства «Нью-Йорк геральд». В ходе этой экспедиции он и попал в Буганду, где встретился с кабакой Мутесой I.

Встреча Мутесы со Стэнли произошла 5 апреля 1875 года. Она была поистине исторической.

Надо сказать, что ко времени прихода в Буганду Стэнли Мутеса вновь стал мусульманином. Кабака сменил религию по политическим соображениям — под предлогом непринятия ислама несколько сановников — врагов Мутесы были казнены. Однако с именем Стэнли связано начало распространения христианства в Буганде.

Однажды кабака Мутеса спросил Стэнли: «Почему арабы называют вас, европейцев, неверными?» На это Стэнли ответил, что европейцы — христиане, верующие в религию Иисуса Христа. Тогда Мутеса сказал: «Я хочу, чтобы ты научил меня вашей религии». Стэнли попросил, чтобы Мутеса разрешил ему сначала вернуться на место последнего лагеря на территории современной Танзании, где живет народ васукума, за оставшимися там вещами, а затем он обещал возвратиться в Буганду и приобщить кабаку к христианству.

Пока Стэнли отсутствовал, к Мутесе прибыл эмиссар губернатора Экватории Гордона Э. Линант де Бельфонд, которому было поручено разведать обстановку в Буганде и возможность ее военного покорения, о чем Бельфонд Мутесе, конечно, не сказал. С Бельфондом Мутеса имел длительные беседы, записи о которых сохранились в дневнике Бельфонда. Что же интересовало кабаку? Обратимся к дневнику.

«27, 22. 23 апреля (1875 года. — А.Б.). В последние три дня у меня было много различных дискуссий с М’Тесой. Наш разговор поочередно касался различных держав мира — Америки, Британии, Франции, Германии, России, Оттоманской империи, их конституций, правительств, военной мощи, промышленности. На этих беседах присутствовала сестра короля. Дочери и сестры короля никогда не ходят пешком, их всегда носят их рабы…

27 апреля. Отвечая на вопросы Мутесы о земле, солнце, луне, звездах и небе, я попытался объяснить ему движение небесных тел. Мне пришлось сделать для него модели на доске, где небесные тела были представлены стеклянными шариками. Лекция состоялась сегодня. Общество собралось не очень большое: два визиря, четыре важнейших чиновника, два писаря и несколько фаворитов. Говорили в основном о вращении земли, ее обращении вокруг солнца, смене дня и ночи и времен года, вращении луны вокруг земли и его фазах (я показывал это с помощью зеркала), а также об общем движении нашей системы в пространстве.

M’Teca все отлично схватывал. Мы сидели на полу в кружок, атмосфера была дружеской. Я никога ранее не видел короля таким счастливым. В первый раз мы говорили друг с другом непосредственно, минуя переводчика (Бельфонда называли в Экватории Абдул Ачич. он считался мусульманином и, видимо, владел арабским, на котором они и говорили с Мутесой — А. Б.), что противоречит всем законам этикета. Затем M’Teca сам обратился к оцепеневшему от удивления собранию. Удивительно, что M’Teca обладает способностью пробудить в придворных и многих подданных работу мысли и тягу к знаниям… Я ушел от короля в два часа, договорившись вновь встретиться с ним в четыре С ним были те же люди, что и утром. Разговор касался Книги Бытия. Для М’Тесы было записано все, начиная с акта творения до Великого потопа. Мы расстались, лишь когда упала ночь. M’Teca очарован, и я смогу добиться от него всего, чего хочу» ^{4}.

Надо сказать, что Линант де Бельфонд несколько переоценил свои возможности. Мутеса был действительно очарован, но не Бельфондом, а тем потоком новых сведений, который на него обрушился. Ведь речь в их беседах шла о философии Сократа, о христианской морали, о рае и аде и о многом, многом другом, чем были начинены мозги Бельфонда, этого неглупого сына своей эпохи, ловкого шпиона, не лишенного, видимо, человеческого обаяния. Но ни поссорить Мутесу с его соседом Кабарегой, ни тем более склонить Буганду к признанию власти Экватории Бельфонду не удалось. И тем не менее этот человек, вряд ли настроенный к Мутесе дружелюбно, характеризовал его еще и так: «Несмотря на свои недостатки, он, несомненно, самый умный африканец из живущих между Собатом (река в Судане. — А.Б.) и озером Укереве. Он изучает обычаи, привычки и государственное устройство каждой страны не из простого любопытства, а с намерением больше знать и провести некоторые полезные реформы в собственной стране. Благодаря ему народ Уганды (Буганды. — А.Б.) настолько же превосходит другие народы, которые я посетил, насколько цивилизованная Европа выше арабов-бедуинов, этих примитивных кочевников пустыни».

Тем не менее Бельфонд не удержался, чтобы не съязвить: «M’Teca обладает крайним самомнением. Его очень занимает, что думает о нем цивилизованный мир, и его самое большое желание, что, конечно, похвально, чтобы его имя осталось в памяти поколений. Он хочет войти в историю как создатель нового человека. „Меня зовут M’Teca, — сказал он однажды, — что на языке ганда означает „реформатор“, „благодетель“. И я хочу, чтобы история сказала обо мне, что, если бы это имя не было дано мне при рождении, после моей смерти так называли бы меня мои потомки» ^{5}.

Но история все ставит на свои места. И если для Бельфонда Мутеса был всего лишь «выдающимся дикарем», то для потомков кабаки и вообще в истории человечества он остался властным и жестким, но мудрым правителем-реформатором, укрепившим престиж своей страны среди соседей и создавшим ей добрую славу даже в Европе.

Кстати, о жестокости Мутесы. Его жестокие меры как правителя объяснялись тем, что он был сыном своей страны и своего времени. Постоянные смещения с должностей, казни непокорных — все это было в Буганде обычным делом. Более того, эта практика, и только она давала возможность кабаке быть абсолютным правителем своей страны. Но, по свидетельству современника-миссионера, человеком Мутеса был «вежливым и великодушным». Миссионер вспоминает, что Мутеса был любящим отцом и мужем (что было нелегко, учитывая большое количество его жен и детей). Или, например, такой факт: Мутеса никогда не приступал к трапезе, не убедившись, что накормлены его многочисленные пажи, домашние слуги и прочие придворные. И это — кабака, особа которого считалась в Буганде священной!

Но вернемся к Стэнли, с которым Мутеса, как и мы с вами, простился лишь временно. Стэнли был очарован кабакой и его страной: «Считаю Мутесу могущественным императором, оказывающим влияние на своих соседей. У Мутесы я видел более трех тысяч солдат, почти что полуцивилизованных. Около сотни его вождей можно соотнести с жителями Занзибара или Омана, они одеты в такие же богатые одежды и вооружены таким же образом. К своему удивлению, я наблюдал здесь такой же порядок и законность, как и в полуцивилизованных странах». Тут же он выражает свое твердое намерение по отношению к кабаке: «Я разрушу его веру в ислам и привью любовь к учению Иисуса из Назарета» ^{6}.

Для этого Стэнли привел с собой переводчика, которого звали Даллингтон Бафутва Скорпион. Он был учеником миссионерской школы на Занзибаре, где выучил английский язык. Стэнли стал читать для кабаки Библию по-английски, а Даллингтон тут же переводил прочитанное на суахили. Интересно, что все это происходило во время военного похода Мутесы на восток страны и что при этом Мутеса не переставал соблюдать мусульманские обычаи.

Мутеса был крайне заинтересован в том, чтобы после отъезда Стэнли Даллингтон остался с ним. Когда же он понял, что Стэнли не хочет этого, поскольку Даллингтон был нужен ему самому как переводчик, кабака попросту выкрал Даллингтона. Мутеса тайно призвал к себе Даллингтона и пообещал ему все, что только тот захочет, если только он останется. Даллингтон согласился, и кабака сказал: «Отлично, уходи сейчас со Стэнли, а позже я пришлю за тобой людей». Когда Стэнли ушел, кабака послал ему вдогонку одного из своих придворных с заданием выкрасть Даллингтона. Кадду, так звали этого придворного, принес много подарков для Стэнли, от которых Стэнли был в восторге. Вручив подарки, Кадду успел пошептаться с Даллингтоном, договорившись с ним о его побеге. Похищение удалось.