Ленин во Франции

В 1907 году конспиративные квартиры Ленина находились в Финляндии (Куоккала, Стирсуддеп, Огльбю). В связи с наступлением реакции в России начались аресты русских революционеров и в Финляндии. 18 июня 1907 года особый отдел петербургского губернского жандармского управления предложил начальнику столичной охранки сообщить все имеющиеся данные о Владимире Ильиче Ульянове (Ленине) и возбудить вопрос о выдаче его из Финляндии.

На заседании Большевистского центра было вынесено решение о перенесении издания газеты «Пролетарий» за границу. Об этом решении Ленин информирует А. В. Луначарского, работавшего вместе с ним в редакциях большевистских газет «Вперед» и «Пролетарий»: «После разгрома Финляндии ничего не осталось, как перенести „Пролетарий“ за границу. Так коллегия и решила»18.

7 января 1908 года Ленин приехал в Женеву, куда вскоре прибыли и другие члены Большевистского центра. В 1908 году Большевистский центр находится в Женеве.

13 (26) февраля 1908 года выходит в свет очередной, 21-й номер нелегальной газеты «Пролетарий». Ушедшая в глубокое подполье, партия была жива! И партия жадно внимала голосу своего вождя. «Мы умели долгие годы работать перед революцией, — писал Ленин в этом номере „Пролетария“. — Нас недаром прозвали твердокаменными. Социал-демократы сложили пролетарскую партию, которая не падает духом от неудачи первого военного натиска, не потеряет головы, не увлечется авантюрами. Эта партия идет к социализму, не связывая себя и своей судьбы с исходом того или иного периода буржуазных революций. Именно поэтому она свободна и от слабых сторон буржуазных революций. И эта пролетарская партия идет к победе»19.

Организация газеты потребовала от Ленина много энергии и сил. Выпускающим в редакции был И. Ф. Дубровинский, а через некоторое время в работу включился Н. А. Семашко. Вскоре удалось наладить и свою типографию. Однако Женева уже не представляла такого центра эмигрантской жизни, как в первую эмиграцию Ленина. «После Питера все тосковали в этой маленькой тихой мещанской заводи — Женеве. Хотелось перебраться в крупный центр…» — вспоминает Крупская. Это же настроение звучит в письме Марии Ильиничны, которое она посылает в конце октября матери в Россию7*: «…в Женеве очень скучно, и я повела усиленную агитацию за Париж. Публика очень не прочь, и, по-видимому, решат переехать. Тогда и я переберусь»20.

Город был наводнен агентами царской охранки по требованию которой швейцарская полиция чинила препятствия в прописке русским революционерам. Неприятности с женевской полицией, по-видимому, были и у Ленина в связи с отсутствием некоторых документов. «Насчет моего Acte de manage8* беседовал вчера с директором департамента полиции»21,— сообщает он М. И. Ульяновой 14 февраля 1908 года и просит сестру достать копию этого документа из Красноярска.

Домовладельцы отказывались сдавать русским квартиры. Это было связано, в частности, с «делом Семашко», который в конце января 1908 года был арестован швейцарской полицией и заключен в тюрьму. Он обвинялся в участии в экспроприации, которая была совершена в июле 1907 года в Тифлисе. Руководил этой экспроприацией известный большевик Камо (Тер-Петросян), Семашко не имел к ней никакого отношения. Царское правительство придралось к письму, направленному в адрес Н. А. Семашко от одной из арестованных по этому делу. Однако энергичное вмешательство Ленина вызволило Семашко из тюрьмы. После этого отношение к русским политическим эмигрантам еще более ухудшилось. Наборщик газеты «Пролетарий» И. М. Владимиров вспоминает: «Нас притесняли на каждом шагу… Мещанская Женева обнаглела. Русскому эмигранту почти не было возможности найти комнату. На некоторых домах были такого рода наклейки: «Отдается в наем только — без собак, без кошек, без русских»22.

Итак, все говорило в пользу переезда в Париж, однако Ленин не сразу на него решился. По свидетельству Крупской, он колебался: в Женеве жизнь была дешевле, чем в Париже. Кроме того, там «лучше заниматься», — говорил он. Его удерживали прекрасные женевские библиотеки, особенно Общество любителей чтения. «Вынужденный покинуть Женеву и поселиться в Париже, — пишет он в день отъезда из Женевы 14 декабря 1908 года председателю комитета Общества, — имею честь известить Вас… что я выхожу из общества. Разрешите мне… поблагодарить в Вашем лице Общество любителей чтения, которое оказало мне столько услуг благодаря своей великолепной организации и работе»23.

«В Париже, — пишет Крупская, — пришлось провести самые тяжелые годы эмиграции. О них Ильич всегда вспоминал с тяжелым чувством, Не раз говорил он потом: „И какой черт понес нас в Париж!“ Не черт, — комментирует она эти горькие ленинские слова, — а потребность развернуть борьбу за марксизм, за ленинизм, за партию в центре эмигрантской жизни. Таким центром в годы реакции был Париж»24.

«Мой адрес теперь: Париж»

Перед самым отъездом Ленина из Женевы в Париж едет М. И. Ульянова. Она временно останавливается в отеле на бульваре Сен-Марсель 279*. Этот адрес Ленин сообщает Камиллу Гюисмансу, секретарю Международного социалистического бюро, накануне своего отъезда из Женевы: «Завтра я уезжаю в Париж, — пишет Ленин 13 декабря 1908 года, — где отныне обоснуюсь… Через 3–4 дня Вы получите мой адрес. Если Вам нужно будет срочно сообщить мне что-нибудь, пишите по адресу: M-lle Oulianoff (pour N. Leninc), 27, Boulevard [St.-Marcel], Paris. Ваш Ленин»25.

Переехав из отеля на улицу Боньо в дом 24, он вскоре пишет Гюисмансу: «Вся наша организация находится в настоящее время (наконец-то!) в Париже… Мой адрес теперь: Mr. Wl. Oulianoff. 24 Rue Beaunier, 24. Paris (XIV)»26.

19 декабря 1908 года Владимир Ильич сообщает в Москву сестре — А. И. Ульяновой-Елизаровой, что из отеля они переехали на хорошую квартиру, где с ними поселились мать Надежды Константиновны, Елизавета Васильевна, и Мария Ильинична. «…840 frs + налог около 60 frs да + консьержке тоже около того в год. По-московски это дешево (4 комнаты + кухня + чуланы, вода, газ), по-здешнему дорого… Квартира на самом почти краю Парижа, на юге, около парка Montsouris. Тихо, как в провинции. От центра очень далеко, но скоро в 2-х шагах от нас проводят metro — подземную электричку, да пути сообщения вообще имеются. Парижем пока довольны»27.

Но эта «шикарная», по выражению Крупской, квартира, большая, с зеркалами над камином, мало соответствовала их жизненному укладу и привезенной из Женевы мебели. «Надо было видеть, — вспоминает Крупская, — с каким презрением глядела консьержка на наши белые столы, простые стулья и табуретки. В нашей „приемной“ стояла лишь пара стульев да маленький столик, было неуютно до крайности»28. Кроме того, там было очень холодно.

В июле 1909 года Ленин поселился в доме № 4 на улице Мари-Роз. Здесь он жил по июнь 1912 года10*. Это был новый дом с центральным отоплением. Квартира расположена на третьем этаже с левой стороны лестничной площадки. Она вытянута в длину и состоит из коридора, трех комнат (средняя из которых не имеет окон) и кухни. Комната со стороны улицы служила Ленину рабочим кабинетом. В средней, которая отделена от нее стеклянной дверью, стояли две простые кровати: для Владимира Ильича и Надежды Константиновны. Наконец, лучшая комната, находящаяся в глубине квартиры, была предоставлена матери И. К. Крупской, Елизавете Васильевне.

Недалеко от квартиры находился парк Монсури ставший излюбленным местом отдыха Владимира Ильича.

Горький, побывавший у Ленина в 1911 году, назвал эту квартирку «студенческой». «…Студенческой, — пишет Горький, — она была только до размерам, но не по чистоте и строгому порядку в ней». В своих воспоминаниях Горький живописует облик Ленина: «Коренастый, плотный с черепом Сократа и всевидящими глазами, он нередко… закинет голову назад и, наклонив ее к плечу, сунет пальцы рук куда-то под мышки, за жилет. В этой позе было что-то удивительно милое и смешное, что-то победоносно петушиное, и весь он в такую минуту светился радостью, великое дитя окаянного мира сего, прекрасный человек, которому нужно было принести себя в жертву вражды и ненависти ради осуществления дела любви»29.