Провал британской агрессии в Афганистане

Но английские правящие круги вовсе не стремились к установлению дружественных отношений с Дост Мухаммедом и не были намерены заниматься ликвидацией вражды между ним и сикхами. Действия Бернса были дезавуированы, а сам он обвинен в превышении полномочий{43}. В ответном письме от 20 января секретарь британского правительства в Индии Макнотен от имени генерал-губернатора писал Бернсу, что эмир должен отказаться от мысли о возвращении Пешавара, а также немедленно прекратить всякие переговоры с представителем России. В противном случае Окленд угрожал отозвать английское посольство, рассматривая это как открытый разрыв отношений между Англией и Афганистаном{44}. Макнотен подчеркивал вместе с тем необходимость продолжать "дружескую переписку с Бухарой и Кундузом". Это указание было связано с тем, что, пока Бернс вел переговоры в Кабуле, Лорд и Вуд отправились далее на север. Лорд длительное время изучал Кундузское ханство, тогда как Вуд занимался сбором разведывательных материалов в припамирских областях верховьев Аму-Дарьи - Вахане и Сарыколе. Лич в это время находился в Кандагаре и пересылал Бернсу сведения о положении в Кандагарском и Гератском оазисах и в Иране.

На основании полученных указаний Бернс предъявил Дост Мухаммеду требование отказаться от своих прав на Пешавар и прекратить отношения с Россией. Эти притязания фактически нарушали суверенитет Афганского государства и были отвергнуты эмиром. Он сказал Бернсу: "Я вижу, что Англия не дорожит моей дружбой. Я стучался к вам в дверь, но вы меня отвергли. Правда, Россия слишком далеко, но через Персию... она может мне помочь"{45}.

В связи с непримиримой позицией, занятой английской "торговой миссией" по указанию свыше, дальнейшие переговоры были бесполезны. 26 апреля 1838 г. Бернс покинул Кабул.

С дипломатической точки зрения посольство Бернса не принесло результата. Это, однако, не беспокоило британские правящие круги, которые вынашивали планы утверждения своего полного господства над афганским народом. Для осуществления таких планов была чрезвычайно важна другая сторона деятельности Бернса и остальных участников "дипломатического" визита в Афганистан. Она нашла отражение в "политических, географических и торговых" материалах, представленных членами миссии британским властям в Индии. Среди них были "Очерк состояния армии Келата в 1837 г.", "Описания Хайберского прохода, водных переправ через реку Инд и Гиндукушских перевалов", "Записка по поводу разведывания пути из Кабула в Туркестан", всевозможные разведывательные данные о Герате и т. п.

В них имелись подробнейшие сведения о дорогах из Индии в Афганистан и Среднюю Азию, о политическом, экономическом и военном положении среднеазиатских ханств, районов левобережья Аму-Дарьи и различных областей Афганистана и Синда. Эти материалы были необходимы для разработки оперативного плана военного нападения на афганские земли, как и на области Средней Азии{46}.

Все это полностью компенсировало дипломатический "провал" посольства Бернса, на который, по сути дела, сознательно и умышленно шли британские правящие круги.

В создавшейся обстановке определенных успехов добился представитель России И. Виткевич, прибывший в Кабул вслед за Бернсом. Ему поручалось сообщить афганским феодалам о необходимости тесного сплочения их перед лицом внешней опасности. В этом состояло объективное отличие политики России, стремившейся к укреплению целостности и самостоятельности Афганского государства, от политики Англии, которая подготавливала почву для расчленения этого государства и превращения его в свою колонию. "Главная ваша обязанность, - гласила полученная Виткевичем инструкция министерства иностранных дел, - ...примирить афганских владельцев (кабульского Дост Мухаммед-хана и кандагарского Кохендиль-хана), объяснить им, сколь полезно для них лично и для безопасности их владений состоять им в согласии и тесной связи, дабы ограждать себя от внешних врагов и внутренних смут. Убедивши афганских владельцев в пользе тесного их между собой соединения, объяснить им и необходимость пользоваться благосклонностью и покровительством Персии, ибо одни они раздельно никак не в силах устоять против общих врагов их, и потому им нужно соединение их сил и опора соседственной державы, имеющей некоторый политический вес..."{47}.

В инструкции отмечалась также целесообразность развития русско-афганских торговых отношений.

Виткевич обещал Дост-Мухаммеду содействие России в борьбе за возврат Пешавара. Эта поддержка требований правительства Дост Мухаммеда произвела большое впечатление в Афганистане. Виткевич сообщал русскому послу в Тегеране Симоничу, что эмир склонен к укреплению и развитию дружественных связей с Россией{48}.

Известие о результатах миссии Виткевича вызвало большой шум среди британских властей в Индии и в самой Англии. Английская пресса забила тревогу о нависшей якобы над Индией "русской угрозе", о том, что Дост Мухаммед является "заклятым врагом Англии", и все существование Британской империи поставлено на карту. Такая же шумиха была поднята и в парламенте. Премьер-министр Мельбурн, министр иностранных дел Пальмерстон, генерал-губернатор Индии Окленд открыто взяли курс на развязывание войны против Афганистана. Чтобы "обосновать" свою агрессивную политику, британские правящие круги выпустили специальную "Синюю книгу" об англо-афганских отношениях. В ней они пошли на прямой подлог депеш Бернса, сообщавшего, что при определенных условиях Дост Мухаммед будет верным и преданным союзником Англии, позициям которой он ни в малейшей степени не угрожает. Опубликованная в 1839 г. и представленная парламенту "Переписка, относящаяся к афганским делам", состояла из подтасованных документов, полностью искажавших фактический ход событий. Эта фальсификация была призвана оправдать вторжение английских войск в Афганистан.

К. Маркс и Ф. Энгельс, внимательно изучавшие историю Англии, указывали на подделку документов о британской политике в Афганистане. "Г-н Денлоп, открыв атаку внесением предложения об избрании комитета по афганским документам, которые Пальмерстон представил палате в 1839 г., доказал, что Пальмерстон фактически их подделал"{49}, - писал К. Маркс. В другом месте он же отмечал: "Вторжение в Афганистан Пальмерстон оправдывал тем, что сэр А. Бернс советовал вторжение как средство, пригодное для расстройства русских интриг в Средней Азии, Но, как оказывается, сэр А. Бернс действовал как раз наоборот, и потому все его обращения в пользу Дост Мухаммеда были уничтожены в пальмерстоновском издании "Синей книги", причем переписка, посредством искажений и подделок, получила смысл, совершенно противоположный первоначальному"{50}. Возвращаясь снова к этому вопросу, К. Маркс констатировал: "Первой войной Пальмерстона, предпринятой помимо парламента, была афганская война, смягченная и оправданная подложными документами"{51}.

Французский общественный деятель Луи Блан, долго живший в Англии и наблюдавший за ее политикой, свидетельствовал, что "лорд Окленд решился дать афганцам такого властителя, который был бы всем обязан Англии, был бы ее креатурой, ее рабом... И для этого британское правительство пошло на подлог в буквальном смысле этого слова. "Корреспонденция относительно Афганистана" была в 1839 г. напечатана правительством для представления парламенту с такими искажениями, которые прямо были рассчитаны на то, чтобы уверить парламент будто, во-первых, Дост Мухаммед-хан интригует против Англии в пользу России и, во-вторых, что это подтверждается депешами сэра Александра Бернса"{52}.

В действительности же эмир, несмотря на провал переговоров с Бернсом, вовсе не собирался проявлять враждебность к Англии, хотя и не достиг успеха в своих планах. В прощальном письме от 23 апреля 1838 г. он писал Бернсу, что отказался от предложений о содействии со стороны разных государств, так как надеялся на английскую помощь в вопросе о Пешаваре. Помощь эта, однако, не была оказана, и Дост Мухаммед подчеркивал, что он был разочарован в своих надеждах{53}.