Чеченское колесо

Окончательно влияние Исполкома ОКЧН сходит на нет после государственного переворота Д. Дудаева в июне 1993 года, когда из руководства ЧР были выведены многие бывшие лидеры ОКЧН (Х. Ахмадов, Ю. Сосламбеков, Б. Межидов, Б. Гантамиров и др.).

Первыми в 1991 году опасность сепаратистских настроений почувствовали представители общественности и религиозные деятели. Они взывали к Москве, но та была озабочена своими проблемами. Только 10 сентября в Грозный направляется делегация от РСФСР (как будто ЧИР не является её составной частью). Ее встречают в штыки. Резкие заявления Александра Руцкого, который требует наведения порядка вплоть до применения самых жестких мер, включая военную силу и введение чрезвычайного положения, встречаются в штыки. Как военный, прошедший афганскую школу, он понимал, что на Востоке уважают три вещи - власть, силу и деньги. В связи с отсутствием двух составляющих он полагался исключительно на силу. Эйфория августа, сделавшая его всенародным героем, придавала ему силу и решимость. Однако этот феномен - победа августа, как торжество демократии (читай - решение всех конфликтов политическими методами) - выглядел для многих нелепо и вызывающе агрессивно. Начинается цепь необратимых, на первый взгляд, процессов в условиях абсолютной импотенции власти. Переписка Москвы с Грозным без принятия жестких мер носит косметический характер. 25 октября грянул гром. Митинг кучки националистов в Грозном выплеснулся с отведенной ему площади.

Наступило время «Х». Органы власти парализованы, Москва мела пургу, которая сметала и правых и неправых.

При попустительстве Москвы в Чечне проходят выборы. За первого президента ЧР голосует 85 процентов избирателей, пришедших на выборы (около 10 процентов от населения Чечни). Ингуши в выборах не участвовали. Советский генерал Джохар Дудаев, покрывавший ковровыми бомбардировками братьев-мусульман в Афганистане, становится первым лицом самопровозглашенного государства. Москва выборы не признает. Впрочем, поспешили отметиться, прислав поздравительные телеграммы самопровозглашенному диктатору, лидеры самопровозглашенных республик бывшего СССР.

Первыми под каток попадают чекисты.

Ликвидация органов власти бывшей ЧИАССР не была полной до тех пор, пока существовали союзные ведомства, к каковым относился Комитет государственной безопасности Чечено-Ингушетии. С руководством КГБ проводились консультации, но было ясно, что так просто они не сдадутся. Посадив в здание своих людей «с целью недопущения уничтожения архивов», «неформалы» готовились к захвату здания.

Для проведения этой рискованной и опасной акции было выбрано воскресенье. Ежедневно «хранителям печати» на двери архива привозилась еда. К этому привыкли, и появление грузовика около здания КГБ не вызывало подозрений. В воскресенье прапорщик-чеченец, увидев в глазок привычную машину, без колебаний распахнул дверь. Более десятка лежащих в кузове боевиков спрыгнули на землю и ворвались в здание. Прогремел выстрел. Дежурный по управлению подполковник Аюбов был смертельно ранен: это не входило в планы нападавших: рана могла стать началом кровной мести, а потому его срочно доставили в больницу, изъяли пулю, а группа аксакалов отправилась к его родственникам заминать инцидент крупной суммой денег.

Склад с оружием был вскрыт (там находилось оружие и ряда управлений КГБ Северо-Кавказского региона, свезенное в Грозный в связи с обострением обстановки в прилегающих республиках. На Северном Кавказе Чечня была самой спокойной), оружие похищено. Прибывшие утром чекисты обнаружили в здании непрошеных гостей, которые уже чувствовали себя хозяевами.

Как вспоминают участники событий, для восстановления законности не требовалось оружие. «Мы бы их разогнали палками!» Но приказа не поступает. Реакция Москвы противоречивая. Председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко после захвата здания приостанавливает деятельность республиканского КГБ, фактически предавая его сотрудников, бросая их на произвол судьбы.

Прибывший в Грозный по его поручению заместитель по кадрам Пятаков собирает изгнанных из КГБ офицеров в... ГАРАЖЕ. Он передает «переживания» Иваненко и предлагает сдать оружие (!).

Это был конец. Самые надежные брошены своими руководителями. Через некоторое время от рук бандитов погибает офицер управления майор Толстенев. С перерезанным горлом его «обнаруживают» в застенках СИЗО новой власти. Комментируя его смерть, Джохар Дудаев излагает свою версию: «Уже известно, что он был задержан при попытке провокации. Судмедэкспертами установлено, что он САМ ПЕРЕРЕЗАЛ СЕБЕ ГОРЛО ОСКОЛКОМ СТЕКЛА».

Руководство КГБ России версию не оспаривает, хотя прекрасно знает, что на теле майора были многочисленные телесные повреждения.

Возмущение, взорвавшее чекистские коллективы России, пытаются тушить шифровками из Москвы - дескать, «сам виноват».

Попытка введения чрезвычайного положения, инициированная Руцким, поддержки не находит. Идет подыгрывание деструктивным силам.

Демократическая пресса в свойственной себе манере делает из Дудаева идола. Москве он нужен как временная фигура - заменить поддержавшего ГКЧП секретаря обкома КП ЧИАССР Доку Завгаева. Дудаев герой телепрограмм, у него берут интервью, им манипулируют...

Люди, пытающиеся противостоять опасному процессу, напротив, выдаются за предателей. И снова государство предает своих работников. Введение режима чрезвычайного положения встречается в штыки. В лице Хасбулатова Руцкой находит серьезного и опасного оппонента. Справедливости ради необходимо отметить, что этому способствовала и двойственность положения России. Уже не республика, но ещё и не государство. Ни своей армии, ни своего де-факто КГБ, ни МВД, ни тем более внутренних войск, которые были в союзном подчинении.

Президент СССР Горбачев молчит, предоставляя разбираться в российских проблемах российскому президенту.

Выступивший в Верховном Совета министр МВД России Виктор Баранников тоже против ЧП. Но исключительно из прагматических соображений. У него нет сил для его осуществления. Но машина уже запущена...

Кульминация наступает в ноябре 1991 года. В Грозный направляется спецназ МВД, получивший приказ принять неотложные меры по реализации указа о ЧП. В Грозный они едут без оружия, они должны получить его там - по прибытии их блокируют.

В 08. 45 8 ноября 1991 года руководство операции получает телеграмму:

Другая шифрограмма поступила в 15. 40 9 ноября 1991 года:

«Предупреждаю о персональной ответственности за организацию точного и безусловного выполнения Указа Президента о введении ЧП в Чечено-Ингушетии. Примите срочно меры для предотвращения захвата здания МВД. Его сдачу считаю недопустимой. Необходимая помощь будет оказана. Невыполнение моего и т. Баранникова приказа Гафаровым считаю преступлением.

Дунаев».

Приказ не подкреплен законом. Применение силы невозможно.

Положение, в каком оказался заместитель командующего внутренними войсками Гафаров, было хуже губернаторского. Узнав, что в Грозный прибывают подразделения МВД, сепаратисты захватили аэропорт. Взлетная полоса блокирована машинами-топливозаправщиками. Триста военнослужащих, приземлившихся ранее, берутся в плотное кольцо вооруженными людьми. В небе, не имея возможности приземлиться, гудят транспортные самолеты, а к Ханкале подтягиваются новые силы Дудаева.

На ультиматум - сдать оружие - старший по должности полковник Вячеслав Овчинников ответил ультиматумом: «Если вы не дадите мне связь с Дудаевым, я открываю огонь по топливозаправщикам». В день инаугурации Джохара Дудаева такой фейерверк был бы кстати.