Zealot. Иисус: биография фанатика

Убийца проталкивается сквозь толпу. Он подходит достаточно близко к Ионафану, чтобы вытянуть невидимую руку, ухватиться за священные одежды, оторвать первосвященника от стражников и задержать его всего лишь на мгновение, которого, однако, хватает на то, чтобы вытащить короткий кинжал и перерезать верховному жрецу горло. Тоже своего рода жертвоприношение. Прежде чем на плиты Храма падают первые капли крови первосвященника, прежде чем стража успевает среагировать на нарушенный ритм его шагов, прежде чем кто-то из присутствующих узнает о случившемся, убийца снова растворяется в толпе.

И мы ничуть не удивимся, если именно он был первым, кто закричал: «Убийство!»

Глава первая

Дыра в углу

Кто же убил Ионафана, сына Анана, когда тот в 56 г. н. э. шел по Храмовой горе? Несомненно, в Иерусалиме было много людей, жаждавших смерти алчного первосвященника, и немало тех, кто хотел бы изничтожить все разжиревшее жреческое сословие целиком. Ведь когда мы говорим о Палестине I века н. э., не следует забывать, что эта страна — священная земля, из которой дух Бога распространялся на весь остальной мир, — была оккупированной территорией. Римские легионы стояли по всей Иудее. Около шестисот римских солдат пребывали непосредственно на Храмовой горе, за высокими каменными стенами крепости Антония, которая усиливала северо-восточный угол стены Храма. Центурион в красном плаще и блестящих доспехах, разгуливавший по двору язычников, положив ладонь на рукоятку меча, не давал людям забыть о том (если об этом вообще было нужно напоминать), кто на самом деле правит этим священным местом.

Римское господство над Иерусалимом было установлено в 63 г. до н. э., когда римский полководец Помпей Великий, талантливый тактик, вошел в город вместе со своими победоносными легионами и осадил Храм. К тому моменту эпоха экономического и культурного расцвета Иерусалима давно миновала. Хананейское поселение, которое царь Давид превратил в столицу и затем передал своему своенравному сыну Соломону, построившему первый Храм (разграбленный и разрушенный вавилонянами в 586 г. до н. э.), город, служивший религиозной, экономической и политической столицей Иудейского государства на протяжении тысячи лет, к тому моменту, когда Помпей прошествовал через его ворота, славился не столько своей красотой и величием, сколько религиозным пылом своих мятежных жителей.

Иерусалим, расположенный на южном плато Иудейских гор, между вершинами-близнецами, горой Скопус и Масличной горой, и ограниченный с востока Кедронской долиной и обрывистой, труднопроходимой Енномовой долиной (Геенной) с юга, к моменту прихода римлян насчитывал около ста тысяч постоянных жителей. С точки зрения римлян он был несообразным пятном на карте империи, а говорливый оратор Цицерон вообще окрестил его «дырой в углу». Но для иудеев город был центром мира, осью, вокруг которой вращалась вселенная. Во всем мире не было города более уникального, более священного, более почитаемого, чем Иерусалим. Пурпурные виноградники, тянущиеся по равнинным участкам, возделанные поля и изумрудные сады, изобилующие миндальными, фиговыми и оливковыми деревьями, зеленые островки тростника, медленно плавающие в водах Иордана, — иудеи не только знали и любили каждый уголок этой священной земли, но и претендовали на то, чтобы владеть ею полностью. Вся территория от галилейских угодий до невысоких холмов Самарии и дальних окраин Идумеи, где, согласно Библии, некогда стояли проклятые города Содом и Гоморра, была отдана Богом иудеям, хотя на самом деле они не правили даже ее малой частью, даже Иерусалимом, где почитался единственный истинный Бог. Город, который Бог облачил во славу и великолепие и «поставил», говоря словами пророка Иезекииля, «среди народов», вечное местопребывание царства Божьего на земле, был на заре I века н. э. всего лишь второстепенной (и доставляющей немало хлопот) провинцией в дальнем углу могущественной Римской державы.

Нельзя сказать, что город до той поры не видел вторжений и завоеваний. Несмотря на свой высочайший статус в сердцах и умах иудеев, Иерусалим, на самом деле, был не более чем пустяковой преградой на пути целой вереницы царей и императоров, поочередно грабивших и разрушавших город на своем пути к более грандиозным целям. В 586 г. до н. э. вавилоняне — тогдашние хозяева Месопотамии — неистовым вихрем пронеслись по Иудее, сровняв с землей Иерусалим и его Храм. Вавилонян покорили персы, которые разрешили евреям вернуться в их возлюбленный город и отстроить Храм заново, не потому что они восхищались ими или относились серьезно к их вере, а потому, что считали Иерусалим захолустьем, не представляющим особого интереса для империи, простиравшейся через всю Центральную Азию (тем не менее, пророк Исайя назвал за это персидского царя Кира помазанником Божьим). Персидская держава — и Иерусалим вместе с ней — была сокрушена войсками Александра Македонского, преемники которого наполнили Иерусалим и умы его жителей греческой культурой и идеями. После внезапной смерти Александра в 323 г. до н. э. Иерусалим достался Птолемеям, которые управляли им из далекого Египта, причем недолго. В 198 г. до н. э. город был отобран у них селевкидским царем Антиохом Великим, сын которого, Антиох Эпифан, возомнил себя живым воплощением божества и стремился раз и навсегда положить конец почитанию иудейского Бога в Иерусалиме. Но иудеи ответили на это богохульство затяжной партизанской войной под руководством стойких сердцем сыновей Маттафии из рода Хасмонеев — Маккавеев. В 164 г. до н. э. они отобрали Иерусалим у Селевкидов и, впервые за четыре столетия, восстановили гегемонию евреев над Иудеей.

На протяжении следующего столетия Хасмонеи правили Святой Землей жестко и решительно. Это были цари-жрецы, каждый из них был одновременно правителем и первосвященником Храма. Но когда между братьями Гирканом и Аристобулом вспыхнула война за право на трон, оба они опрометчиво обратились за поддержкой к Риму. Помпей воспринял просьбы братьев как повод для того, чтобы захватить Иерусалим, и положил конец недолгой власти иудеев над городом Бога. В 63 г. до н. э. Иудея стала протекторатом Рима, а евреи вновь попали под власть чужеземцев.

После ста лет независимого существования иудеи не горели желанием признавать новых господ. Власть династии Хасмонеев была упразднена, но Помпей позволил Гиркану сохранить за собой должность первосвященника. Это не устраивало сторонников Аристобула, организовавших серию восстаний, на которые римляне ответили с характерной для них жестокостью — сожжением городов, истреблением мятежников, порабощением населения. Тем временем пропасть между голодающим и отягощенным долгами сельским населением и зажиточной провинциальной элитой, державшей в своих руках Иерусалим, становилась все шире. Стандарт римской политики заключался в создании союзов с земельной аристократией каждого завоеванного города, власть и богатство которой с этого момента находились в зависимости от римлян. Выстраивая свои интересы в соответствии с интересами правящего класса, Рим создавал ситуацию, в которой на местных правителей возлагалась обязанность по поддержанию имперских порядков. Конечно, в случае с Иерусалимом понятие «земельная аристократия» в основном относилось к жреческому сословию и особенно к той горстке богатых семейств, которые заведовали делами Храма. В результате именно на них Рим возложил обязанность по сбору налогов и поддержанию порядка среди населения, недовольство которого неуклонно росло. Естественно, за это они получали богатое вознаграждение.

Переплетение религиозной и политической властей в Иерусалиме вынуждало Рим держать под тщательным контролем иудейский культ и, в особенности, самого первосвященника. Как глава синедриона и «вождь народа», он обладал и религиозным, и политическим авторитетом и обладал властью решать все религиозные вопросы, принуждать к исполнению религиозных законов и даже заключать людей под стражу, пусть только на территории Храма. Если римляне хотели властвовать над иудеями, им нужно было держать под контролем Храм. А если они хотели контролировать Храм, им необходимо было контролировать первосвященника, и поэтому вскоре после завоевания Иудеи Рим присвоил себе право назначать и смещать с должности (прямо или косвенно) первосвященников, фактически превратив их в имперских служащих. Даже о сохранности священных одеяний первосвященника заботились римляне, выдавая их только по праздничным дням и забирая обратно сразу после окончания церемоний.