Германская история

В этом смысле идея «немецкой нации» получила сильнейшее подкрепление, когда в 1455 г. итальянский гуманист Поджио Браччиолини обнаружил и опубликовал давно забытую «Германию» Тацита, написанную, при императоре Траяне в 100 г. н. э. Находка стала подлинной сенсацией, ибо Тацит с его высочайшим авторитетом показал, что германцы как народ имеют более древнее происхождение, чем считалось прежде. Теперь же стало ясно, что германцы Тацита — предки современных немцев, а «Германия» римлян — это Германия XV в. как ее продолжение.

Опираясь на Тацита, немецкие гуманисты могли наконец противопоставить иностранным представлениям о грубых, нецивилизованных немцах фигуру неиспорченного, честного и мужественного германца, ведущего простой и естественный образ жизни. Подобно тому как Тацит противопоставлял идеализированного им германца развращенному римлянину, так и немецкие гуманисты XV–XVI вв. противопоставили высокую нравственность немцев аморальности папской курии.

Свое новое национальное самосознание немецкие ученые продемонстрировали и в отношении Франции. Они назвали «смехотворными» утверждения, будто Карл Великий являлся предком династии Капетингов, и заявили, что на самом деле Карл был немцем, который господствовал над франками, а уже одно это доказывало превосходство немцев с самого начала.

Таким образом, на рубеже XV–XVI вв. была заложена основа для формирования немецкого национального сознания, которое проистекало уже не из смутного чувства общности, а из национального исторического мифа. Однако для его утверждения не было не только государственно-политической, но и языковой основы. Немецкие гуманисты писали на латинском языке и были скорее космополитами, чем немцами. Тем не менее с этого времени можно с полным основанием говорить о «немецкой истории», а вернее, об «истории немцев», хотя с самого начала эта история вырастает на почве общеевропейского гуманизма.

РЕФОРМАЦИЯ МЕНЯЕТ СТРАНУ

Картину Германии последующих веков определили не ученые изыскания гуманистов или провалившаяся попытка реформирования империи. Ее определила Реформация Мартина Лютера (1483–1546), которая, впрочем, была бы невозможной, не имей Лютер многочисленных предшественников. Ранние реформаторы, ордены святых францисканцев и доминиканцев, призывавших к обновлению церкви, действовали внутри нее. Последующие — Джон Уиклиф в Англии и Ян Гус в Богемии — требовали более радикальных перемен вплоть до упразднения папства и почитания святых. Они считали, что единственной опорой должно быть Святое Писание и собственная совесть. Они действовали уже вне рамок католической церкви и подверглись суровым преследованиям. Преданный императором Сигизмундом Гус был сожжен по решению Констанцского собора; уже после смерти огню были преданы и останки Уиклифа, но искоренить их учение оказалось невозможно.

Так, виттенбергский монах-августинец Мартин Лютер категорически не желал согласиться с тем, что милость Божью можно купить у католической церкви за обыкновенные деньги, приобретя индульгенцию, в продаже которых святые отцы показали себя весьма оборотистыми дельцами. На вопрос «Как можно заслужить милость Бога?» Лютер ответил своими знаменитыми тезисами, согласно легенде, прибитыми к дверям собора в Виттенберге 31 октября 1517 г. Главная мысль тезисов заключалась в том, что для общения с Богом человеку не нужен посредник в лице католической церкви. Он должен опираться исключительно на Слово Божье и действовать в духе Его заповедей.

В апреле 1521 г. монах-еретик был вызван на рейхстаг в Вормсе. Впервые светский орган присвоил себе право решать вопросы церковной догматики. Члены рейхстага были настроены положить конец проявлению злоупотреблений со стороны церкви и папства, с завистью поглядывая на их богатства, а советники императора Карла V склонялись к тому, чтобы использовать Лютера как средство давления на папу.

Но несгибаемый реформатор не желал идти ни на какие дипломатические уловки и отказаться хотя бы от части своих утверждений. Лютер заявил, что убедить его в неправоте могут только «свидетельства» Писания и ясные доводы разума, а не мнения папы и соборов, которые могут быть ошибочными. Далее он произнес знаменитую фразу: «На этом я стою и не могу иначе». Карл V, ожидавший ученого теологического диспута, воспринял отказ Лютера от участия в спектакле как заносчивое нежелание отречься от своих идей.

Имея охранную грамоту императора, Лютер беспрепятственно покинул Вормс, но в принятом рейхстагом эдикте его учение было объявлено ересью, а сам он подлежал аресту.

Политическая значимость эдикта была невелика. Практически он действовал лишь во владениях самого Карла и его брата, эрцгерцога Фердинанда. На основе эдикта был проведен только один судебный процесс, причем обвиняемые были оправданы.

Уже на первом этапе Реформации стало очевидным, что тот отклик, который нашло учение Лютера у народа, дворянства и части князей, явился решающим фактором распространения и упрочения лютеранства. После 1521 г. сопротивление преследованиям лютеранских еретиков стало таким мощным, что сделало эти гонения практически невозможными. Лютера взял под защиту саксонский герцог Фридрих, человек острого ума и ловкий политик. Реформация Лютера стала оружием немецких князей в их борьбе против императорских притязаний на подлинную власть и способствовала консолидации территориальных государств.

Одним из важнейших событий первого периода Реформации была Крестьянская война 1524-26 гг. Она разразилась на юго-западе империи и, как степной пожар, распространилась на север до Гарца, на восток до Тироля, на северо-восток до франконии и Тюрингии. Для лютеровской реформации эта война была совершенно чужеродным явлением, поскольку его учение ни в коей мере не являлось призывом к улучшению мирской жизни. Поэтому сам Лютер отнесся к восставшим крестьянам крайне отрицательно и даже призывал к их беспощадному истреблению как слуг Антихриста.

Для крестьян речь шла прежде всего сточном определении традиционных обязанностей и прав. Там, где Библия, казалось, подкрепляла требования крестьян, они без колебаний ссылались на нее как на источник божественного права.

Самым важным документом, отразившим требования крестьян, стали «Двенадцать статей», созданные в феврале 1525 г. повстанцами Верхней Швабии. Они появились уже после многочисленных кровавых столкновений с войсками князей и изображали крестьян как верных последователей учения Христа, которых поэтому нельзя считать мятежниками. В статьях речь шла о личных повинностях, о непомерном размере и несправедливости различных поборов и налогов, о господской угрозе общинным правам на пользование лесами и лугами, на охоту и рыболовство. Это доказывает, что в статьях были выражены интересы крестьян-собственников, а не низших малоземельных слоев деревни.

Об этом же говорит и сам регион войны. Это была область с многочисленными городами и высокоразвитым ремеслом, с традиционным правом единонаследия крестьянских участков. Экономически это были самые развитые земли империи, где наиболее сильно сказывались относительное перенаселение, социальные последствия раннего развития капитализма, конфликт между сельскохозяйственным и промышленным развитием земель.

Крестьянская война была массовым движением. В Бадене и Вюртемберге число бунтовщиков достигало 100–125 тыс., т. е. 60–70 % мужского населения, способного носить оружие. Но это было и стихийное движение без единого центра и руководства. В целом у крестьян преобладала оборонительная тактика.

Только на втором этапе войны проявилась тенденция к захвату и политической власти. Это уже напрямую угрожало положению князей, которые мобилизовали силы Швабского союза городов, одерживавшие одну победу за другой над неорганизованными ватагами крестьян, жертвы среди которых были огромны. Только в районе Верхнего Рейна погибло свыше шести тысяч крестьян. В финальной битве войны под Франкенхаузеном в Тюрингии было убито более пяти тысяч повстанцев, 600 человек попали в плен, среди них оказался сам предводитель, проповедник справедливого Божьего царства и равенства всех людей Томас Мюнцер, который был тотчас обезглавлен. Всего же во время войны погибло и было казнено 70–75 тыс. крестьян.