Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Рич кивнул.

— Скорее всего «дети старины Брука»…

— Чьи дети? — не понял я.

Приятель кивнул на мост и снисходительно пояснил:

— Эти парни поклоняются ему… Нашли свой фетиш. Поют «старине Бруку» гимны, песни, сотворяют какие-то им одним известные обряды, а порой кидаются с моста. То ли под воздействием наркотиков, то ли еще по каким-то загадочным причинам. Вон сейчас парень с банджо напевает давний гимн «старине Бруку».

— Да, невеселая песня… К тому же романтизирует само-убийство, — прокомментировал я. — Чем же так привлекает этих парней Бруклинский мост?

Рич снова пожал плечами:

— Не знаю… Может, и в самом деле тут замешаны какие-то мистические силы?..

Сходные легенды

Человек издавна наделял мосты загадочными свойствами. Так происходило в разных странах. До своей первой поездки в Нью-Йорк, в Ленинграде, мне довелось услышать предание о Петербургских мостах.

В 70-х годах XIX века в городе на Неве начали строить Литейный мост. Трудности начались с первых дней его возведения. Глубина реки в том месте, где должен был появиться Литейный мост, превышала 15 метров, а дно состояло из разнообразных грунтов с «плохой несущей способностью». Учитывая это, решено было строить опоры, используя кессон.

Технология заключалась в следующем. Большие, перевернутые вверх дном металлические ящики опускали под воду на грунт. Под большим давлением в них нагнетали воздух, что позволяло рабочим, находясь внутри огромных ящиков, разрабатывать дно реки и возводить фундамент опоры моста.

Труд в кессонах был опасен и требовал особой сноровки и осторожности. Любая ошибка могла привести к гибели рабочих.

Кое-кто из старых петербуржцев предупреждал строителей: «Остерегайтесь! Где-то поблизости на дне затаился кровавый валун, прозванный древними “Атакан”».

Согласно предостережениям знатоков старинных легенд, этому кровавому валуну поклонялись неизвестные племена, обитавшие в устье Невы много веков назад. И не просто поклонялись, а приносили человеческие жертвы. Ненасытным был Атакан и требовал все больше и больше крови.

Наступило время, когда люди, поклонявшиеся ему, уже не могли делать ничего иного, кроме совершения набегов на соседей. Захваченных пленных убивали и их кровью окропляли Атакан. А ему все было мало. Тогда люди стали молить реку Неву, чтобы она избавила их от бесконечных убийств и кровавых расправ над пленными. Река смилостивилась, изменила русло и смыла страшный камень. Так оказался Атакан на дне Невы.

С этим смириться он не мог и мстил людям, проплывавшим над ним. То перевернется лодка с рыбаками, то прохожего с берега потянет в реку незримая сила, то моряк свалится с идущего мимо корабля. Скрывались мгновенно под водой люди, без всплеска, без крика, не выплывал никто.

Видно, умел кровавый валун крепко удерживать свои жертвы на дне реки.

Неизвестно, на Атакан ли наткнулись рабочие-кессонщики или на какой другой камень при строительстве опор Литейного моста, но беда пришла.

Вечером 16 сентября 1876 года полужидкий грунт каким-то образом ворвался в кессон, где работали двадцать восемь человек. Многие из них были погребены заживо. Пятерых удалось поднять на поверхность мертвыми.

Тем не менее строительство моста продолжалось, а знающие петербуржцы снова шептались: «Видать, не угомонился Атакан. Значит, будет еще собирать кровавую дань…»

Через год после первой трагедии, также вечером, в сентябре, на строительстве Литейного моста раздался взрыв. Причину его установить не удалось.

Девять строителей были убиты сразу, а несколько человек оказались погребены в кессоне.

Современники тех событий называли разное количество погибших при строительстве Литейного моста. Но очевидно: их было не меньше сорока человек.

Тогда в Петербурге появились даже слухи, будто строят Литейный на месте, где в давние времена стоял мост-оборотень. Вспоминали все беды, что натворил этот мост. Рассказывали, как в ночь Красной луны под ним вдруг появлялся черный водоворот, который втягивал в себя не только людей, но и свет звезд и полярного сияния.

А из водоворота потом «вылезала всяка нечисть». И жители ближних домов жаловались, что та нечисть измывается над православными, «поганые рожи корчат, да срамные слова кричат».

Где находился тот мост, какие берега соединял — толком никто не знал. Зато знатокам петербургских тайн доподлинно было известно, что мост-оборотень мог быстро окутываться туманом и «заводить неведомо куда» одинокого пешехода… В иные времена, в иные земли. Откуда не бывает возврата.

Говорили также, что мост-оборотень и черный водоворот притягивали со всего Петербурга самоубийц. А когда те бросались в воду, будто раздавался радостный хохот ведьмы, которую тайком замуровали в мост еще во времена Анны Иоанновны по приказу ее фаворита Бирона.

Еще и в наше время порой можно встретить у Литейного моста людей, которые тайком сбрасывают в реку монеты и выплескивают красное вино. Лишь немногие догадаются, что эти люди просят кровавый камень Атакан, затаившийся на дне Невы, никого больше не губить.

«Голова Великого змея требует жертв»

Бруклинский мост через Ист-Ривер был построен в 1883 году. Его мощные порталы и напряженные тросы, возвышающиеся над городом и водой, вызывали у многих восхищение.

Создатели моста инженеры Джон Реблинг и его сын Вашингтон принимали заслуженные поздравления, начиная от президента страны и заканчивая простыми жителями Нью-Йорка.

Однако нашлись и недоброжелатели, и зловещие предсказатели. Литейный и Бруклинский мосты разделяют тысячи километров, а легендов о них сходные.

У индейцев племени алгонкины, обитавших на острове Манхэттен, существовало предание о камне — пожирателе животных и людей. Как Атакан с Невы, ист-риверский также требовал у алгонкинов кровавых пожертвований.

До возникновения города Нью-Йорка этот камень, похожий на голову огромного змея, выступал из воды в том месте реки, где в XIX веке появился Бруклинский мост.

Приход белых людей, как считали индейцы, потревожил «голову Великого змея», и камень ушел под воду. Но некоторые алгонкины по-прежнему, тайком от пришельцев, бросали ему по ночам связанных людей и животных.

Предсказания в картинках

Когда началось строительство Бруклинского моста, какой-то бродяга шлялся по Нью-Йорку и запугивал обывателей:

— Новый мост протянется над тем местом, где находилась проклятая переправа через Ист-Ривер. Каждый год камень «голова Великого змея» утаскивал под воду несколько человек прямо из лодок. Новое сооружение лишит этой добычи каменное чудовище, и оно будет хватать людей с моста. А вернее, они сами станут кидаться к нему в воду.

Над бродягой вначале посмеивались. Но когда его недобрые пророчества надоели прохожим и завсегдатаям нью-йоркских низкопробных питейных заведений, предсказателя поволокли в полицию. Однако он и там не закрывал рот.

Вскоре стражам порядка незамолкающий бродяга осточертел, и они в отместку доставили его в Альм-Гоуз — дом призрения для бедных, с весьма суровыми порядками. Он располагался неподалеку от монастыря Святого Сердца.

Писатель Вильям Кобб в своей книге «Нью-Йоркские тайны» поведал читателям, как дом призрения выглядел в XIX веке: «…мрачное здание с высокими стенами, из серого камня. Оно имеет вид бездыханного трупа, окаменевшего в неподвижности этого уединенного места…