Первые цивилизации

Существенным показателем уровня культурного развития было развитие монументальной архитектуры. По существу уже оформление главного въезда массивными башнями-пилонами принадлежит к числу явлений подобного рода. Более примечательным было создание специального культового центра, для которого использовали оплывший холм поры ранней бронзы, расположенный на восточной окраине Алтын-депе (рис. 42). Здесь уже на первом этапе существования комплекса были возведены крупный жилой комплекс («дом жреца»), гробница, созданы различные хозяйственные строения, устроены два больших двора — один с кирпичной вымосткой (предположительно двор собраний) и другой с очагами, где, возможно, совершались культовые жертвоприношения. Архитектурную доминанту комплекса образовывала трехступенчатая башня, имевшая по фасаду длину около 21 м и 8—10 м в вызамурованным в недрах сырцовых массивов. Рядом из сырцового кирпича была сооружена платформа 3-метровой высоты, на которой располагалось крупное хранилище. В целом парадный восточный фасад всего комплекса достигал в длину 55 ми был декорирован трехступенчатыми в плане пилястрами. Как сама идея ступенчатого башнеобразного сооружения, так и использование пилястр, членящих вертикальную гладь сырцовых стен, принадлежат к числу месопотамских архитектурных решений, сформировавшихся в Южном Двуречье еще в конце IV тыс. до н. э. и ярко представленных в памятниках всего III тыс. до н. э.

Рис. 42. Алтын-депе. Культовый комплекс. План и реконструкция.

Появление такого крупного комплекса — центра идеологической жизни всего поселения в целом означает принципиальные изменения по сравнению с раннеземледельческой эпохой, когда эта функция была рассредоточена по отдельным святилищам, часто органически включаемым в многокомнатные дома-массивы. Весьма показательна и семантическая ориентированность комплекса. При его раскопках практически отсутствовали находки женских терракот, этих неизменных спутников популярного божества плодородия. Найденные объекты, и прежде всего голова быка с лунообразной инкрустацией во лбу (рис. 43), указывают на связь комплекса с мужским астральным божеством, близким к месопотамскому Нанне-Сину. Одним из символов лунного бога Нанны был небесный бык огненного цвета, и именно этому божеству был посвящен знаменитый зиккурат Ура. Скорее всего, близкое божество было верховным в культовой системе Алтын-депе, что нашло прямое отражение в культовых объектах, обнаруженных в гробнице жрецов. Это божество символизировало верховное единство, возвышавшееся над мелкообщинными коллективами, образующими качественно новую систему — городскую общину.

О значительных идеологических сдвигах свидетельствует и изменение стиля терракот, воспроизводящих женское божество. На смену объемному моделированию, характерному в целом для поры энеолита, приходит условно-плоскостной стиль. Это не был какой-то упадок искусства или потеря традиций реализма, ярко представленного в других образцах искусства малых форм, в частности в зооморфной пластике. Происходит изменение эстетических канонов, явно связанных с переменами в социальной психологии. Может быть, этот перелом был обусловлен первыми шагами по созданию определенной религиозной системы, идущей на смену конгломерату разрозненных обрядов, верований и культов. Формирующийся пантеон требовал новых приемов для своего воплощения, и в результате появилась серия терракот, передающих женский образ в нарочито измененной форме, но с подчеркиванием огромных глаз как сосредоточия сверхъестественной мудрости и проницательности. Формирующаяся цивилизация несла значительные перемены почти во все сферы бытия.

Рис. 43. Алтын-депе. Голова быка (1) и волка (2). Золото.

Таким образом, южнотуркменистанские материалы позволяют проследить почти линейное восходящее развитие от поры архаических земледельцев к сложному обществу. Однако во II тыс. до н. э. происходят события, рисующие всю противоречивость конкретно-исторической ситуации. Старые традиционные центры на юге Средней Азии — Алтын-депе и Намазга-депе приходят в упадок, и, наоборот, происходит активное освоение урбанизированной культурой новых пространств в дельте Мургаба и по среднему течению Амударьи. Раскопки Алтын-депе показывают, что запустение этого центра происходило постепенно и отнюдь не было связано с какими-либо событиями катастрофического характера. Судя по всему, жители просто покидали свои дома, унося с собой движимое имущество и лишь изредка радуя археологов забытыми глиняными сосудами, возможно не представлявшими особенно большой ценности в их благоустроенной жизни. Не исключено, что определенную роль сыграла усилившаяся аридизация климата, о чем убедительно свидетельствуют результаты изучения стойбищ степных охотников в недрах Кызылкумов (Виноградов, Мамедов, 1975, с. 234—255). Нельзя забывать и о возможностях засоления земель как побочного эффекта ирригационного земледелия. Как бы то ни было, прикопетдагские оазисы как традиционные центры культурного прогресса к середине II тыс. до н. э. теряют свое значение и центр импульсивного развития перемещается на восток.

Так, в древней дельте Мургаба вдоль одного из протоков в начале II тыс. до н. э. складывается целый оазис поселений, культура которых идентична комплексу верхнего слоя Алтын-депе. Здесь мы видим и те же основные формы керамики, и близкие типы терракотовых статуэток, и аналогичные печати. Сам оазис состоял из шести поселений, расположенных на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга (3—4 км). Наиболее крупным из них, древним центром оазиса было Келлели I. Здесь представлен новый тип крупных хозяйственно-жилых массивов, развивающих традицию четко спланированных домов «квартала знати» Алтын-депе. Крупные дома, подквадратные в плане, имели общую площадь около 800 м2. По периметру их шел обводной коридор, в центре значительная площадь оставалась свободной, а вокруг двора происходила застройка секциями-квартирами из 2—3 комнат. Такие дома раскопаны и на небольших памятниках келлелинского оазиса. Имеется здесь и новый тип поселения, неизвестный в подгорной полосе. Это подквадратная в плане крепость с обводной стеной, фланкированной прямоугольными башнями. Планировочно она близка к упомянутым выше квадратным домам, но значительно превосходит их размерами (127X128 м). Появление таких фортификационных сооружений, скорее всего выполнявших функцию убежища для всего оазиса, указывает на напряженную военно¬политическую ситуацию, отличную от картины, наблюдавшейся в традиционных оазисах прикопетдагской равнины. Хозяйственная система, судя по всему, развивает те же сферы, что и на Алтын-депе, лишь со значительно большим удельным весом свиноводства, что может быть связано с большей обводненностью дельты такой крупной реки, как Мургаб. В целом культура келлелинского оазиса представляет собой местный вариант культуры верхних слоев Алтын-депе с незначительными локальными модификациями. Его происхождение следует прямо связать с перемещением населения из оседло¬земледельческой метрополии Южного Туркменистана. Такое передвижение едва ли было простой инфильтрацией, скорее всего, оно представляло собой организованный процесс, направляемый политическим и хозяйственным руководством, сложившимся в цивилизации Алтын-депе.

В середине и второй половине II тыс. до н. э. дельта Мургаба широко осваивается союзами оседлоземледельческих общин. Древние поселения расположены кустами вдоль дельтовых протоков. Их центрами являются крупные памятники площадью свыше 5 га, обычно состоящие из подквадратной крепости и обширного примыкающего холма аморфных очертаний. На таких поселениях имелись и особые ремесленные кварталы, где концентрировалось производство глиняных сосудов, а также как будто и металлических изделий. Таково, например, поселение Таип I, для которого характерно и богатство культуры: именно здесь обнаружены четыре цилиндрические печати и оттиск на глиняном сосуде двух других (Масимов, 1981). Крупнейшим памятником этого времени в дельте Мургаба, возможно даже своего рода местной столицей, было поселение Гонур, центр одновременного оазиса. Его площадь достигает 28 га, и здесь также имеется крепость, подквадратная в плане. Большая же часть древних поселений невелика по размерам, и на них, как правило, отсутствуют следы интенсивной ремесленной деятельности. По-видимому, крупные центры следует рассматривать как поселения городского типа, а оазис в целом в качестве исходного субстрата общественной единицы, которая по мере развития превращается в организм, известный как город-государство. Однако пока нет данных о том, что в дельте Мургаба (древней Маргиане) в рассматриваемое время был уже достигнут такой уровень социального и политического развития.