Галерея римских императоров. Принципат

Оба мальчика, несмотря на разницу в возрасте, какое-то время воспитывались вместе под опекой Антонина Пия, ставшего к тому времени императором. Оба учились у одних и тех же учителей. В те времена главными предметами были греческая и римская литература, умение писать речи и поэмы, а также философия. Один из биографов того времени утверждал, что Вер искренне любил своих учителей и был любим ими, однако, как спешит добавить этот же биограф, мальчик не отличался особыми способностями. Правда, еще юношей он любил писать стихи, а став постарше, стал сочинять и неплохие речи, но не достиг выдающихся успехов ни в одной из этих областей искусства. Биограф прямо написал: «Говорили, что оратор из него вышел лучше, чем поэт, но если уж говорить правду, следовало бы сказать: оратор из него получился плохой, а поэт еще хуже». Правда, кое-какие из творений Луция пользовались успехом, но вряд ли он сам их написал, впрочем, так поступали все влиятельные и богатые люди, причем не только в древнем мире.

Изучив античные источники, отбросив вымысел и злобные инсинуации, можно прийти к выводу, что Луций был нормальным молодым человеком, добрым и веселым, склонным к развлечениям и розыгрышам, но во всем этом соблюдал меру, во всяком случае, до поры до времени. Он любил охоту, игры, занятия спортом, гонки на колесницах. Отрицательное отношение к молодому наследнику престола можно объяснить двумя причинами. Во-первых, его старший приемный брат Марк Аврелий был по природе своей юношей очень серьезным, увлекающимся высокими науками, в том числе философией, так что уже одно сравнение двух наследников было не в пользу легкомысленного Луция. Во-вторых, последнего угораздило родиться 15 декабря, то есть в тот самый день, когда родился — почти сто лет назад — император Нерон, снискавший себе недобрую память. В принципе древние были очень суеверными, и вот некоторые современники Луция, учитывая склонности и пристрастия последнего, сочли, что совпадение дня рождения не случайность, — а вдруг в этом мальчике возродился новый Нерон, только в другой ипостаси? Ведь тот в ранней юности тоже был милым и приветливым и начинал с невинных забав! Древние римляне с большим уважением относились к астрологии, гороскоп имел огромное значение, а гороскоп Луция очень напоминал гороскоп Нерона. Стоило кому-то высказать такое опасение, как оно тут же стало достоянием молвы и принялось обрастать новыми устрашающими подробностями. Теперь уже любой шаг молодого человека, любой его поступок принимались толковать предвзято. Луций же, как отмечает один из античных писателей, не придавал значения своим недостаткам и не собирался их скрывать, оставаясь простым и естественным, никогда ни в чем не притворяясь. Ему это не помогало, а возможно, даже приносило вред.

Луций вырос — теперь это был мужчина красивый, хорошо сложенный, с благородными чертами лица, орлиным носом. У него были густые светлые волосы, сильно вьющиеся, закрывающие лоб. Прихорашиваясь, молодой человек посыпал их, по тогдашней моде, золотым порошком. Носил он и небольшую бородку, опять же, по моде того времени.

Мужскую тогу он надел в 15 лет. Приемный отец Антонин Пий, тогда уже император, отметил этот день торжественными игрищами. Затем молодой человек принялся делать карьеру, причем консулом стал в очень молодом возрасте, всего в 24 года! Разумеется, об этом позаботился отец, хотя тот же отец недвусмысленно дал понять, что своим наследником считает Марка, дав тому титул цезаря.

В соответствии с волей императора сенат в день смерти Антонина Пия, 7 марта 161 года, передал все императорские титулы, звания и привилегии Марку Аврелию. Но тот, ко всеобщему удивлению, попросил считать младшего брата его правомочным соправителем. Разумеется, императору в просьбе не отказали, и тогда Марк Аврелий добавил к титулу брата свое имя — Вер.

Таким образом, была создана неизвестная до тех пор в истории империи форма правления — легальное двоевластие. Решение Марка Антония можно было объяснить не одним лишь уважением к воле покойного императора, но и тем обстоятельством, что сам он в то время еще не имел сыновей (его собственный сын родился несколько месяцев спустя) и хотел подстраховаться, обеспечив себе преемника. А чтобы сильнее привязать к своей семье Луция, сразу же обручил его со своей дочерью, Аннией Луциллой. Но, пожалуй, главной причиной назначения соправителя было желание Аврелия разделить с другим тяжесть управления огромной империей. Особенно когда в стране складывается сложная и опасная ситуация. А именно в тот момент велась тяжелая, изнурительная война с парфянами.

Причиной войны, как и много раз до того, стала Армения, троном которой овладел парфянский князь. Затем от Рима откололись небольшие вассальные государства по границам империи. В одной из битв римский полководец потерпел поражение и сам погиб. Враг вступил в пределы Сирии и разгромил войско ее наместника. В такой ситуации Марк Аврелий поспешил отправить соправителя на борьбу с захватчиками. И не потому, что рассчитывал на его способности военачальника. У Луция Вера не было никакого военного образования, но он был сравнительно молод (в 161 году ему было всего 30 лет, а самому Марку уже за сорок), он был здоров и внешне являлся воплощением идеального римского воина. К нему приставили несколько отличных боевых генералов, в том числе и Авидия Кассия родом из Сирии. Цезарь надеялся, что сам факт появления молодого блистательного императора среди римских войск на Востоке придаст уверенности римским войскам и ошеломит неприятеля.

Отправляясь на войну, молодой император вел себя не слишком воинственно. Начать с того, что он совсем не спешил в район боев, очень уж не хотелось покидать спокойную Италию. Добравшись до юга страны, он предался там развлечениям и даже занемог, объевшись за пиршественным столом. Оклемавшись, тут же отправился на охоту. Добравшись до моря, погрузился со свитой на корабль, который не торопясь плыл по спокойным волнам, оглашая окрестности музыкой и пением. Прибыв в Малую Азию, Луций Вер снова в первую очередь думал о собственных развлечениях. Главные квартиры римской армии были организованы в крупнейших городах Сирии — ее столице Дамаске, Антиохии, а также в чудесных городах Дафне и Лаодикии. Главнокомандующий пребывал там четыре года, не очень-то думая о войне и армии. Именно здесь, вдали от присмотра строгого старшего брата, во всей полноте проявилась легкомысленная натура Луция Вера, не отказывающего себе ни в чем — ни в любовных утехах, ни в изощренных наслаждениях, ни в грандиозных пиршествах и таких же театральных представлениях. В Риме он не мог себе такого позволить, а теперь развернулся вовсю — здесь, в Сирии, он был полновластным императором. Впрочем, на это дело можно взглянуть и с другой стороны: богатейший Восток в сочетании с древнегреческой культурой и искусством, изысканным и утонченным, пробудил в нем дремавшие чувства и склонности, и молодой человек на свободе дал им волю. С кем только Луций не занимался любовью! В том числе с гетерами, замужними женщинами и юношами, посещал подозрительные забегаловки и публичные дома, часто переодевшись и без сопровождения. Принимал участие в уличных потасовках. Все это очень напоминало похождения молодого Нерона, но в отличие от того, Луций Вер ни тогда, ни позже никого не наказывал, пользуясь своей властью, тем более никого не приговаривал к смертной казни, чтобы присвоить имущество казненного. Да и вообще, в нем не замечалось никаких амбиций властителя с неограниченной властью, что наверняка высоко ценилось Марком Аврелием и его сторонниками. Солидные римские политики, в их числе и император, сокрушались по поводу легкомысленного поведения Луция, но, возможно, в глубине души были этому рады — чем бы дитя ни тешилось… Было бы хуже, если бы такой цезарь пожелал всерьез воспользоваться полнотой государственной власти, имея в руках большие воинские силы. Тогда неизбежны оказались бы столкновения между соправителями — не исключено, что могло дойти и до вооруженного конфликта.