Их хотели лишить Родины
Их хотели лишить Родины читать книгу онлайн
Автор на основании архивных документов и личных воспоминаний рассказывает трагическую историю русских войск во Франции в годы первой мировой войны. Посланные правительством царской России в начале 1916 года во Францию русские войска принимали участие в боевых действиях на франко-германском фронте в 1916–1917 гг., проявив мужество и стойкость в обороне, героизм в наступлении. В книге широко показана борьба, которую начали русские солдаты во Франции вскоре после Февральской революции в России, требуя отправки их на Родину. Эта борьба трагически закончилась для русских солдат. В сентябре 1917 года во французском лагере ля-Куртин по приказу Временного правительства России и реакционного французского правительства была учинена жестокая расправа над солдатами 1-й русской бригады, которые отказались от дальнейшего участия в боевых действиях и требовали отправки их в Россию. Более трех тысяч человек было убито, а остальные разосланы по тюрьмам и лагерям. Автор рисует яркую картину борьбы русских солдат против беспрерывных попыток русского командования во Франции и французских властей использовать их на фронте в составе различных «добровольческих» и национальных легионов, на военных работах в тылу, в шахтах и рудниках Северной Африки. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции Советское правительство обратилось к русским солдатам во Франции с приветствием и выразило уверенность, что освободит их и вернет на Родину. Благодаря усилиям Советского правительства тысячи русских солдат были возвращены на Родину. Автор с большой теплотой пишет о простых людях Франции и Алжира, которые сочувственно относились к русским солдатам и помогали им чем могли.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Вместе с тем французские власти препятствовали, и отправке русских войск в Россию. Они хотели использовать русских солдат в качестве даровой рабочей силы.
Генерал Занкевич и военный комиссар Рапп, будучи проводниками политики Временного правительства, считали, что в целях сохранения союзнических отношений с французскими банкирами следует оставить русских солдат во Франции хотя бы в качестве рабочей силы. Поэтому на их усиленные ходатайства Временное правительство вынесло следующее решение:
«Журнал заседания Междуведомственного комитета, 23 октября 1917 года... 4. Признать обратную перевозку из Франции русских войск при существующих условиях тоннажа неосуществимой... без полного расстройства всего заграничного снабжения. 5. Сообразно с сим, присоединиться к заключению П. И. Пальчинского о предпочтительности взамен возвращения русских войск использовать их хотя бы в качестве рабочей силы» {69}.
Однако этого оказалось мало. На второй день, 24 октября, угенкварверхом было дано генералу Занкевичу следующее распоряжение:
«1391. Не встречается препятствий к постановке частей особой дивизии на позиции... 7892» {70}.
Русская буржуазия и ее пособники эсеры и меньшевики дали без колебаний согласие на расстрел 1-й революционной бригады в лагере ля-Куртин. Теперь своими новыми решениями они отдавали тысячи русских солдат, в том числе и бывших куртинцев, в распоряжение французской буржуазии для использования их в качестве даровой рабочей и военной силы.
Глава III. Борьба продолжается
После усмирения «мятежа» русских солдат в лагере ля-Куртин 92 куртинских руководителя были отправлены в военную тюрьму города Бордо, а 300 солдат заточены в фортовых подвалах острова Экс. Кроме этого, еще 300 куртинцев, относившихся к «беспокойным элементам», отправили в лагерь Бург-Ластик, в районе Клермон-Феррана, где был установлен тюремный режим. Все эти 700 человек являлись подследственными, и многим из них грозило суровое наказание.
Из остальных солдат 1-й бригады численностью в 7800 человек сформировали 19 так называемых «особых безоружных сводных маршевых рот», по 400 человек в каждой. Эти роты разместили в том же лагере ля-Куртин.
Вернувшись в лагерь, куртинцы опять стали организовывать свои революционные силы. По инициативе отдельных солдат был создан подпольный комитет, который в своей работе придерживался прежних идей борьбы против империалистической войны, за возврат на родину.
Вследствие того, что основная масса солдат «особых сводных маршевых рот» по-прежнему не изъявляла согласия подчиниться властям и выступить на фронт, их разделили на три категории: 1-я категория — солдаты, которых можно было использовать как боевую часть на французском фронте, сформировав из них «добровольческие» батальоны и влив в состав национальных легионов; 2-я категория — солдаты, которых, по мнению командования, можно было использовать как рабочую силу на работах оборонного значения в тылу и в армии; 3-я категория — все остальные солдаты, не желающие нести ни военной службы в «добровольческих» батальонах на [239] фронте, ни выполнять работы в тылу и армии. Эти солдаты предназначались к высылке в Северную Африку.
Таким образом, революционным русским солдатам, требующим прекращения войны и возвращения на родину, приходилось выбирать одно из трех: службу на фронте, военные работы в тылу, каторжно-принудительные работы в знойной Африке. Русские солдаты во Франции по-прежнему рассматривались французскими банкирами как их собственность, которой они могут распоряжаться по-своему.
Ликвидация куртинского «мятежа» и отправка небольшой части солдат 3-й бригады на фронт, решение Временного правительства поставить русские войска во Франции на тыловые работы дали генералу Занкевичу основание рассчитывать на полное «усмирение» непокорных. Объявляя решение Временного правительства, Занкевич предложил им «полное право» «добровольно» избрать любой из выше указанных способов их использования.
Узнав о таких решениях, подпольный комитет лагеря ля-Куртин ответил несколькими воззваниями к солдатам.
Первое воззвание гласило:
«Товарищи! Многие из нас оказали из ряда вон выходящую слабость, начали подчиняться буржуазии; они хотят спасти ее от гибели.Товарищи! Не соглашайтесь выполнять работы. Те, кто дают записать себя, идут к гибели так же, как их товарищи, которые страдают ни за что. Записавшихся просим подумать о том, что их ждет. Отказывайтесь!»
Вслед за первым воззванием последовали еще два.
Второе воззвание:
«Товарищи! Категорически отказывайтесь от всякой работы так же, как идти на фронт. Нас обманывают: говорят, что нет транспорта отправить в Россию. Это — ложь! Они не хотят отправить нас в Россию на помощь нашим отцам и братьям. Командование старается обмануть нас разными способами и отправить на фронт, чтобы защищать французскую буржуазию.Товарищи, знайте, что близок час нашего столь ожидаемого возвращения в Россию. Ура! Долой тиранов!»
Третье воззвание:
«Граждане солдаты! Мы еще не забыли, наши сердца еще бьются, у нас лишь одна мысль: в Россию! в Россию! Отправьте нас в Россию как можно скорее. Никто не может [240] забыть, как мы были окружены и «побеждены» в ля-Куртине. Они осыпали нас огнем и оставили без хлеба. Чтобы не отправлять нас в Россию, они отняли все права и хотят согнуть нас опять силой железа! Они отправили наших ни в чем не повинных товарищей в неизвестные места, а теперь некоторые наши товарищи начинают это забывать.Возможно ли, чтобы мы были настолько малодушны, чтобы пойти работать за деньги? Так мало для них гибели их братьев. Не унижайтесь ради жалованья. Наша свобода гораздо дороже, чем все медные гроши. Если мы вернемся в Россию после этой добровольной работы, наши братья спросят нас, смотря нам в глаза: «Что ты сделал? Ты работал на французов, принял от них деньги и вытянул последние гроши у твоей семьи».Товарищи, мы просим вас не идти на добровольные работы. Тем, кто записался, даем совет: отказывайтесь.В Россию! В Россию!Тайный комитет» {71}.
Эти воззвания делали свое дело. Несмотря на кровавую бойню, голод, продолжавшийся террор, борьба куртинцев за свободу, за возврат на родину не прекращалась даже в условиях, когда они были обезоружены, морально подавлены. Русско-французская реакция рано торжествовала. Ей удалось уничтожить физически тысячи русских революционных солдат, посадить в казематы сотни активистов куртинцев, но сломить волю к борьбе тысяч оставшихся в живых ей не удалось. Борьба продолжалась, хотя она и приняла иные формы.
Соглашательский отрядный комитет лучше генерала Занкевича разбирался в настроениях солдат. Чтобы прибрать солдат к рукам, он возобновил кампанию за выступление на фронт.
— Мы, — говорили соглашатели из отрядного комитета солдатам, — расправились с куртинцами-ленинцами, изменниками родины, немецкими агентами, должны теперь доказать на деле, с оружием в руках, нашу преданность родине и союзникам. Пусть не будет среди нас трусов и малодушных; ни одного изменника, который поступил бы так, как куртинцы! [241]
Подобным речам не было конца. Они произносились ежедневно и по разному поводу. Эта агитация русских соглашателей была подкреплена приказом командующего XVIII военным округом, в котором размещались бригады, французского генерала Аллуэн: «Французское правительство, — говорилось в приказе, — постановило, что русские войска, находящиеся в лагере Курно, будут распределены следующим образом: 1. Боевые дружины, волонтеры на французском фронте (русский легион). 2. Добровольные рабочие, по мере надобности, в зоне действующей армии. 3. Русские солдаты, которые не войдут в состав этих двух категорий, будут отправлены в Северную Африку».
