Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

В Данциге Николай сообщил Вильгельму, что собирается воевать с Японией [406].

Позднее в Спале Николай делился доверительными мыслями со своим свояком Генрихом Прусским (они были женаты, напоминаем, на родных сестрах), младшим братом Вильгельма II: «Я не хочу брать себе Корею, но никоим образом не могу допустить, чтобы японцы там прочно обосновались»; Генрих передает презрительное мнение царя об Англии: Николай «не любит парламентов» и сказал об Эдуарде VII, что «он в своей стране ровно ничего не может делать» [407].

Осенью 1901 в Петербург приехал маркиз Ито с предложением признать русское преобладание в Манчжурии, но с условием вывода оттуда русских войск и соблюдения политики «открытых дверей». В обмен на это Япония ожидала получить полную свободу действий в Корее. Русское правительство не приняло этого предложения [408].

В январе 1902 в Палате общин отчетливо прозвучали угрозы в адрес русских: Англия не откажется от своих прав и от своего влияния на Персию и соседние провинции, примыкающие к индийской границе [409].

17/30 января 1902 года, еще до завершения Англо-бурской войны, был подписан японо-английский договор о союзе [410]. Для Японии он имел чрезвычайное значение: ответственность, которую взяли на себя англичане, имела огромный дипломатический вес; японцы, обзаведясь столь солидными гарантами, могли получать финансовые кредиты на модернизацию армии и строительство флота не только в Великобритании, но и в США, чем и постарались энергично воспользоваться. Через два года уровень военной подготовки Японии поразил не только русских, но и весь мир.

В феврале 1902 состоялся демонстративный вояж военного корабля «Адмирал Корнилов» в Персидский залив [411].

Словом, российская дипломатия и военщина по всем направлениям давили на Англию, Японию и вообще на всех, на кого могли (или считали, что могут) – и это встречало абсолютно ясную реакцию всей мировой общественности и профессиональных политиков.

12/25 февраля 1902 года Бюлов отмечал в своем меморандуме: «Бесспорно, к самым примечательным явлениям момента принадлежит постепенное выявление антирусского течения, даже там, где этого меньше всего ожидаешь. Для меня растущая руссофобия – установленный факт, в достаточной мере объясняющийся событиями последней четверти века» [412].

Французы еще пытались как-то дипломатически поддерживать политику своих восточных союзников: в марте 1902 была провозглашена совместная франко-русская декларация: в случае «агрессивных действий третьих держав» или «беспорядков в Китае» Россия и Франция оставляют за собой право «применить надлежащие средства» [413]. Но когда в марте-апреле 1902 года было подписано русско-китайское соглашение, по которому Россия обязалась вывести свои войска из Маньчжурии в три приема в течение 18 месяцев, и, тем не менее, войска продолжали оставаться там, то возмутились уже и французы [414].

31 мая 1902 был подписан мир Англии с Трансваалем [415].

В августе 1902 состоялось свидание Николая и Вильгельма в Ревеле; на яхте Вильгельма был поднят знаменитый сигнал: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана» [416].

Этих «адмиралов» ждали великие дела и великие поражения!

4.3. ... а Германия нацеливается на Запад.

В целом замысел Вильгельма II об отвлечении российских интересов на Восток вполне удавался: Россия все глубже погружалась в трясину дальневосточных конфликтов. Страшный призрак войны Германии на два фронта явно тускнел и, казалось бы, был готов навсегда исчезнуть. Кайзеру и его помощникам развязывались руки в отношениях с ближайшими западными соперниками – Великобританией и Францией.

В 1897 году Тирпиц был отозван с Дальнего Востока, и теперь ему предстояло всерьез озаботится постройкой новейшего германского флота.

К 1897 году возрождавшийся (по существу – впервые создававшийся) Германский флот представлял собою достаточно внушительную силу, хотя и уступал, как сообщалось в самом начале нашей хроники, трем-четырем сильнейшим в то время флотам мира. Отставание же от Британского флота выглядело и вовсе удручающим: состав флотов [417] (соответственно – Англии и Германии): броненосцев – 57 и 14; броненосцев береговой обороны – 15 и 8; броненосных крейсеров – 18 и 4; легких крейсеров – 125 и 32; минных крейсеров – 33 и 10; истребителей миноносцев – 90 и 13; миноносцев – 183 и 132.

28 марта 1898 года рейхстаг утвердил выдвинутую Тирпицем программу: довести за семь лет флот до 17 линкоров (2 эскадры и один флагманский), 8 броненосцев 2-го класса, 9 больших и 26 малых крейсеров и еще резерв – 2 линкора, 3 больших и 4 малых крейсеров [418].

Немногим позже (в масштабах сроков строительства кораблей), 14 июня 1900 года, рейхстаг утвердил новую морскую программу. Это ускорение и расширение планов было полностью одобрено всеми немцами: шла Англо-бурская война, и именно к этому времени англичане и осуществили подряд несколько захватов германских почтовых кораблей, следовавших в Южную Африку или даже только приблизительно в том направлении. Это привело к беспрецедентным дипломатическим скандалам между Германией и Великобританией. Немецкий народ, безо всяких преувеличений, был возмущен до глубины души!..

Программа 1900 года предусматривала доведение к 1920 году численности Германского флота до 38 броненосцев, 14 больших и 38 малых крейсеров и 96 эсминцев; для выполнения программы ежегодно следовало закладывать 2 линкора, 1 броненосный и 2 легких крейсера и дивизион эсминцев, имея при этом в виду и замену 17 линкоров и 39 крейсеров, которые должны были в 1901-1917 гг. устареть и быть списаны из строя [419].

В послании к Вильгельму Тирпиц так комментировал эту программу: «Когда цель будет достигнута, вы, ваше величество, будете располагать такой эффективной силой, как 38 линейных кораблей со всем, что к ним относится. Этот флот будет уступать только английскому. Однако географическое положение, система обороны и мобилизации, миноносцы, тактическая подготовка, планомерная организационная работа и единое руководство обеспечат нам хорошие шансы на успех даже при столкновении с Англией» [420].

Развитие судостроения сопровождалось бурным подъемом всей германской тяжелой индустрии. Усиленно развивается и германский торговый флот: немецкие судоходные компании выходят на первое место в мире по суммарному количеству кораблей водоизмещением более 5000 т [421] – бросается явный вызов Англии и как мировому морскому перевозчику.

Универсальные и разнообразные технические задачи, решение которых требовалось для обеспечения столь объемной судостроительной программы, тянули за собой и все прочие смежные производственные цепочки. На обобщенном уровне это проще всего выразить показателями динамики объемов выплавки стали в ведущих державах (в млн. т) [422]: