Русская армия и флот в XIX веке

К концу XIX столетия в ведении Главного управления военно-учебными заведениями состояли: Пажеский корпус, Финляндский кадетский корпус, 27 кадетских корпусов, 4 пехотных и 1 кавалерийское училище, Вольская военная школа и Ярославская школа императора Александра II, 11 юнкерских училищ, 22 школы солдатских детей (для гвардейских частей) и Рождественская солдатская школа в Ревеле. Кроме того, в ведении Артиллерийского и Инженерного управлений состояли 4 училища и 4 офицерские школы. Наконец, в ведении медицинских органов было несколько фельдшерских школ.

Подготовка штаб-офицерских кадров. Высшее военное образование получило развитие лишь во второй половине XIX в. Все сделанное в первой половине XIX в. в части подготовки офицеров Генерального штаба составляло лишь первый этап в решении этой важной и сложной задачи. Подготовка высших кадров для специальных родов войск в первой половине XIX в, также лишь намечалась. Между тем развитие военного дела настоятельно требовало комплектования армии офицерами, обладавшими высокой квалификацией. Одной из важнейших причин поражения русской армии в Крымской войне было то, что ее генералитет и штаб-офицерский состав не обладали должной оперативно-тактической подготовкой. Между тем уже в ходе Крымской войны наметились новые тенденции в развитии военного дела: На полях сражения при Альме, Инкермане и Черной рухнула тактика колонн и появились ростки тактики стрелковых цепей. Усовершенствование стрелкового оружия имело следствием разработку принципов этой тактики. Новый способ ведения боя потребовал, чтобы офицеры стали его организаторами, а не простыми исполнителями команд, получаемых свыше. Еще большие требования военное дело предъявило и генералитету. Способы мобилизации передвижения и сосредоточения войск с развитием железных дорог изменились. Изменились также способы управления войсками на театре войны и полях сражения. «Нормальные боевые порядки» стали анахронизмом. Нужны были новые люди, способные мыслить новыми оперативно-стратегическими категориями.

Оснащение армии дальнобойным казнозарядным стрелковым оружием и стальной артиллерией поставило новые задачи в области артиллерии и инженерного дела, которые не могли успешно решать офицеры, обладавшие средним техническим образованием.

Переход к буржуазной массовой армии означал переход и к более высокой ступени в подготовке всего офицерского корпуса.

Академия Генерального штаба. Наиболее ярко процесс борьбы за новые принципы тактической и оперативной подготовки проявился в Академии Генерального штаба. В 1865 г. было проведено несколько заседаний Конференции академии, на которых обсуждался вопрос о профиле академии. Д. А. Милютин, бывший профессор академии, к этому времени ставший военным министром, указал на серьезный недостаток в работе академии и определил направление предполагаемой перестройки. «Офицер Генерального штаба, — говорил Милютин, — признавал своей обязанностью водить, располагать батальоны, но видел в этих батальонах только тактические единицы: внутреннее же устройство войска, быт и потребности солдата едва были знакомы ему; в самом управлении войсками он почти не принимал участия. Подобный порядок не мог продолжаться ввиду реформ, предпринятых в последнее время» [533].

Другими словами, Милютин требовал приблизить процесс обучения к практике. Армии нужен был офицер, хорошо знающий не только теорию военного дела, но и умевший практически решать сложные вопросы управления войсками.

В представленном в Военное министерство проекте положения Милютин указывал, что «все академии должны прекратить свое существование в смысле университетских факультетов военного образования и сделаться аппликационной школой каждого из специальных ведомств» [534].

В соответствии с этим была изменена редакция в своде военных постановлений. «Николаевская академия Генерального штаба, Михайловская артиллерийская и Николаевская инженерная и Военно-юридическая академии имеют целью доставить офицерам высшее образование, соответствующее требованиям того рода службы, к которому они предназначены» [535].

Учебный план Академии Генерального штаба подвергся существенным изменениям. На общем отделении главными предметами были: тактика, стратегия, военная история, военная администрация, военная статистика, геодезия с картографией, съемкой и черчением. К вспомогательным предметам относились: русский язык, сведения по части инженерной, сведения по части артиллерии, политическая история с некоторыми отделами международного права, иностранные языки. На геодезическом отделении главными предметами были: теоретическая и практическая астрономия, физическая география, геодезия со съемкою и черчением, картография, военная статистика, вспомогательными — военная администрация, тактика, русский язык, иностранные языки [536].

Согласно новому положению численность слушателей, подлежащих приему в академию, была установлена в 50 чел. При этом для поступления в академию нужно было после окончания училища прослужить в войсках 4 года, из которых 2 года — на строевых должностях. Повышены были и программные требования.

Результат не замедлил последовать. Число поступающих в академию снизилось более чем в 10 раз. Так, в 1860 г. в академию поступило 103 чел., в 1862 — 72 чел. и в 1863 г. — 8 чел. Обеспокоенный Генеральный штаб потребовал от академии выяснить причины слабого притока офицеров. На запрос академии из войск поступили ответы, что причиной этому являются слишком большой срок службы на командных должностях и резкое повышение требований к поступающим [537]. На этом переписка закончилась. Условия приема не были изменены. В связи с расширением программы по стратегии и тактике и включением военной игры как метода практического обучения способам вождения войск в 1869 г. срок обучения был увеличен еще на 6 месяцев.

Вновь к вопросу об объеме изучаемых курсов и соотношении теоретической и практической подготовки вернулись в конце 60-х годов. Во французских и немецких высших учебных заведениях добивались главным образом узкопрактической подготовки. Русская академия давала более широкие знания, но прививала меньше практических навыков.

С большой статьей о задачах высшей военной школы в 1868 г. выступил генерал Леер. Он предлагал иметь «военный университет, а не фабрику офицеров Генерального штаба, поскольку специалист Генерального штаба многосторонен». Его не беспокоила многопредметность, которая неизбежна при решении поставленной задачи [538].

Для ознакомления с постановкой высшей школы за рубежом (главным образом во Франции) за границу был направлен профессор Н. Обручев. Его выводы представляют большой интерес. Они свидетельствуют о том, что в России лучше понимали значение высшей школы. Конференция отметила ряд положительных сторон обучения в «аппликационной школе», но признала целесообразным сохранить установившуюся в России систему, усилив, однако, формирование практических навыков путем отработки их на военной игре.

В начале 90-х годов академия по существу снова вернулась к исходным позициям, т. е. к положению 1832 г. По положению 1893 г. на нее снова возлагалось распространение высшего образования среди офицеров и комплектование Генерального штаба. Интерес к высшей школе сильно возрос, увеличился наплыв слушателей. В связи с этим ограничительная квота на число поступающих была отменена. В соответствии с новым положением была изменена и структура академии. Первые два класса (курса) хотя и давали высшее образование, но окончившие их офицеры направлялись в войска на командные должности. Лишь окончившие третий класс (курс) причислялись к Генеральному штабу для занятия штабных должностей [539].