Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 1

В конце февраля 1919 г. бакинские рабочие добились освобождения содержавшихся в Красноводской тюрьме арестованных, которые в начале марта приехали в Баку. Они-то и рассказали, что 26 бакинских комиссаров расстреляны. Это сообщение вызвало бурю негодования у бакинского пролетариата.

Судьбой бакинских комиссаров помимо других заинтересовался и опытный юрист, бывший член Учредительного собрания, в прошлом член ЦК партии эсеров В. Чайкин, приехавший в Баку. Он хотел выяснить обстоятельства этого загадочного дела, убедиться, действительно ли эсеры участвовали в гнусном преступлении, разоблачить конкретных виновников и смыть таким путем пятно позора, чернившее всю эсеровскую партию.

21 февраля 1919 г. В. Чайкин выехал из Баку в Красноводск и Ашхабад и занялся расследованием. Он опросил эсеровских деятелей ашхабадского «правительства» и получил доказательства того, что бакинские комиссары расстреляны в Закаспийской области по указанию английских военных властей при полном согласии и участии эсеровского «Закаспийского правительства».

Член ашхабадского «правительства» Л. А. Зимин 2 марта дал Чайкину следующее письменное объяснение: «На ваш вопрос о том, что мне известно по делу о 26 бакинских комиссарах, могу сообщить следующее… Я спросил… председателя исполнительного комитета Фунтикова и начальника розыскного бюро Дружкина о судьбе комиссаров, на что получил ответ, что они расстреляны… Когда я спросил капитана Тиг-Джонса (начальник штаба английских оккупационных войск в Ашхабаде. — Д. Г.) о том, известна ли ему судьба комиссаров, он мне ответил, что известна и что великобританская миссия считает это действие правильным.

Помню… что спросил однажды Дружкина, как он думает оправдаться в этом деле, если у него когда-нибудь потребуют ответа. Ведь он, стоявший во главе политического розыска, имел возможность предотвратить случившееся. Он ответил, что капитан Тиг-Джонс обещал ему дать удостоверения об отправке всех расстрелянных в Индию и об их смерти там, о чем может быть представлено какое угодно медицинское свидетельство».

Бывший председатель «Закаспийского правительства» эсер Ф. А. Фунтиков также письменно сообщил Чайкину, что 26 бакинских комиссаров были расстреляны по требованию английского представителя в Ашхабаде капитана Тиг-Джонса и его агента в «Закаспийском правительстве» — начальника розыскного бюро (разведки) С. Л. Дружкина. Фунтиков признал, что это убийство было совершено с его, Фунтикова, и других ответственных членов «правительства» согласия. «Представитель английской миссии в Ашхабаде Тиг-Джонс… говорил мне лично до расстрела комиссаров, как и Дружкин, о необходимости расстрела, — писал Фунтиков, — а после расстрела выражал удовольствие, что расстрел в соответствии с видами английской миссии произведен». Фунтиков заявил также, что Тиг-Джонс обещал эсеровским «правителям» выдать документ о том, что комиссары увезены в Индию, а если нужно будет, то и медицинское свидетельство об их смерти, чтобы таким образом скрыть факт расстрела и снять с эсеров ответственность за этот подлый акт. Это подтвердил и другой член «Закаспийского правительства», эсер И. И. Седых. Из их объяснений вытекало, что убийство совершено на одном из перегонов между железнодорожными станциями Красноводск и Ашхабад и что они принимали непосредственное участие в нем.

Результаты своего расследования В. А. Чайкин опубликовал в бакинских газетах 11–12 марта 1919 г. [31].

В Советской стране был проведен ряд судебных процессов на делам участников расправы над бакинскими комиссарами. Важнейшие из них: 1) судебный процесс, происходивший в Красноводске с 19 по 26 апреля 1921 г., по которому перед выездной сессией Военного революционного трибунала Туркестанского фронта под председательством И. Р. Фонштейна предстали 42 подсудимых, в том числе: И. Седых, А. Седов, Н. Баклеев, Г. Герман, А. Яковлев; 2) 11 января 1925 г. на хуторе Лепичево Нижневолжского края чекисты арестовали скрывавшегося там бывшего председателя эсеровского ашхабадского «правительства» Ф. А. Фунтикова. После этого дело о гибели 26 бакинских комиссаров рассматривалось более обстоятельно в Баку — с 17 по 27 апреля 1926 г. Верховным судом СССР под председательством П. А. Камерона; 3) с 1 по 6 марта 1927 г. в Баку Верховный суд Азербайджанской ССР под председательством Худадатова рассмотрел дело машиниста Среднеазиатской железной дороги 3. Е. Щеголютина, который вел специальный поезд с арестованными комиссарами к месту казни. Кроме того, в 1920 г. был задержан и привлечен к ответственности участник этого преступления — бывший начальник милиции Красноводска, а затем Ашхабада Ф. Алания.

Виновность представителей империалистической Англии и членов эсеровского ашхабадского «правительства» в убийстве 26 комиссаров была установлена вполне. Ф. А. Фунтиков прямо заявил: «Расстрел 26 бакинских комиссаров был произведен англичанами и организацией эсеров в полном между собой согласии при непосредственном участии в расстреле видных членов партии эсеров и англичан. При расстреле присутствовал также, насколько помню… Тиг-Джонс, являвшийся от лица английского военного командования главным идейным вдохновителем расстрела».

Ответственность за это гнусное преступление несет и бывший главный военный представитель Англии в Туркестане генерал Уилфрид Маллесон. Впоследствии в статье «Двадцать шесть бакинских комиссаров», опубликованной в журнале «Фортнайтли ревью» (1933 г.), он, в сущности, «полупризнал» участие английских представителей в злодейском убийстве бакинских комиссаров. «На наших берегах, — писал Маллесон, — неожиданно появилась группа крупнейших агитаторов России… Правда, комиссары были безоружны в том смысле, что огнестрельное оружие у них было отобрано, но они владели более грозным оружием, чем огнестрельное, — силой опытного агитатора, силой, которая повелевает толпой и вызывает новые большевистские восстания…

При наличии колеблющегося и политически неустойчивого населения было вполне возможно, что они скоро вновь сделают страну большевистской, и тогда что стало бы со всеми нашими планами… Кроме того, какова была бы участь наших войск, сражающихся на Мервском фронте, если бы они имели большевистского противника впереди и другого такого же противника сзади? Выло ясно, что прибытию такой группы в Ашхабад нужно было помешать любой ценой». Эти «откровения» только подтверждают, что английские интервенты были прямо заинтересованы в устранении опасной для них группы большевиков.

Вот некоторые подробности злодеяния, установленные материалами судебных процессов.

Вместе с красноводскими «властями» прибывшие из Ашхабада представители «Закаспийского правительства» отобрали в тюрьме комиссаров по списку, обнаруженному у Г. Корганова, бывшего арестантским «старостой» камеры в Бакинской тюрьме. В этом списке значились фамилии 25 заключенных, с которыми Корганов содержался в одной камере. Ашхабадские «власти» добавили еще Татевоса Амирова, который помогал большевикам эвакуироваться из Баку.

Арестованные были помещены в один из вагонов специального поезда, прибывшего из Ашхабада; в другом вагоне разместились палачи. В обратный путь поезд вели машинист 3. Е. Щеголютин и его помощник А. Курашев. Вот что рассказал позже Щеголютин: «На рассвете мы приехали на от. Перевал. При отправлении поезда с этой станции ко мне на паровоз взошел Гермаш, вооруженный револьвером, в сопровождении неизвестного мужчины среднего роста, на вид лет 20–25, одетого в гимнастерку и вооруженного винтовкой…

Когда мы отъехали от станции, Гермаш обратился ко мне и сказал, что на этом перегоне по его указанию нужно остановиться. На мой вопрос «вачем» Гермаш сказал, что у них есть работа и им нужно свести счеты с бакинскими комиссарами, коих они везут…

Отъехав от Перевала верст 6–7 и подъехавши к воинскому разъезду, Гермаш мне предложил поезд остановить. Я требование это исполнил и паровоз остановил. После остановки Гермаш и неизвестный с паровоза сошли и пошли к вагонам.