История Наполеона

Сражение под Эслингеном нанесло чувствительный удар Наполеону в его частных привязанностях и лишило французскую армию еще одного искусного и храброго генерала, Сент-Илера. Хотя французские войска в день эслингенского боя показали большое мужество, однако ж победа осталась нерешенной: обе воюющие стороны приписывали ее себе. В глазах Европы Наполеон мог показаться побежденным уже по одному тому, что не совершенно разбил неприятеля и был вынужден оставаться в прежней позиции, не подвинувшись ни на шаг вперед. Он понял, какое влияние может оказать это на настроение французской нации, и решился не отступать ни под каким видом и держаться на острове Лобау, в котором часть его армии была заперта непредвиденным разливом Дуная и разрушением мостов.

Эрцгерцог Карл, со своей стороны, озабоченный движениями Даву, бомбардировавшего Пресбург, не счел возможным перейти в наступление и ограничился укреплением своей позиции между Асперном и Енцерсдорфом.

Наполеон деятельно занялся наведением новых мостов, сообщение острова с правым берегом реки было вскоре восстановлено. Потом пришло известие, что на третий день после Эслингенского сражения итальянская армия под начальством вице-короля Евгения одержала при Сен-Микеле решительную победу над австрийским корпусом генерала Елачича (Jellachich) и соединилась на высотах Симмеринга с германской армией французов. За этим счастливым событием последовала прокламация. Наполеон говорил:

"Воины итальянской армии!

Вы достигли со славой цели, которую я назначил вам:

Симмеринг стал свидетелем вашего соединения с большой армией.

Милости просим! Я доволен вами!.. Повеление двинуться вперед застало вас на полях Аркольской битвы, и вы, над прахом падших героев, поклялись победить или умереть. Вы сдержали ваше слово в сражениях под Сен-Даниелем, Тарви, Гарисе..."

За соединением вице-короля последовала, 14 июня при Раабе, новая, им же одержанная победа над эрцгерцогом Иоанном и эрцгерцогом-палатином. Вслед за тем Мармон, после успешных действий в Далмации, также присоединился к большой армии, и корпус его вошел в круг операционного плана, предначертанного Наполеоном, который увидел, что настало наконец время нанести решительный удар австрийцам, к чему он готовился уже более месяца. Вот извлечение из двадцать пятого бюллетеня, содержащего в себе описание Ваграмской битвы после предварительного описания перехода французских войск через Дунай 4 июля в десять часов вечера, пожара Енцерсдорфа и некоторых успехов, одержанных в течение дня пятого июля.

ВАГРАМСКАЯ БИТВА

Австрийцы, встревоженные успехами французов, пришли в движение, и в шесть часов вечера заняли следующую позицию: их правое крыло расположилось от Стаделау до Герасдорфа, центр от Герасдорфа до Ваграма, левый фланг от Ваграма до Нейзиделя. Французская армия имела свой левый фланг в Гросс-Асперне, центр в Рашдорфе, правое крыло в Глинсендорфе. День уже клонился к вечеру, обе армии оставались в описанной позиции, и на следующий день нужно было ожидать большого сражения; но если бы французам удалось ночью занять Ваграм, то линия австрийской позиции была бы разорвана, и положение неприятелей, и так уже столь растянутое, представило бы случай к получению больших выгод без вступления в решительный бой. Вследствие того нападение на Ваграм произведено, и французы овладели было этим селением, но в темноте ночи колонна французов и колонна саксонцев, сойдясь и приняв друг друга за неприятелей, сделали то, что покушение не удалось.

Тогда начались приготовления к ваграмской битве. Кажется, что распоряжения вождя французской армии и главнокомандующего армией австрийской были совершенно противоположны одни другим. Император французов употребил всю ночь на стягивание своих сил к центру, где присутствовал сам, на расстоянии пушечного выстрела от Ваграма. Сообразно тому герцог де Риволи сделал движение на левый фланг, к Адерклау, оставив у Асперна одну только дивизию, которой приказано, в случае нужды, отступить к острову Лобау, а герцогу Ауэрштадтскому повелено миновать селение Гроссгофен и тоже приблизиться к центру. Австрийский главнокомандующий, напротив, ослабил свой центр, чтобы усилить фланги, которые растянул еще на большее против прежнего пространство.

Шестого числа на заре князь Понте-Корво стал на левом крыле, имея сзади себя, во второй линии, герцога де Риволи. Войска вице-короля связывали его с центром, в котором корпуса Удино, герцога Рагузского, императорской гвардии и кирасирские дивизии расположились в семь или восемь линий.

Герцог Ауэрштадтский пошел с правого фланга к центру. Австрийский корпус генерала Беллегарда, напротив, подвинулся к Стаделау. Корпуса Коловрата, Лихтенштейна и Гиллера связывали этот правый фланг с позицией близ Ваграма, занятой князем Гогенцоллерном, и с оконечностью левого крыла в Нейзиделе, где дебушировал корпус Розенберга тоже с намерением растянуться за позицию герцога Ауэрштадтского. Оттого и случилось, что корпуса Розенберга и герцога Ауэрштадтского, делая движение в одну сторону, сошлись и первыми на заре начали сражение. Наполеон тотчас же поскакал к месту завязавшейся битвы, велел подкрепить герцога Ауэрштадтского кирасирской дивизией герцога Падуанского и навел батарею из двенадцати орудий во фланг корпусу Розенберга, который менее чем за три четверти часа опрокинут и, потерпев значительный урон, отступил за Нейзидель.

Между тем выстрелы орудий начали раздаваться по всей линии, и намерения австрийцев становились час от часу заметнее, весь их левый фланг обставлялся артиллерией. Такое распоряжение неприятельского главнокомандующего казалось до того несообразным с делом, что Наполеон в течение некоторого времени приостановился отдавать приказания, опасаясь, не скрывается ли в этом маневре какой воинской хитрости. Он приказал герцогу де Риволи атаковать одну деревню, занятую неприятелем, которая несколько беспокоила оконечность французского центра; велел герцогу Ауэрштадтскому обойти позицию при Нейзиделе и оттуда направиться на Ваграм, а войскам герцога Рагузского и генерала Макдональда указал построиться в колонны и напасть на Ваграм в то самое время, как герцог Ауэрштадтский будет дебушировать.

Тем временем Наполеону донесли, что австрийцы с яростью ведут атаку против той деревни, которую успел занять герцог де Риволи, что австрийцы верст на пять с лишним протянулись дальше левого фланга французов, что со стороны Гросс-Асперна слышна сильная канонада, и что интервал между Гросс-Асперном и Ваграмом, кажется, покрыт неисчислимым множеством неприятельской артиллерии. Тогда уже не стало более сомнения: австрийцы сделали величайшую ошибку, стоило только воспользоваться ею.

Наполеон тотчас же приказал генералу Макдональду построить дивизии Брусье и Ламарка в колонны к атаке, а дивизии генерала Нансути, конной гвардии и шестидесяти орудиям гвардейской артиллерии да сорока орудиям, взятым от другим корпусов, их поддерживать. Генерал граф Лористон, приняв начальство над этими ста орудиями, пустился рысью на неприятеля, молча подъехал к нему на половину расстояния пушечного выстрела и открыл убийственный огонь, который вскоре заставил замолчать австрийскую артиллерию и жестоко поразил ряды неприятелей. Тогда Макдональд ринулся быстро в атаку, его поддерживал дивизионный генерал Рейль с бригадой гвардейских егерей и застрельщиков. Чтобы способствовать совершенному успеху этой атаки, полки гвардии сделали перемену фронта. Австрийский центр в самое короткое время отступил на целую милю; их правый фланг увидел всю гибельность занятой им позиции и тоже поспешно ретировался. В это время герцог де Риволи напал на неприятеля с фронта, а герцог Ауэрштадтский кинулся на его левое крыло, взял Нейзидель и пошел на Ваграм.

В эту пору было еще только десять часов утра, а уже победа, несомненно, должна была склониться на сторону французов.

В полдень Ваграм занят. Австрийцы с десяти часов утра только оборонялись, отступая, с полудня это отступление начало производиться без порядка, и далеко до наступления ночи неприятель вовсе ушел из виду. Левое крыло французов находилось в Ительзе и Эберсдорфе, центр близ Оберсдорфа, а кавалерия правого фланга занимала пикеты до самого Зонкирхена.