Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса

Как и у Смита, у декабристов не было сознательной апологетики капитализма, который представлялся им строем равенства, свободы и прогресса. Лишь в виде исключения отмечали они отдельные его отрицательные стороны. Такие элементы особенно заметны у Пестеля.

Личность Смита

О жизни Смита осталось сказать немного. Через два года после выхода в свет «Богатства народов» он получил, хлопотами герцога Баклю и других влиятельных знакомых и почитателей, весьма выгодную должность одного из таможенных комиссаров Шотландии в Эдинбурге с годовым окладом в 600 фунтов стерлингов. Это было много по тем временам: Роберт Бернс, служивший в том же ведомстве по акцизной части, получал сначала 50, а позже 70 фунтов. В таможенном управлении, следя за сбором пошлин, ведя переписку с Лондоном и посылая время от времени солдат на поимку контрабандистов, Смит просидел до конца своих дней. Он поселился в Эдинбурге, сняв квартиру в старой части города. Продолжая вести прежний скромный образ жизни, Смит довольно много денег тратил на благотворительность. Единственной ценностью, оставшейся после него, была значительная библиотека.

Государственные должности, вроде полученной Смитом, в XVIII в. давались только по протекции и рассматривались как отличная синекура. Но Смит, при его добросовестности и известном педантизме, относился к своим обязанностям серьезно и проводил на службе довольно много времени. Уже одно это (плюс возраст и болезни) исключало продолжение глубокой научной работы. Казалось, что Смит к ней особенно и не стремился. Правда, в первое время он носился с планом написать свою третью большую книгу — нечто вроде всеобщей истории культуры и науки. (После его смерти остались и были вскоре опубликованы интересные наброски, посвященные истории астрономии и философии и даже изящным искусствам.) Но он скоро отказался от этого замысла. Довольно много времени у него отнимали новые издания его сочинений. При жизни Смита в Англии вышло шесть изданий «Теории нравственных чувств» и пять — «Богатства народов». К третьему изданию «Богатства народов» (1784 г.) Смит сделал значительные добавления, в частности написал главу «Заключение о меркантилистической системе». В какой-то мере он следил и за иностранными изданиями своих книг.

Шотландская столица была вторым, после Лондона, культурным центром страны, а в некоторых отношениях не уступала ему. С другой стороны, это был сравнительно небольшой уютный город. Верный своим многолетним привычкам, Смит и здесь имел свой клуб, где регулярно встречался с узким кругом друзей и знакомых. Смит стал европейской знаменитостью. Путешественники из Лондона и Парижа, Берлина и Петербурга стремились познакомиться с шотландским мудрецом. Одно из знакомств Смита в этот период интересно с точки зрения истории русской культуры. В Эдинбурге жила, наблюдая за обучением в университете своего сына, княгиня Воронцова-Дашкова, образованнейшая женщина своего времени, будущий президент Российской Академии наук. Из ее мемуаров известно, что Смит, среди других эдинбургских ученых, бывал у нее.

Во внешности Смита не было ничего выдающегося. Он был немного выше среднего роста. Простое лицо с правильными чертами, серо-голубые глаза, крупный прямой нос. Одевался очень скромно. Носил до конца жизни парик. Любил ходить с бамбуковой тростью на плече. Имел привычку говорить сам с собой, так что однажды уличная торговка приняла его за помешанного и сказала соседке: «Бог мой, вот бедняга! А ведь прилично одет!»

Смит умер в Эдинбурге в июле 1790 г. на 68-м году жизни. Около четырех лет до этого он тяжело болел.

Смит обладал значительным интеллектуальным, а порой и гражданским мужеством, но ни в коей мере не был борцом. Он был гуманен и не любил несправедливости, жестокости и насилия, но довольно легко мирился со всем этим. Он верил в успехи разума и культуры, но очень опасался за их судьбу в грубом и косном мире. Он ненавидел и презирал чиновников-бюрократов, по сам стал одним из них.

Смит с большим сочувствием относился к трудящимся беднякам, к рабочему классу. Он выступал за возможно высокую оплату наемного труда, потому что, по его словам, общество не может «процветать и быть счастливым, если значительнейшая его часть бедна и несчастна». Несправедливо, чтобы в нищете жили люди, которые своим трудом содержат все общество. Но вместе с тем Смит полагал, что «естественные законы» обрекают рабочих на низшее положение в обществе, и думал, что, «хотя интересы рабочего тесно связаны с интересами общества, он неспособен ни уразуметь эти интересы, ни понять их связь со своими собственными». [133]

Смит считал буржуазию восходящим, прогрессивным классом и объективно выражал ее интересы, притом интересы не узкие и временные, а широкие и длительные. Но, сам будучи интеллигентом-разночинцем, он не испытывал к капиталистам, как к таковым, ни малейшей симпатии. Он считал, что жажда прибыли ослепляет и ожесточает этих людей. Ради своей прибыли они готовы на любые действия против интересов общества. Они всеми силами стремятся повысить цены своих товаров и понизить заработную плату своих рабочих. Промышленники и купцы неизменно стремятся подавить и ограничить свободную конкуренцию, создать вредную для общества монополию.

В общем, капиталист для Смита — это естественное и безличное орудие прогресса, роста «богатства нации». Смит выступает за буржуазию лишь постольку, поскольку ее интересы совпадают с интересами роста производительных сил общества. Эта точка зрения перешла от Смита к Рикардо и стала важнейшей составной частью всей буржуазной классической политической экономии.

Глава двенадцатая. Гений из Сити: Давид Рикардо

В 1799 г. молодой состоятельный делец с лондонской биржи жил на курорте Бат, где лечилась его жена. Зайдя в публичную библиотеку, он случайно перелистал «Богатство народов» Адама Смита, заинтересовался и попросил прислать книгу ему на квартиру. Так впервые пробудился интерес Рикардо к политической экономии.

Эта история рассказывается со слов самого Рикардо, но она все же анекдотична, как рассказы о яблоке Ньютона и чайнике Уатта. Будучи образованным человеком, он едва ли мог не знать о книге Смита. Рикардо имел уже обширные практические познания в экономике, а также известный навык к абстрактному мышлению, ибо интересовался науками. Тем не менее находка в библиотеке Бата могла, конечно, послужить толчком.

Рикардо продолжал делать деньги, а для души занимался минералогией. Но вскоре главным его делом, трудом, отдыхом и отрадой стали занятия политической экономией. Среди достоинств, которыми обладал Рикардо, пожалуй, больше всего поражает эта самозабвенная увлеченность наукой, постоянная и бескорыстная погоня за истиной. Рикардо был скромный человек и всю жизнь считал себя в науке немного дилетантом; Но этот «дилетант» завершил создание английской классической политической экономии.

Важной заслугой Рикардо была разработка методов научного исследования в экономической науке. Уже современники говорили о вышедшей из-под пера Рикардо «новой науке политической экономии» и в известном смысле были правы: действительно, в его работах политическая экономия в значительной мере впервые обрела черты науки как системы знаний об экономическом базисе общества. Рикардо пытался найти ответ на вопрос, всегда волновавший и волнующий экономистов, — каковы общественные условия производства и распределения, в наибольшей степени благоприятные (оптимальные) для роста материального богатства общества. По этой проблеме он высказал ряд идей, не потерявших своего значения до наших дней. Важным отличием теоретических взглядов Рикардо было наличие единой общей концепции, лежащей в основе научного истолкования всего огромного многообразия фактов экономической действительности. Рикардо стремился исследовать экономику как сложную систему и определить основные условия равновесия. Это было связано у него с уверенностью в том, что в экономике действуют объективные законы и существуют механизмы, обеспечивающие действие этих законов как преобладающих тенденций. Проблема «механизмов саморегулирования» в экономике сохраняет свое теоретическое и практическое значение.