Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)

Формирование территориальных княжеств приводило к военному усилению отдельных князей. Их выступления против короля, а также взаимные военные столкновения становились хроническим явлением. Общие военные предприятия в этих условиях могли осуществляться только при согласии всех князей. Королевская власть добивалась своих военных и политических целей ценой все новых и новых уступок князьям. Об этом свидетельствуют все важнейшие события политической жизни Германии того периода.

Для ведения самостоятельной военной политики у королевской власти было одно средство – создание самостоятельных военных сил или, другими словами, – образование «частного королевского войска» (privatos milites) из министериалов. В условиях того времени это войско могло быть только рыцарским. Упоминаемые в источниках начала XII в. наемники были по всей вероятности те же рыцари, только служившие не за лены, а за деньги [725].

Попытки создания специального королевского войска предпринимались неоднократно. С особой настойчивостью брались за это правители из Салической династии. Весь смысл министериальной политики этих королей сводился к тому, чтобы создать постоянные военные силы, которые можно было бы в любое время использовать для подавления восстаний феодалов и для проведения внешних завоевательных походов. В этой области были достигнуты некоторые успехи. Генрихи III и IV располагали таким количеством «рядовых и частных воинов» (gregarii ac privati milites), что могли совершать с ними при случае даже походы за пределы страны [726].

Но эти военные мероприятия королевской власти не дали желанных результатов. Князья противопоставили королевскому министериалитету собственный министериалитет. Дело решалось в конечном счете не военными мероприятиями, а экономическими и политическими условиями, которые складывались в Германии явно не в пользу монархии. Чтобы создать крупные военные силы, королевской власти следовало сперва обеспечить самостоятельную финансовую базу. Но в этой области германские короли не только ничего не приобретали, а наоборот все больше упускали и «отчуждали» в пользу князей. Столь же бесперспективной в условиях Германии оказалась и другая возможность увеличения военных сил короля – иммедиатизация мелких вассалов. Попытки в этом направлении предпринимались со времени Конрада II. Конрад II как в Италии, так и в Германии стремился упрочить владельческие права мелких вассалов и усилить их зависимость от королевской власти [727]. Его преемники, видя главную опору монархии в министериалитете, привлекали на свою сторону вассалов и министериалов светских и церковных магнатов. Иммедиатизации подвассалов благоприятствовали и оформившиеся при Фридрихе I нормы ленного права, обязывавшие всех держателей военных ленов выполнять в первую очередь королевскую военную службу [728]. И тем не менее королевской власти не удалось осуществить иммедиатизацию. Она была проведена впоследствии в княжествах, где вслед за тем упразднились и сами ленные отношения.

Таким образом, военная организация, как и общее политическое устройство, все более децентрализовалась. Ее единство в масштабе всего государства могло удержаться только на принципах договорности, в нормах вассально-ленных отношений. Соответствующие положения ленного права представляли собой ни что иное, как фиксированный на продолжительный период общегосударственный военный договор феодалов, крупных сеньоров прежде всего.

Каждое крупное военное предприятие осуществлялось королевской властью только с общего согласия князей, выраженного на государственном собрании [729]. Особенно многолюдные собрания проводились по вопросам итальянских походов. Здесь требовалось общее согласие князей и заблаговременное объявление похода – за год и 6 недель до его начала [730].

Вот типичный рассказ о собрании князей накануне итальянского похода (1110 г.): «Генрих (V), собрав князей, изложил им свои предложения относительно предстоящего похода за Альпы, который он хочет осуществить ради получения императорской короны у римского папы... Князья ответили на это одобрительно, говоря, что, по их мнению, не найдется такого человека, который бы попытался отказаться от такого доблестного предприятия (?!). Свое решение они подтвердили присягой» [731]. Только получив согласие князей, король отдавал приказания о подготовке и проведении похода [732]. При этом король действовал не только от своего имени, но и от имени князей. Вот одно из подобных приказаний, направленное Генрихом V епископу бамбергскому Оттону об организации экспедиции против фландрского графа (1107 г.): «Собрав князей и получив от них мудрые указания и советы мы решили с их доброго согласия назначить поход во Фландрию, чтобы укротить этого дерзкого нашего противника, который должен служить нам в качестве вассала, и чтобы лишить его возможности безнаказанно причинять вред нашему королевству... Итак, просим тебя... несмотря ни на какие возможные препятствия, ради чести государства и твоей лично чести, явиться (в назначенное время и место) для участия в походе» [733].

Согласно ленному праву, в итальянских походах обязаны были участвовать все вассалы любого ранга. За уклонение от участия в походе и неуплату взамен этого военного налога угрожала потеря военного лена [734].

Однако это было только в законе. На деле в поход отправлялись лишь те из сеньоров, кто давал свое согласие участвовать в нем. При этом крупные феодалы собирали не все свои военные контингенты, а только часть их. Так, в походе Лотаря III 1136 – 1137 гг., являвшемся одним из крупных итальянских походов, баварский герцог выставил 1200 – 1500 рыцарей, архиепископ трирский – всего 67 рыцарей [735]. Некоторое представление о численности военных контингентов, участвовавших в итальянских походах, может дать разнарядка, составленная Оттоном II ок. 981 г. [736]. По этой разнарядке, присланной, по всей вероятности королем из Италии, отдельные епископы, аббаты и некоторые светские князья должны были послать на подмогу в Италию сравнительно небольшие контингенты панцирных воинов (loricatos). Самое большее, от отдельных наиболее богатых прелатов требовалось по сотне воинов (такое количество должны были послать архиепископы кельнский, майнцский и епископ аугсбургский), от других – по нескольку десятков (архиепископ трирский, например, должен был послать 70 воинов, отдельные графы – по 10 – 12 воинов). Всего император требовал от князей 2050 воинов – количество, явно недостаточное для итальянского похода и рассчитанное только на пополнение войск. Очевидно, Оттон II требовал посылки воинов только от тех, кто выставил их мало, или кто совсем не участвовал в походе [737]. Считать данную разверстку раз на всегда установленной нормой нет оснований [738]. Но попытки установить нормы посылки войск в Италию, как показывает уже данный пример, делались. Законом являлось то, что каждый держатель военного лена, будь он свободный или министериал, обязан участвовать в итальянских походах, предпринимаемых в целях получения германским королем императорской короны [739]. Неучаствующие лично должны были уплачивать своим господам военный налог. На самом деле в итальянских походах участвовали далеко не все рыцари, и не отнюдь не по вине самих мелких вассалов и министериалов, а по вине князей.