Божьи генералы 2

Кальвин уже спланировал наперед всю свою жизнь, и предложение Фареля в нее совсем не вписывалось.

Не так давно я увидел телевизионное интервью с одним известным христианским детским служителем. В свое время этот человек был достаточно успешным голливудским актером. Сейчас же он снимается в христианских фильмах, побеждает в них злобных демонов, пытающихся обмануть нас.

Интервьюер спросил у этого пользующегося большой популярностью человека, может ли он сказать, что любит детей. Его ответ привлек мое внимание. Без тени смущения актер ответил: "Нет".

Интервьюер был настолько шокирован, что потерял дар речи. Герой христианских фильмов тут же продолжил свою мысль: "Не поймите меня неправильно; я люблю детей. Но, я думаю, Богу неинтересно то, что мы любим делать; под этим я понимаю наши собственные желания. Библия ясно говорит, что в сердце человека нет ничего доброго. Я думаю, что Бог больше заинтересован в нашей покорности Ему, чем в том, что нам нравится. Вопрос всегда будет стоять так: будем ли мы выполнять Его желания? Примем ли Его волю?"

Подчинение - вот что ожидает от нас Бог. Вопрос всегда будет стоять так: будем ли мы выполнять Его желания? Примем ли Его волю?

Глядя прямо в телекамеру, актер продолжил: "Если бы я последовал за своим желанием выбрать какое-либо служение или занятие и ответил Богу, призывающему меня к чему-то другому, "нет", то мог бы остаток своей жизни провести неизвестно где".

Мне понравилась искренность этого человека и прямота, с которой он разоблачал распространенную, но извращенную доктрину, которая возвеличивает личные желания. Подчинение - вот, что ищет и хочет увидеть в нашей жизни Бог. Когда мы с покорностью выполняем то, о чем Он просит нас, Его желание становится нашим желанием. Результатом подчинения является смиренная жизнь, жизнь, которая говорит: "Бог, все это касается не меня, но только Тебя". Подчинение является единственной силой, которая может смирить сердце и сформировать позицию. Жан Кальвин открыл для себя эту жизненно важную истину и, благодаря своему подчинению Богу, перешел на новый уровень лидерства.

Чувствуя, что их встреча состоялась благодаря вмешательству свыше, и считая, что Господь призывает Кальвина стать протестантским лидером в Женеве, Фарель ткнул пальцем ему в лицо и сурово произнес громким голосом: "Если ты откажешься помочь нам в работе... Бог осудит тебя".24

Друг Кальвина дю Тилле также присутствовал при этом разговоре. Думаю, в тот момент он скрывался в углу! И, скорее всего, чрезвычайно сожалел о том, что рассказал Фарелю о местонахождении Кальвина.

Кальвин посмотрел Фарелю прямо в глаза. Высокий, рыжеволосый человек говорил с уверенностью ветхозаветного пророка! Его слова засели Кальвину глубоко в душу. Позже реформатор признал, что был напуган так, как если бы Сам Бог посмотрел на него с Небес и прикоснулся Своей рукой.

Фарель был настойчив и отказывался брать свои слова обратно. Он никак не мог понять, почему Кальвин хотел пребывать в уединении, когда мир вокруг так нуждался в его служении. Женева была уже готова к реформам, и Фарель был убежден, что Кальвин являлся именно тем человеком, который возглавил бы их.

Кальвин почувствовал на своем плече руку Божью, забиравшую его собственные страхи и желания и превращавшую их в неимоверную силу и желание подчиниться. Он отказался от составленных наперед и удобных для себя планов и стал новым человеком, "человеком, которого призвал Бог".25 Рано утром он покинул Женеву и отправился в Базель, чтобы собрать вещи и оставить там свою семью. 1 сентября Кальвин снова был в Женеве, готовый начать свою работу.

Свою деятельность в новой церкви Кальвин начал как "профессор Священного Писания". В то время "проповедником" являлся Фарель, а Кальвин проводил занятия и лекции по изучению Библии. В течение года последний стал "главным пастором".

Новая жизнь Кальвина сильно отличалась от того, как он жил ранее. До переезда в Женеву он встречался с людьми тогда, когда этого хотел сам, а затем возвращался в свое уединение. Теперь же все было совершенно иначе! Кальвин крестил, проводил бракосочетания и похороны, организовывал церковные богослужения и проповедовал на них, а также занимался административной работой и проводил собрания руководства церкви. Как только он начинал работать в какой-либо одной сфере церковной жизни, тут же ему приходило очередное откровение, которое призывало заняться и другими делами. Кальвин нес свое служение с таким же усердием, с каким ранее учился.

Еще до знаменитого ночлега Кальвина в Женеве горожане проголосовали за то, чтобы "жить по Евангелию".26 Политические власти Женевы поддержали Фареля в его желании полностью реформировать религиозную и нравственную жизнь города. Фарель был очень горячим и деятельным человеком, и Кальвин не тратил время на то, что могло совершить рвение его друга. Он дал волю всему тому, что накопилось внутри него самого за годы интенсивной учебы - знанию греческого языка и иврита, философии Реформации и политической власти, а также отточенным навыкам теологических дебатов. Каждую сферу общественной жизни Кальвин наполнил своими мудростью и пониманием.

Сам город и отношение его жителей к переменам были настоящей мечтой реформатора. Реформаторы получили в свои руки всю полноту власти для моральной реконструкции города, наполненного безнравственностью. Кальвин усердно трудился, служа людям и неся им знание Библии, которое должно было помочь горожанам жить праведной жизнью. Даже несмотря на свои обширные знания, Кальвин никогда не обращался к людям свысока, но всегда, наставляя их, стремился опуститься на уровень своих слушателей, чтобы лучше понять одолевавшие тех проблемы.

Такое отношение вам может показаться вполне обычным, но все-таки не забывайте, в какое время жил Кальвин. Католическая церковь держала людей во тьме. Именно люди должны были служить церкви, а не наоборот. Поэтому только обладая огромной смелостью, можно было перевернуть существовавшую систему и сделать церковь служащей людям. Еще большая смелость требовалась для того, чтобы учить людей Слову Божьему, чтобы они могли понять все написанное в нем.

Несмотря на кажущуюся идиллию, проблемы продолжали существовать. Кальвин обладал сильным характером, и политические власти, хотя и желавшие реформ, стремились сохранить свои позиции и вес в обществе. Противостояние Кальвина и властей стало главным тормозом Реформации.

Кальвин создал "Символ веры", который должен был произнести каждый человек, называвший себя гражданином. "Символ веры" утверждал, что Слово Божье является окончательной властью; природа человека порочна; а спасение, праведность и возрождение обретаются лишь в Иисусе Христе.

"Символ веры" стал одним из факторов появления в церкви музыкального прославления. Кальвин постановил, что богослужение должно сопровождаться пением псалмов, наполняющим жизнью слова Писания и являющим откровение поющим. Поскольку в то время в церкви не было никакой музыки и никто не знал подходящих мелодий, Кальвин создал детский хор и научил их некоторым гармониям пения псалмов. Этот хор пел во время служб, а взрослые слушали. После того как остальные прихожане научились петь, им предложили присоединиться к хору. Кальвин стремился к тому, чтобы во время каждого богослужения пелось несколько известных песен, что способствовало бы искреннему поклонению. До этого времени никто не понимал песен, певшихся во время мессы, потому что все их слова были на латинском языке.