История Индии. XX век

Применяемые Ганди на практике ненасильственные методы и восприятие массами самого Ганди как Махатмы, то есть духовного лидера и даже мессии, были особенно привлекательными для индийских женщин. «Ориентиры Ганди на ненасильственную борьбу за независимость Индии стали открытым обращением к женщинам, так как его методы более всего подходили им. Он считал, что нет необходимости в особом приглашении женщин. И этим он выразил уверенность в том, что женщины сами прекрасно осознавали свои обязанности перед страной», – писала впоследствии сподвижница Ганди и участница «соляного похода» Камаладеви Чаттопадхьяя [381].

Гражданское неповиновение или несотрудничество с английской колониальной администрацией, как инструмент борьбы, органично сочеталось у Ганди с его идеями свободы, равенства и социальной справедливости – не может быть свободы там, где есть несправедливость и неравенство. Он говорил также, что неравенство мужчин и женщин является первой всеобщей разделительной линией, созданной человеческим обществом, между угнетенными и угнетателями. Без уничтожения этого разделения все попытки добиться прогресса в развитии человека и общества обречены на провал.

Вдохновленные нравственными, мирными лозунгами борьбы, женщины по призыву Ганди активно приобщались к политике. Они широко участвовали в таких массовых кампаниях, как пикетирование магазинов, торгующих заграничными тканями и винами, использовали товары отечественного производства, особенно достойно проявили себя в «соляном походе». Большую помощь в работе Ганди оказывали матери, жены, сестры и дети политических деятелей. Они участвовали в массовых кампаниях неповиновения, выступали на митингах с призывом не сотрудничать с колонизаторами, не работать в правительственных учреждениях, отказываться платить налоги, поддерживать отечественные ремесла и ручное прядение, ратовали за индусско-мусульманское единство.

Власти прибегли к аресту более 17 тыс. женщин, которые приняли участие в ненасильственном движении несотрудничества. Среди них – Сароджини Наиду, жена Дж. Неру Камала, его сестры Виджая (Лакшми Пандит) и Кришна, Камаладеви Чаттопадхайя, Аруна Асаф Али, позже Индира Ганди и многие другие [382]. Неру писал в своей «Автобиографии»: «Самым поразительным, без сомнения, была та роль, которую играли в национальной борьбе женщины. Во всех городах происходили грандиозные демонстрации, в которых участвовали одни только женщины; вообще женщины занимали более непреклонную позицию, нежели мужчины. Они часто становились конгрессистскими “диктаторами” в провинциях и на местах» [383].

Деятельность Ганди способствовала коренному изменению общественного климата в пользу участия индийских женщин в общественно-политической жизни. В 1930-е годы Конгресс принял обязательство уравнять женщин в правах с мужчинами перед законом, отменить дискриминацию женщин при приеме на работу и ввести всеобщее избирательное право [384].

Арест Ганди не привел к окончанию движения гражданского несотрудничества, а, наоборот, придал ему новое дыхание. Правительство ответило жесткими репрессиями. Всего в 1930–1931 гг., по данным Дж. Неру, было арестовано более 90 тыс. человек. Ситуация накалялась. Еще раньше страну охватили забастовки (в Калькутте, Шолапуре, Мадрасе, Карачи), которые дополнялись массовыми движениями гражданского неповиновения во многих провинциях. В ряде мест (Читтагонге, Пешаваре) они выходили за рамки гандистского ненасилия. Британские власти ужесточили свою позицию.

В Англии поход против Индии возглавил Уинстон Черчилль (1874–1965). В 1930 г. он заявил: «Английский народ отнюдь не намерен отказываться от контроля над жизнью и прогрессом Индии… Мы не намерены отказываться от этой самой блестящей и драгоценной жемчужины королевской короны, которая в большей мере, чем все прочие наши доминионы и владения, составляет силу и славу Британской империи… Англия, потеряв Индию в качестве своей империи, навсегда перестанет существовать как великая держава» [385]. Неру, в свою очередь, писал, что Индия была основой империи, обладание ею, ее эксплуатация – вот что создавало силу и славу Англии, делало ее великой державой. Черчилль не мог мыслить себе Англию иначе как центром и владычицей обширной империи, а потому он не мог представить себе Индию свободной [386]. Именно поэтому так ожесточенно Черчилль сражался за обладание Индией: «Мы должны сказать совершенно ясно, – говорил он, – что намереваемся оставаться правителями Индии очень долго и на неопределенный период времени» [387].

Английские власти, чтобы снизить накал напряжения в индийском обществе, пошли на проведение в Лондоне трех конференций круглого стола, имевших своей целью обсуждение с индийцами следующего законопроекта об управлении Индией.

12 ноября 1930 г. в Лондоне состоялась первая конференция круглого стола, которую Конгресс бойкотировал. В ней приняли участие, кроме англичан, делегации Мусульманской лиги, Хинду махасабхи, «угнетенных классов», Всеиндийской либеральной федерации и индийских князей.

Лидер Мусульманской лиги Джинна выдвинул на конференции программу из 14 пунктов. Главные из них: введение федерального устройства Индии; защита прав меньшинств в законодательных органах; предоставление мусульманам одной трети мест в Центральном и провинциальных органах власти; сохранение мусульманского большинства в Панджабе, Бенгалии и СЗПП при изменениях в административном устройстве Индии; образование самостоятельной провинции Синд; сохранение куриальной системы выборов [388]. В своем выступлении лидер неприкасаемых Б.Р. Амбедкар подверг критике деятельность колониальных властей, не заинтересованных в глубоких, радикальных изменениях в социальной структуре индийского общества. Он был единственным из индийцев – участников конференции, заявившем о необходимости достижения независимости (пурна сварадж) для Индии. Амбедкар выдвинул требование гарантированного конституцией права для индусских низших каст участвовать в политической жизни, выбирать своих представителей в законодательные органы страны. В конце работы первой конференции круглого стола, в декабре 1930 г., он подал в подкомитет документ по меньшинствам под названием «Схема политических гарантий для защиты угнетенных классов в будущей конституции самоуправляющейся Индии». В нем говорилось об условиях, на которых неприкасаемые «согласятся на правление индусского большинства в случае получения Индией самоуправления». Это равное гражданство, освобождение от «рабской зависимости», конституционный запрет практики неприкасаемости, принятие закона, преследующего за социальную дискриминацию. Амбедкар потребовал выделения для неприкасаемых специальной электоральной курии и увеличения их представительства в законодательных органах [389].

Руководство Конгресса негативно оценило сам факт проведения первой конференции круглого стола. Дж. Неру считал, что она «явно была сборищем представителей… привилегированных групп. Многие из них выступали против нашей борьбы; некоторые молча стояли в стороне» [390].

В условиях начавшейся Великой депрессии в мире британские власти были заинтересованы в сохранении статус-кво в отношениях с Индией. Это обстоятельство, а также то, что в Индии многочисленные аресты и жесткие репрессии властей привели к спаду в движении гражданского неповиновения, создалась возможность переговоров между вице-королем Ирвином и Ганди. 25 января 1931 г., накануне провозглашенного ранее Конгрессом Дня независимости, Ганди и другие члены Рабочего комитета партии были освобождены из тюрем. 17 февраля начались переговоры между Ганди и вице-королем Ирвином, которые продолжились до 5 марта и закончились подписанием Делийского пакта (пакта Ганди–Ирвина).