Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

2

В течение дня операции «Стаи ледяных дьяволов» контролировались морской группой «Норд». Она предложила адмиралу Шмундту направить три прошедшие дозаправку субмарины — U-251, U-376 и U-408 — на север от мыса Нордкап для атак на поврежденные авиабомбами корабли, которые находились вне предполагаемой оперативной зоны немецкого надводного флота. Ближе к вечеру несколько подводных лодок, включая U-703 капитан-лейтенанта Бельфельда, радировали в Нарвик о том, что они преследуют одиночные торговые суда²². Вскоре после того, как выход «Тирпица» был прерван, контроль над субмаринами снова перешел к Шмундту.

Далеко на севере пробирались вдоль льдов и торосов в восточном направлении корабли эскорта. В составе этой маленькой эскадры шли корабль ПВО «Позарика», три корвета и спасательное судно; они двигались так близко к ледяным полям, что на мостиках был слышен треск, сопровождавший подвижки льдов. На расстоянии нескольких миль от кораблей эскорта вне зоны их видимости шел американский транспорт «Беллингхэм». Радиостанции кораблей эскорта были почти уже не в состоянии принимать напрямую радиограммы из Адмиралтейства, зато пропагандистские передачи германского радио британские моряки слышали хорошо.

Как бы то ни было, радиограммы об обнаружении немецкого линейного флота и семи эсминцев приняли все эскортные корабли и суда конвоя; в скором времени моряки конвоя также узнали, что немецкие линкоры находятся на расстоянии 350 миль к юго-востоку и продолжают двигаться в их сторону²³. Впрочем, эфир и без того был полон тревожных сигналов. «Радист с ног сбился, нося на мостик одну за другой радиограммы с призывами о помощи, которые посылали корабли, находившиеся от нас к югу», — записал в своем дневнике второй офицер с «Беллингхэма»²⁴. «Корабль коммодора („Ривер Афтон“) сообщил, что поражен тремя торпедами, взрывы которых вызвали большие потери среди личного состава. Оставшиеся в живых члены команды погрузились в шлюпки и находились от нас в 35 милях». Каждые несколько минут радисты союзников принимали сообщения об атаке субмарин или о воздушном нападении. Казалось, спасения нет и союзные корабли будут уничтожены все до единого.

Радист на корвете «Ла Малоуин» принял последовательно сигналы бедствия с пароходов «Эрлстон», «Дэниел Морган» и «Силвер Сворд», а также с трех других кораблей, которые не успели или в силу тех или иных причин не смогли себя идентифицировать. Тревожная обстановка подхлестывала корабли эскорта — они продолжали уходить на восток на предельной скорости. На «Ла Малоуине» подсчитали, что если они и дальше будут идти 14-узловым ходом, то топлива им хватит всего на три дня. «Немецкие торпедоносцы сняли обильную жатву, атакуя рассредоточенные корабли конвоя, находившиеся от нас в ста милях», — записал в ту ночь офицер с «Ла Малоуина». «Немцы поставили перед собой цель уничтожить конвой полностью; между тем мы могли бы помочь кое-каким транспортам, если бы не выполняли нелепую миссию по охране хорошо вооруженного корабля ПВО. Это всех нас здорово задевало»²³.

В Арктике снова вступила в свои права ночь, но, как это всегда бывает в этих широтах в июле, она практически не отличалась от дня. Невысокое северное солнце озаряло своими лучами американский транспорт «Олопана», который медленно двигался вдоль ледяных торосов в восточном направлении, сильно отстав от своего американского собрата транспорта «Беллингхэм». «Рано утром 6 июля, — записал капитан „Олопаны“ Марвин Стоун, — мы стали свидетелями незабываемого зрелища: во льдах горел „Пэнкрафт“ — корабль, который шел в составе ордера конвоя впереди нас. Пламя охватило его надстройки и бушевало в районе люков трюма номер четыре»⁹. Обе спасательные шлюпки находились во льдах на расстоянии полумили от корабля. Они были пусты. Но где же в таком случае экипаж «Пэнкрафта»?

Груженный тринитротолуолом, авиазапчастями и бомбардировщиками, которые стояли на палубе в деревянных контейнерах, «Пэнкрафт», огибая ледяные поля, двигался на восток в шести милях позади «Беллингхэма». В 5 часов вечера 5 июля он был атакован с высоты 4000 футов тремя Ю-88, входившими в состав небольшой авиагруппы, которую наводил на корабли конвоя дальний немецкий воздушный разведчик «Фокке-Вульф 200». Транспорт, имевший водоизмещение 5644 тонны, был виден издалека из-за вырывавшихся из его трубы огромных клубов черного дыма. «Пэнкрафт» допустил большую ошибку, так как, спасаясь от самолетов, устремился во льды, где у него не было никаких возможностей для маневра. Между тем солнце светило вовсю, и видимость была отличная. После того как у борта парохода взорвалась третья серия бомб, капитан Джейкоб Джейкобсон решил оставить судно. Согласно показаниям команды, он не отдал на этот счет никаких распоряжений и вместе со своим старшим офицером одним из первых устремился к шлюпкам. Фактически, спасением людей руководил второй офицер, который остался на борту и наблюдал за спуском на воду спасательных шлюпок и плотиков. Радист успел послать в эфир сообщение о воздушной атаке, дал свои координаты и прибавил: «Корабль поврежден бомбами»²⁷. Потом он помчался к шлюпкам, забыв в спешке уничтожить секретные документы. Один из немецких бомбардировщиков с небольшой высоты обстрелял транспорт зажигательными пулями из своих бортовых пулеметов. Храбрый второй офицер был убит прежде, чем успел добежать до шлюпки²⁸.

Потом немецкие самолеты устремились в сторону «Беллингхэма» и еще одного транспорта — «Уинстон-Салем», который шел от него в полутора милях справа по борту. По счастью, «Беллингхэм» в этот момент вошел в зону тумана, так что сброшенные на него почти вслепую бомбы не причинили ему никакого вреда. Моряки слышали, как они взорвались где-то в районе ледяных полей. Однако, когда «Беллингхэм» через час вышел из тумана, он снова был атакован одиночным немецким самолетом. «Беллингхэм» стал стрелять из своей полевой 4-дюймовой пушки по поверхности моря по ходу самолета. Фонтаны воды, поднимавшиеся после каждого выстрела, похоже, отпугнули шедший на бреющем полете самолет, и он улетел. На «Беллингхэме» увеличили ход до максимума; в результате транспорт развил 15 узлов, хотя и содрогался при этом всеми своими сочленениями, а манометры в двигательном отделении у него зашкаливало. Интересно, что в списке кораблей конвоя было указано, что ход «Беллингхэма» не превышает 12 узлов. Через некоторое время с «американца» увидели спасательное судно «Ратхлин», к которому «Беллингхэм» с радостью и присоединился²⁴.

Далеко на востоке радист корабля ПВО «Позарика» принял сигнал бедствия с «Пэнкрафта» и отнес радиограмму капитану Лоуфорду. Капитану не хотелось возвращаться, тем более что «Позарикой» были перехвачены радиограммы об обнаружении немецкого линейного флота, двигавшегося в северо-восточном направлении — то есть в их сторону. Лоуфорд же считал, что его долг — сохранить корабли эскорта. Так как же быть: идти на помощь команде «Пэнкрафта» — или нет? Офицеры с корветов, шедших вместе с «Позарикой», в своем большинстве склонялись к тому, чтобы вернуться и подобрать людей с «Пэнкрафта», но капитан корвета «Ла Малоуин», несмотря на это, заявил, что его место рядом с капитаном Лоуфордом [59]. Итак, «Ла Малоуин» остался с кораблем ПВО, тогда как корвет «Лотус» развернулся и направился в ту сторону, откуда по радио взывали о помощи. На прощание капитан «Лотуса» лейтенант Генри Холл просигналил, что идет прочесывать указанный в радиограмме квадрат вне зависимости от того, что капитан Лоуфорд по этому поводу думает.

Известие о приближении немецкого линейного флота вызвало оживленную дискуссию среди офицеров «Позарики»; в результате было решено держать к Новой Земле. В 8 часов вечера три корабля эскорта изменили курс и направились в сторону Адмиралтейского полуострова, находившегося от них на расстоянии 220 миль. Однако полученные по радио новые данные о передвижениях немецкого линейного флота говорили о том, что тяжелые немецкие корабли находятся от них в каких-нибудь 260 милях. Чтобы немцы не перехватили их еще на подходах к острову, британцы решили снова изменить курс и идти южнее — в сторону пролива Маточкин Шар. В скором времени «Позарика» и шедшие вместе с ней корабли эскорта наткнулись на американский транспорт «Сэмюэль Чейси», команда которого, увидев хорошо вооруженный корабль ПВО и противолодочные корветы, с облегчением перевела дух. Однако радость от встречи была недолгой, так как капитан Лоуфорд отреагировал на появление американцев довольно сдержанно. Прежде всего, он посредством семафора приказал «Сэмюэлю Чейси» придерживаться режима радиомолчания. Американцы тоже прибегли к семафору и просигналили: «Сегодня нас трижды атаковали вражеские самолеты — пока мы не вошли в полосу тумана. Вы позволите к вам присоединиться?» Капитан Лоуфорд глянул в список кораблей конвоя и установил, что скорость «Сэмюэля Чейси» равняется всего лишь 10 узлам. После этого семафор «Позарики» заработал снова: «Я двигаюсь к проливу Маточкин Шар на Новой Земле. Предлагаю вам идти туда же, развив максимальный ход. „Фон Тирпиц“, „Хиппер“ и шесть эсминцев движутся от мыса Нордкап на 0,60° со скоростью 22 узла». Американцы понять намека не захотели и опять спросили: «Мы можем к вам присоединиться?» Лоуфорд просемафорил: «Мой курс 102°, скорость — 14 узлов». — «Спасибо за информацию», — ответили с «Сэмюэля Чейси»²⁹.