Северная Африка в IV-V веках

Все это, разумеется, не означает, что какие-то группы крупных землевладельцев поднялись в изучаемый период на активную борьбу с Римским государством. Их приверженность к донатизму далеко не всегда была последовательной, в источниках упоминаются отдельные случаи перехода состоятельных донатистов в католичество под угрозой конфискации их имущества или под влиянием политических соображений  ^{1 33}. Само положение этой социальной группы, подвергавшейся известному экономическому дав-{232}лению со стороны государства и в то же время нуждавшейся в защите этого государства, когда речь шла о поддержании «социального порядка» и борьбе с варварами, было двойственным и противоречивым, что исключало последовательное участие крупных землевладельцев в антиимперском движении. К тому же, как уже отмечалось выше, сенаторское сословие было неоднородным, и лишь та его часть, которая экономически была связана преимущественно с Африкой, могла проявлять какие-то сепаратистские настроения. Но во всяком случае участие этой социальной группы в донатистском движении является признаком охватившего ее серьезного идеологического и политического брожения, ее растущих противоречий с Римской империей.

В целом изучение истории донатизма приводит к тому выводу, что в этом религиозном движении отразились весьма разнородные социальные и политические устремления: протест эксплуатируемых классов против социальной несправедливости и враждебной им власти Римской империи, настроения разоряемых налогами и притеснениями властей муниципальных слоев, наконец, оппозиция империи со стороны отдельных групп господствующего класса. В ходе своего исторического развития донатизм превратился в идеологию всех тех групп африканского общества, которые в той или иной мере выступали против Римского государства. Поскольку донатистская схизма не нашла себе сторонников за пределами Африки, она приняла явно выраженный «африканский» характер. Чтобы оправдать эту ее особенность, донатистские богословы стремились доказать, что еще священным писанием было предрешено пребывание истинной церкви только в Африке, толкуя соответственно различные места Библии  ^{1 34}. Но за пределы этих абстрактных противопоставлений Африки и своей церкви другим частям империи донатисты не выходили. Ни одна из социальных групп, поддерживавших донатизм, не могла выработать сколько-нибудь конкретной политической программы отделения от империи. Сепаратистские настроения донатистов практически выражались в IV в. главным образом в присоединении к восстаниям берберской родоплеменной аристократии, {233} в лозунгах которых сохранялось представление об Африке как о части Римской империи. Лишь в более поздний период под влиянием усилившегося натиска на империю «варварских» народов в политических идеях донатизма появляются некоторые новые элементы. В 417 г. Августин сообщал римскому командующему в Африке Бонифацию, что некоторые донатисты теперь рассчитывают на поддержку готов и в связи с этим пытаются сблизить свои религиозные взгляды с арианством  ^{1 35}. Таким образом, развитие сепаратистских настроений в рамках донатистского движения шло по линии поисков каких-то форм союза с «варварми». В этом отразилась политическая слабость тех групп этого движения, от которых исходили подобные устремления: эти группы могли решиться на открытую борьбу с империей, лишь опираясь на помощь сил находившихся за пределами африканского общества.

В начале V в. значительно возрос удельный вес африканских провинций в политической жизни Западной империи. Африка оставалась единственной областью Западно-римского государства, которой пока не угрожало непосредственно варварское завоевание. Это ее значение, очевидно стало ощущаться особенно остро после взятия Рима Аларихом в 410 г. В этих условиях для правительства Западной империи разгром оппозиционного сепаратистского движения в африканских провинциях превратился в насущную необходимость. В идеологическом, а возможно, и в организационном плане это движение ассоциировалось с донатизмом. О том, насколько высоко оценивали при императорском дворе политическое влияние донатистской церкви, свидетельствует тот факт, что в период борьбы с Аларихом римские власти сочли необходимым предоставить донатистам свободу вероисповедания  ^{1 36}, пытаясь, таким образом, сгладить противоречия между африканским населением и империей в наиболее критический для нее момент. Однако, когда положение Гонория в Италии несколько упрочилось, он решил покончить с донатизмом. {234} С этой целью в Африку был направлен трибун и нотарий Флавий Марцеллин, под председательством которого в 411 г. в Карфагене был организован совместный собор донатистской и ортодоксальной церквей. После того, как представители обеих сторон изложили свои позиции, Марцеллин официально объявил о запрещении донатизма — и донатистам под страхом жестоких репрессий было приказано присоединиться к ортодоксальной церкви. Гонорий утвердил решение Марцеллина, под непосредственным руководством которого было организовано широкое преследование донатистов, на сей раз более эффективное, чем в предшествующие годы. Многие донатисты перешли в ортодоксальную церковь, однако значительная часть клира и донатистов-мирян продолжала оказывать ожесточенное сопротивление императорскому эдикту. По словам Августина, после собора 411 г. и законов Гонория много людей вернулось в лоно «истинной церкви», но «остались еще упорные толпы»  ^{1 37}. В основном в католичество переходили донатисты из числа городского населения, а жители сел оставались верными своей религии  ^{1 38}. Но и в некоторых городах донатистская церковь сохранила свои позиции. В 414 г. собор 30 донатистских епископов принял решение не отдавать католикам церквей и отказываться идти в ссылку, а в случае применения властями силы кончать жизнь самоубийством  ^{1 39}. Спустя шесть лет Гауденций, донатистский епископ Тамугади, успешно применил эту тактику, отказавшись выполнить требование трибуна Дульциция покинуть собор. Запершись в цитадели, он угрожал сжечь себя вместе с собором, и в конце концов Дульциций был вынужден отказаться от своего намерения  ^{1 40}.

О позиции, которую занимали в этот период донатисты из среды господствующего класса, свидетельствует приведенный выше отрывок из письма Августина Бонифацию о potentiores, защищающих донатизм, а также, может {235} быть, казнь Марцеллина комитом Африки Марином. Наши источники связывают этот факт о деятельностью донатистов  ^{1 41}.

Таким образом, меры, принятые Гонорием, не смогли подавить сопротивление различных групп донатистов официальной идеологии. В последние десятилетия римской власти в Африке идеологическая борьба с империей продолжала развиваться и охватывала широкие слои населения африканских провинций.

3. Кризис римской власти в Африке

и вандальское завоевание

Острый политический кризис, который переживала Западная империя в начале V в., ослаблял позиции императорской власти в Северной Африке. Каждый политический переворот в Италии создавал благоприятную обстановку для самостоятельных выступлений классов и групп африканского общества, недовольных существующим положением. Казнь всесильного префекта претория Стилихона (408 г.) послужила сигналом для активизации донатистов. Отряды, циркумцеллионов умножили свои атаки на ортодоксальную церковь, многие католические епископы и клирики были убиты или изгнаны из своих епархий  ^{1 42}. К 408 г. относится сообщение Галльской хроники, что комит Африки Иоанн был убит народом ¹⁴³. Это сообщение позволяет предполагать, что борьба донатистов с официальной церковью сопровождалась массовыми вооруженными выступлениями против имперских властей. Правительство империи чувствовало шаткость своих позиций в Африке, несмотря на отсутствие в этом районе крупных варварских объединений. Стремясь сохранить африканские провинции в период, когда им угрожало вторжение войск Аттала и Алариха, оно в 410 г. отменило все фискальные недоимки африканских землевладельцев  ^{1 44}. Политическая цель этого мероприятия была недвусмысленно {236} подчеркнута ссылкой на «преданность Африки» императорам.