Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП

Союз между Штрассером и Хамкенсом был разрушен. Впрочем, закончились крахом и попытки Клауса Хайма воспрепятствовать присоединению крестьянства к НСДАП. Союз между крестьянами, солдатами и рабочими, к которому призывал «Черный фронт», существовал только на бумаге. Деятельность Штрассера никогда не могла всерьез помешать развитию НСДАП и ее агитации в Шлезвиг-Гольштейне. Штрассерианцы лишь ослабляли Веймарскую республику, подтолкнув широкую часть селян к восприятию тоталитарной гитлеровской идеологии. События в Шлезвиг-Гольштейне являются великолепной иллюстрацией политической несуразности Отто Штрассера, которая в итоге и привела его к политическому краху. Он всерьез пытался объединить свой теоретический радикализм с реформистской практикой, причем был всего лишь инициатором небольших акций, которые были использованы теми, против кого и боролся сам Штрассер, — коммунистами и нацистами.

Глава 4

Кружок «Действие» между «Черным фронтом» и канцлером Шляйхером

Журнал «Тат» («Действие») приобрел феноменальную популярность у немецких интеллектуалов. Именно в нем печатались все главные политические публикации временем Веймарской республики. Сама редакция журнала считала, что «он являлся единственным изданием, которое с непреклонным стремлением к правде вникало в суть вопросов сегодняшней политической и духовной жизни».Как точно отметил один исследователь: «Журнал держал руку на пульсе истории».«Действие» было создано братьями Хорнеффер и, собственно говоря, до октября 1929 года не играло никакой роли в духовной жизни Германии. Под руководством издателя Ойгена Дидерика журнал постепенно превратился в «антилиберальное, антигуманистическое, антицивилизаторское и антизападное издание».Он выступал за специфическое немецкое народное государство, за идею народного сообщества. Его новая редакция жаждала увидеть демократические идеи, дополненные аристократическим отношением. Но вместе с тем журнал выступал против расистской предубежденности, являя собой попытку философского поиска новой духовности. «Действие» хотело создать миф, который, возможно, привел бы к перевороту в системе общественных ценностей, тем самым подготовив наступление новой эпохи. Итак, в октябре 1929 года «Действие» опубликовало программу, подготовленную Гансом Церером, которая устанавливала новый курс журнала.

В то время Ганс Церер был членом редакции «Фоссишен цайтунг» и принадлежал к группе консервативных интеллектуалов. Кроме самого Церера в группу входили Фердинанд Фрид, Эрнст Вильгельм Эшман, Гислер Вирзинг.

Фердинанд Фрид — псевдоним Фридриха Циммермана, родившегося 14 августа 1898 года во Фриденвальде-на-Одере. Он был экономическим редактором «Фоссишен цайтунг». В период с 1923-го по 1933 год являлся редактором «Берлинер Моргенпост» («Берлинской утренней почты»). С 1929 года — сотрудник журнала «Действие». После прихода к власти нацистов Фрид был журналистом «Берлинской газеты». В 1934 году вступил в СС и работал в главном управлении СС по вопросам расы и поселений. После войны редактор «Зоннтагсблата», а в 1953-м возглавил журнал «Вельт». Умер в 1967 году.

Эрнст Вильгельм Эшман — псевдоним Леопольда Дингреве. Родился в 1904 году в Берлине, защитил у Альфреда Вебера диссертацию в Хайдельберге, семь лет был доцентом в Высшей школе политики в Берлине. В 1944 году Эшман стал руководителем Немецкого института в Марселе, в 1960-м — профессором социологии в Мюнстерском университете.

По большому счету кружок «Действие» не был оформившейся организацией. Первоначально это был редакционный совет одноименного журнала, к которому позднее стали примыкать спонтанно возникающие в различных городах клубы читателей «Действия». Благодаря журналистскому таланту Ганса Церера за два года тираж журнала удалось поднять с 800 до 30 тысяч экземпляров. Сам же Ганс Церер имел много общего с Отто Штрассером. Так же, как и Штрассер, ушел в 16 лет добровольцем на фронт. Как и многие молодые люди, противопоставлял свой фронтовой опыт буржуазному мироощущению. Как и многие немцы, перенес много страданий, жил в крайней нужде. После возвращения с фронта учил медицину и психологию, затем историю, социологию и национальную экономику. Его учителем был всемирно известный Вернер Зомбарт. Из-за финансовых проблем Церер не смог довести обучение до конца. Но тем не менее он совмещал работу в «Фоссишен цайтунг» с проведением частных исторических и социологических изысканий.

На Ганса Церера оказал неизгладимое впечатление Освальд Шпенглер. Но восхищен Церер был отнюдь не его работой «Закат Европы», а другим произведением — «Пруссачество и социализм». Также Церер проявлял неподдельный интерес к Карлу Манхейму, Вильгельму Парето, Жоржу Сорелю. Он поддерживал теории Карла Шмидта, который пришел к выводу, что время парламентаризма уходит и наступает время авторитарных государств. В «Действии» Г. Церер развивал взгляды, на которые оказали влияние подобные политические теории. Каждый сотрудник «Действия» имел свою четкую спецификацию: Фрид занимался политэкономией, изложив собственное видение проблемы в работах «Конец капитализма» и «Автаркия»; Эшман отвечал за систематизацию и анализ программ плановой экономики; Грюнберг «приближал читателя к картине нового государства»и развивал национальную педагогическую концепцию. Главной мыслью журнала было убеждение, что связи между правыми и левыми на самом деле минуют стадию демократического республиканизма. При национальном переломе существующего общества правые и левые позиции должны были сплавиться во что-то общее, новую единую позицию.

Церер предрекал читателям хаос, который надо было пережить, так как это было единственным средством для того, чтобы произвести очистку Германии. В октябре 1929 года, когда на Германию уже обрушился мировой экономический кризис, Церер говорил о нем как о благодатном избавлении. В горниле экономического хаоса должно было возникнуть новое немецкое государство, обладавшее новым экономическим и общественным порядком, в котором сомкнутся национальный и социальный полюса. При поддержке Фрида, который предсказывал смерть капитализму, Церер утверждал, что у Веймарской республики больше не осталось времени и ее ждет подобная же судьба. Накануне революции требовался творческий синтез: «По мере того как приближается хаос и старые точки зрения все больше разлагаются, идет созревание новых позиций. Но момент их действия еще не пришел. Надо дождаться окончания процесса разложения старого».

Это выжидательное отношение «Действия» все-таки не мешало Цереру искать в Германии, охваченной кризисом, те социальные группы, которые бы смогли переориентировать нацию. «Действие» разделяло все немецкое общество на три заинтересованные группы. На одной стороне находились капитал и богатеи. На другой — массы, которые не были четкой политической группой, обладавшей собственными экономическими интересами. Массы состояли из рабочего класса, его организаций, служащих, мелких и средних ремесленников. Но была и третья группа, некий резерв недовольства, или, как их называл Церер, «бактерии», так как они проникали между трудом и капиталом. Этот социальный винегрет должен быть не просто взрывчатым, а сносящим все на своем пути. Задача журналистов «Действия» состояла в том, чтобы предвидеть развитие ситуации и познать ход развития событий. Церер придерживался теории Парето о круговороте элит, а потому возвещал, что все социальные движения поначалу создавались высокообразованным меньшинством, новой немецкой элитой, вырвавшейся из средних слоев. Эти интеллектуалы не стремились к политическому признанию, они были заинтересованы лишь в разрушении старого мира: «Речь идет не о тех людях, которые потрясают воздух пустыми словами, призывая к борьбе за собственное существование. Мы говорим о тех, кто готов полностью уничтожить само это существование». После хаоса и времени ожидания должен был наступить «час нового человека»: «Придет момент построить новый мир с новыми людьми и новыми идеями».