Вторая мировая война. Вырванные страницы

Глава 14

РУССКАЯ ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ НАРОДНАЯ АРМИЯ. НА НОВОМ МЕСТЕ

Боевые же, регулярные части РОНА вместе с многочисленной армией беженцев отступили в генеральный комиссариат «Вайсрутения» рейхскомиссариата «Остланд».

Но жить им здесь спокойно не дали. Советские «партизаны» развернули против «каминцев», «локот-чан» настоящий террор, даже не террор — геноцид. Они под корень — с детьми, стариками и женщинами — вырезали поселки с переселенцами, устраивали подлые засады на пепелищах. В глазах советских «партизан» отступившие в Белоруссию «локотчане» были сплошь «фашистские прихвостни» и «гитлеровские пособники». И солдаты РОНА, и члены их семей. Если бежал от Красной Армии на запад, значит, ты — враг. Едва только «локотчане» переселились в Витебскую область, как им сразу же пришлось вступать в тяжелые бои с «партизанами» из НКВД, снабжавшимися по воздуху с «большой земли» всем необходимым, в том числе автоматическим оружием, боеприпасами, взрывчаткой. Один из батальонов бригады был сразу же уничтожен в бою с вооруженными до зубов, превосходящими по численности «партизанами». Тем не менее в течение всего двух месяцев «локотчане» очистили от «партизан» Лепель и его округу и сделали этот город своей столицей. «Локотчане» и здесь попытались было наладить такой быт, как и в «Локотской Республике». Но из этого мало что получилось. Местные жители, насмерть запуганные «партизанами», смотрели на «локотчан» как на странных, непонятных чужаков, чуть ли не марсиан. А запугали их «товарищи» из лесов, беспощадно каравшие смертной казнью за любое сотрудничество с «локотчанами», неважно в какой форме оно выражалось.

*   *    *

В середине сентября 1943 года в Русской Освободительной Народной Армии произошел прискорбный случай. Командир 2-го полка РОНА майор Тарасов решил по печальному примеру Гиля-Родионова переквалифицироваться в «советские патриоты», в «народные мстители». Он привлек на свою сторону командира артиллерийского дивизиона полка капитана Малахова, командира одного из батальонов полка Москвичева и командира роты капитана Провоторова. Эта группа планировала перейти на сторону «партизан» со всем личным составом подчиненных подразделений и частей, а для того чтобы сжечь за собою мосты, организовать, по примеру того же Гиля-Родионова, нападение этих частей на немецкий гарнизон города Сенно, где был расквартирован 2-й полк. Немецкий гарнизон города состоял из второочередных частей и резервистов. Но внезапности не получилось: кто-то из «своих» донес немцам, и они тут же доложили вверх по инстанции — самому командованию 2-й танковой армии. Тем не менее мятеж начался 15 сентября 1943 года, как и было заранее условлено. Капитан Провоторов не стал связывать себя боем с немцами, а сразу ушел во главе своей роты в лес, увел ее, как объяснил своим подчиненным, на операцию против «партизан». В лесу, в условленном месте, их уже ждали «партизаны». Роту разоружили, наскоро была проведена «селекция» (впрочем, «селекция» — это немецкое слово, работники НКВД в таких случаях употребляют слово «чистка»), и часть личного состава роты была тут же расстреляна из пулеметов, остальные уведены дальше в лес, к основным партизанским силам во главе с новоявленным «народным мстителем» и «советским патриотом» Провоторовым. Тарасов тем временем практически без боя захватил Сенно, откуда немцы поспешно отступили, и сделал его своей столицей. Здесь его мятежный, волнующийся и митингующий полк простоял неделю.

Между тем, узнав о начавшемся мятеже во 2-м полку, Каминьский тут же явился в штаб 2-й танковой армии и упросил немцев не предпринимать пока никаких мер против «мятежников», обещая уладить этот вопрос самостоятельно. Бронислав Владиславович, хорошо зная историю создания, боевые действия и личный состав 2-го полка, решительно не верил, что 2-й полк — крепкая, надежная, неоднократно проверенная в боях против коммунистов часть — действительно решил перейти на сторону «Советов». После неоднократных просьб и требований Каминьского не вмешиваться ни в коем случае, а только дать возможность ему самому без какой-либо охраны быстро прибыть к солдатам полка, пока еще не пролилась большая кровь, немцы нехотя выделили ему самолет, на котором он прилетел в расположение штаба 2-го полка.

Этого смелого, дерзкого поступка заговорщики во главе с Тарасовым никак не ожидали и потому ничего не предусмотрели на этот случай. Когда Каминьский появился в штабе полка, Тарасов и его приспешники буквально впали в ступор и оцепенение, не зная, что им сейчас предпринять. Поднять руку на Каминьского — их немедленно растерзают свои же солдаты. Бежать — солдаты тут же поймут, что им готовили их командиры, и, конечно же, убьют их. Заговорщики так и остались на своих местах, обреченно ожидая своей незавидной участи, избежать которой они даже не пытались. При появлении Бронислава Владиславовича Каминьского в штабе полка все встретившиеся ему офицеры и солдаты тут же заявили о своей преданности комбригу. При этом свои предыдущие действия они объясняли так: командир полка Тарасов донес до них информацию, что перейти на сторону «Советов» решил сам Каминьский, и поэтому они всего лишь выполняли его, Бронислава Владиславовича, приказ. По немедленно последовавшему приказу Каминьского Тарасов и другие изменники были тут же без какого-то ни было сопротивления с их стороны схвачены самими военнослужащими 2-го полка, и всех их (девять человек) тут же повесили. Сразу же после казни неудавшихся «народных мстителей» Каминьский из штаба 2-го полка связался со штабом 2-й танковой армии и успокоил его командование, сообщив, что никакого мятежа во 2-м полку нет, полк полностью находится под его контролем, а изменники уничтожены.

И все же в эту ночь в лес к «партизанам» бежали 27 военнослужащих артиллерийского дивизиона во главе со своим командиром капитаном Малаховым, которого не удалось вовремя разоблачить, да из личного состава других подразделений 2-го полка тайком, поодиночке и малыми группами бежали в лес сагитированные ранее Тарасовым и его единомышленниками еще 126 человек.

Таким образом, полк само очистился от потенциальных предателей и сомневающихся и, как боевая единица, стал еще крепче, несмотря на потерю 153 человек.

На этом инцидент С несчастным, окончательно запутавшимся и сбившимся с пути майором РОНА Тарасовым был полностью исчерпан.

Остается только добавить, что высокопоставленные «партизаны» в звании генералов и полковников НКВД до этого неоднократно делали самому Брониславу Владиславовичу Каминьскому предложение перейти вместе со всей Русской Освободительной Народной Армией на сторону советской власти, приводя в пример «свеженького» новоявленного «советского патриота» — эсэсовского комбрига Гиля-Родионова, который из рук самого товарища Сталина получил орден Ленина и новенькие полковничьи погоны (товарищ Сталин лично повысил его в звании с подполковника до полковника), причем первая русская национальная бригада СС «Дружина» бывшего комбрига стала именоваться первой антифашистской бригадой.

Брониславу Владиславовичу Каминьскому и его Русской Освободительной Народной Армии обещали такое же радужное и счастливое будущее. Сам Каминьский получит не просто орден, а Героя Советского Союза, потому что его Русская Освободительная Народная Армия — это не первая русская национальная бригада СС «Дружина»! РОНА — мощное, высоко боеспособное соединение со своей артиллерией и бронетехникой, по численности в несколько раз превышающее первую русскую национальную бригаду СС. И, главное, люди, составляющие РОНА, — это не эсэсовцы из первой русской бригады. По своему боевому духу, стойкости в боях, бесстрашию и отваге, самоотверженности и смелости РОНА не имела себе равных среди всех остальных соединений, когда-либо сформированных из советских граждан и воевавших на стороне Вермахта.

Поэтому за нейтрализацию и переход на сторону Красной Армии звание Героя Советского Союза было в самый раз.