Хетты

Из железа хеттские кузнецы производили широкий ассортимент изделий. Так, в различных хеттских клинописных текстах перечисляются следующие изделия из железа: знаки царской власти: три типа трона, скипетр, калмус (посох, напоминающий авгурский), жезл, копье; символы, использовавшиеся в ритуале и культе: шарики (и кусочки) из железа, модельки яблок, языков, неба, земли, модельки кораблей, дверей, алтари, различные виды сосудов, гвозди, подставки для статуэток, статуэтки, обычно выполненные в виде фигурок, изображающих мужчину или женщину, животных или просто палицу (булаву). Эти статуэтки, рассматривавшиеся как воплощение определенного божества, почитавшегося в том или ином городе царства Хатти, могли снабжаться определенными атрибутами: копьем или другим символом в руке, животным, на котором покоилась фигурка; эту композицию могли дополнять изготовленные из железа фигурки птиц (орла), лунарные и солярные диски.

Из железа изготовлялись различные украшения: кольца (для ношения на руке и на ноге), серьги, нагрудные украшения. Но особенно существенно то, что из железа делались и предметы хозяйственного, бытового назначения и оружие: «длинные сосуды», ножи, молоты, серпы, кинжалы (и в особенности железные лезвия), мечи, копья, топоры, палицы (булавы) и т. п.

Вес и размеры некоторых железных изделий, упомянутых в текстах, говорят о том, что железо в Хатти производилось в значительных количествах и использовалось для производства как небольших, так и крупных предметов. Так, в текстах перечисляются изделия весом от 1 сикля (11,75 г.) или нескольких сиклей до «источника» из железа (видимо, нечто вроде емкости для воды, служившей в качестве основания для статуэтки) весом 90 мин, т. е. 45 кг 450 г. (если считать, что хеттская мина равна 505 г.) или 42 кг 300 г. (если, по другим данным, вес хеттской мины 470 г.). Возможно, что одним из самых массивных железных изделий хеттских мастеров являлся сакральный трон; в ритуалах на священном престоле часто совместно восседали два человека — царь и царица.

В других хеттских текстах упоминаются также железные слитки (куски) весом от нескольких сиклей до 1–3 и больше мин весом. Порой речь идет о десятках железных гвоздей (9, 12, 30 и т. п.), о 60 железных основаниях для статуэток, о 16 копьях, 81 «длинном сосуде», о железных клинках (от 1 до 56 и даже 4400 лезвиях кинжалов, возможно, также из железа). Высота некоторых изделий из железа, в частности статуэток, колеблется от 1/2 пяди до 3 пядей.

Очевидно, что письменные тексты содержат более обширную информацию об истории железа в Хатти в сравнении с данными археологии (археологами найдены лишь отдельные экземпляры железных изделий, в текстах же упоминаются десятки и даже сотни предметов; значительно шире в текстах и ассортимент изделий из железа). Вместе с тем воссоздаваемая на основе клинописных документов картина имеет и определенные пробелы, обусловленные характером текстологического материала. Сравнительно мало известно древнехеттских документов; лишь в последние годы наметились успехи в определении корпуса текстов среднехеттского периода. Основную массу документов составляют тексты, датируемые новохеттским периодом. Соответственно при исследовании этого текстологического материала неизбежно складывается впечатление о широком производстве и применении железа в Хатти лишь в новохеттский период. Не исключая возможности того, что на рубеже среднехеттского и новохеттского периодов начался новый этап металлургии железа в Хатти можно надеяться, что в будущем на основе новых методов датировки текстов, будет воссоздана достаточно репрезентативная картина производства и применения железа в хеттском государстве в каждый из трех важнейших периодов его истории.

Вторая глава книги О. Герни посвящена государственному и общественному строю хеттов.

В этой части работы автор, в частности, касается вопроса о возможном существовании у хеттов практики утверждения избранника на престол и соответственно вопроса о наличии специального органа, «собрания», на котором решался этот и целый ряд других вопросов.

Затронутая О. Герни проблема очень сложна и дискутируется почти столько лет, сколько существует сама хеттология; многие ее аспекты еще окончательно не решены. Вместе с тем нам представляется, что наиболее убедительная картина истории хеттского собрания воссоздана в работе, вышедшей у нас в стране 30 лет назад (Иванов В. В. Происхождение и история хеттского термина panku — «собрание». — ВДИ, 1957, № 4; 1958, № 1; ср. также панкусе: Довгяло Г. И. К. истории возникновения государства. Минск, 1968, с. 12–68). Первоначально хеттский социальный институт панкус («собрание») представлял собой собрание членов определенной группы (вначале рода, а затем и больших общественных единиц), имевшее юридические и религиозные функции. В период Древнего царства в «собрание» входили высшие сановники (родственники и свойственники царя) и воины (часть свободного населения страны Хатти). Панкус, имел широкие полномочия: он утверждал наследника на престол; царь должен был испрашивать мнение панкуса в случае чьих — либо провинностей, речей преступного характера и прегрешений перед божеством; «собрание» имело право судить высших должностных лиц — представителей царского рода, а также самого царя в случае его покушения на жизнь ближайших родственников.

Наибольшим наказанием для родственников царя было нечто вроде почетной ссылки: им выделялись дворцы, земли, скот и предоставлялась возможность пользоваться всеми благами. При хеттском царе Телепину был введен новый закон, по которому сам царь отвечал головой за убийство брата или сестры.

О функционировании панкуса отчетливо свидетельствует «Законодательство» Хаттусили I. Впоследствии, в период многочисленных дворцовых переворотов, его не собирали. Панкус был вновь возрожден при Телепину, о чем свидетельствует «указ» этого царя. Этим актом Телепину стремился положить конец убийствам членов царского рода. Собирался ли панкус в среднехеттский период, мы не знаем. В период Нового царства термин панкус не встречается в исторических, политических и юридических документах. Это объясняется тем, что в результате социально — экономического развития хеттского государства характер власти царя изменился. Панкус продолжал фигурировать в новохеттский период лишь в религиозных текстах, обозначая совокупность участвовавших в обряде.

В исследованиях последнего времени высказывается мнение о том, что термин панкус, возможно, является синонимом хеттского слова тулия. Это последнее употребляется для обозначения «собрания» богов, «собрания» определенных должностных лиц, созываемых царем, а также в качестве инстанции, в которой вершился суд (в частности, в отношении лиц, виновных в покушении на жизнь царя). Причем, в отличие от панкуса, тулия упоминается как в древне и среднехеттских, так и в новохеттских документах. Если панкус и тулия — синонимы, то можно было бы считать, что хеттский социальный институт «собрание» существовал почти на всем протяжении истории хеттского государства. Однако более вероятна другая возможность. Хеттское тулия могло быть обозначением не «собрания», а более узкого круга лиц — царского совета, полномочия которого, видимо, отличались от тех, что имелись у панкуса.

Характерной чертой хеттского государственного строя является и то, что в функциях хеттского царя (как и в функциях многих высших должностных лиц аппарата управления) прослеживается тесная взаимосвязь типов деятельности. Царь имел важные экономические, правовые, военные и культово — религиозные функции. В сознании носителей хеттской культуры все эти виды деятельности, вероятно, расценивались как взаимосвязанные аспекты целостной функции царя по «управлению» коллективом. В этом сказывается историко — культурная обусловленность понятия «управление», несовпадение позиций древнего и современного человека (ср. в этой связи реконструкцию представлений, характерных для древнеиндийской культуры: Романов В. Н. Древнеиндийские представления о царе и царстве. — ВДИ. 1978, № 4, с. 26–33).