Женщины в эпоху Крестовых походов

Людовик VIII скончался в ночь с субботы на воскресенье 8 ноября 1226 г. Ему едва исполнилось 40 лет.

Некоторые историки называют его жестким и энергичным государем, другие — бесхарактерным и не очень умным человеком, чья смерть оказалась счастливым шансом для королевства. Третьи же считают этого короля добрым, очень мягким, благочестивым и щедрым.

Бланка в это время направлялась вместе с детьми к мужу, о болезни которого не знала. Она тосковала по Людовику, а, кроме того, хотела показать ему сына Шарля, который родился в его отсутствие. Юный Людовик, горящий нетерпением увидеть отца, вырвался на своем скакуне далеко вперед. Он первым встретил канцлера Герена, спешившего к королеве, чтобы доставить ей печальную весть. Растерянный ребенок повернул к матери. Ф. Муске сообщает, что отчаянье Бланки было столь велико, что она покончила бы с собой, если бы ее не удержали.

С этого времени началась новая жизнь сорокалетней Бланки.

ПРАВИТЕЛЬНИЦА

Женщина, вдова, иностранка… Ее старшему сыну Людовику было 12 лет, младшему не исполнилось и года.

Одна — среди сразу ставшего настороженным окружения. Потерявшая мужа, защитника, гаранта своего положения. Да что там — лишившаяся своей единственной любви. Каким одиноким, страшным, холодным казалось настоящее, каким неопределенным и пугающим — будущее. Не было ни сил, ни желания жить дальше — не на что надеяться, нечего ждать. Тоска, отчаяние, когда хочется исчезнуть, раствориться, не мучиться, забыть обо всем… Но дети, такие маленькие, беззащитные — кто о них позаботится, кому нужны они, кроме нее? Придется существовать ради этих частиц незабвенного Людовика, ради их счастья и — ради блага Франции! Да, ради Франции, которую создавали их предки, ради которой всю жизнь трудился король Филипп, на благо которой отдал свою жизнь их отец!

Бланке надо было суметь осознать и верно поставить себя в изменившемся мире. Королеве предстояло действовать в самых затруднительных обстоятельствах, но она не смутилась и не сломалась. Обладая замечательными политическими талантами, Бланка оказалась способной защитить наследие Филиппа-Августа. У нее было много осторожности, предусмотрительности и энергии — тех качеств, которые составляли славу ее тестя. Натура гордая, призванная к власти, она предалась своему делу всецело, страстно.

Из близких родственников династии в наличии имелся только сводный брат Людовика VIII, сын Филиппа-Августа от Агнессы Меранской Филипп Строптивый, граф Булонский. Но он представлял собой скорее опасность, нежели опору. Знать Франции сплотилась против «испанки», и Филипп грозил превратиться в ее знамя.

Королева могла безоговорочно рассчитывать на поддержку римского кардинала Франжипани, папского легата, вместе с Людовиком VIII участвовавшего в роковой экспедиции на юг и сопровождающего гроб с телом короля в Париж. Канцлером Бланки был преданный ей кастилец Бартоломео де Рой. Это было уже немало.

Бланка повела себя в манере искушенного дипломата: провозглашая своим лозунгом религию, благочестие и интересы государства, стала привлекать на свою сторону нищенствующие ордена и всех священников, верных папе. Однако толпы клириков и сеньоров покидали двор, опасаясь волнений и междоусобиц.

Королева действовала стремительно. Осушив слезы и стиснув зубы, она организовала в Суассоне посвящение Людовика в рыцари в присутствии короля иерусалимского Жана де Бриенна, графов Булонского и Дре, графинь Фландрской и Шампанской, а также остальной знати. Бароны и оглянуться не успели, как через три недели после смерти короля Людовика VIII его вдова созвала графов и епископов на коронацию Людовика IX в Реймс 29 ноября 1226 г. Бланка осознавала, что, получив корону, ее сын мог бы действовать и требовать повиновения как законный государь.

Многие сеньоры не прибыли в Реймс, но прислали свои извинения. Граф Тибо, напротив, пожелал присутствовать на коронации, но королева мягко попросила его удалиться, поскольку после событий при Авиньоне его присутствие могли расценить как неуместное. Бароны всех земель, завоеванных Филиппом-Августом, присутствовали на коронации его внука. Графини Жанна Фландрская и Бланка Шампанская оспаривали друг у друга право нести королевский меч.

Король воссел на трон, пэры королевства, духовенство и присутствующие бароны поклялись ему в верности. Весть об этом тотчас разослали во все концы королевства, и Бланка приняла оммаж как регентша.

На следующий день она увезла короля в Париж. Из-за траура ни в Париже, ни в Реймсе не устраивали никаких праздников и развлечений, хотя как раз в это время стало известно о победе королевских войск над альбигойцами.

Бланка всегда умела держаться с достоинством, а став регентшей, окружила себя всевозможным великолепием. Ее сдержанная элегантность являла разительный контраст с варварской роскошью двора. Вся с ног до головы в темном, на голове — белое вдовье покрывало, концы которого заброшены за плечи и мягкими складкам обрамляют лицо, на груди — простой крест.

Бароны, составляющие оппозицию короне и относившиеся к «испанке» с высокомерной спесью, наконец опомнились. Они увидели, что перед ними не хрупкая тростинка, а гибкий и прочный толедский клинок; женщина-политик со слабым акцентом и сильным характером.

Среди сеньоров начались волнения. Владычица-женщина оскорбляла саму бессмертную идею королевской власти. Бароны столь ревностно воспротивились женскому правлению, что, казалось, совсем забыли времена Филиппа Августа и Людовика VIII.

Англичане ввязывались в стычки с французами, надеясь вернуть себе земли, отнятые у них в два предыдущих царствования.

В такой сложной ситуации Бланка снова продемонстрировала осмотрительность, мудрость и безупречный такт. Чтобы нейтрализовать своего деверя, Филиппа Строптивого, она пожаловала ему замки Мортен и Лилльборн и оммаж графа де Сен-II.ля. Регентша освободила из заточения графа Феррана Фландрского, своего родственника, превратив его в союзника короны.

Но Тибо Шампанский не получил ничего — даже доброго слова и теплого взгляда. С ним Бланка поступила с жестокой беспечностью женщины, осознающей, что она желанна.

Удостоившийся лишь холодной церемонной благодарности за свою преданность, оскорбленный тем царственным пренебрежением, с которым обошлась с ним его дама, Тибо примкнул к коалиции баронов. Графы Пьер Моклерк Бретонский [15] и Гуго де ла Марш с надменностью высокородных аристократов потребовали у регентши земли и замки в обмен на лояльность. Бланка отказала им, не резко, но твердо и решительно. Взбешенный Моклерк принялся укреплять на свои средства крепости Беллем и Сен-Жак-де-Беврон, вверенные ему Людовиком VIII для защиты западных границ Франции. Его целью было унизить королевскую власть и стать в Бретани полновластным государем. Пока же мятежники только обсуждали свои будущие действия.

Бланка решила опередить непокорных вассалов. Она отправилась с королем и войском в Шиннон, куда созвала своих верных. В окружении двора, вместе с кардиналом-легатом, Филиппом Булонским, духовенством и преданным рыцарством регентша и юный король ожидали прибытия мятежников с повинной. Однако явились только граф Дре, брат Моклерка, и Тибо Шампанский. Тибо снова предложил свою службу и обещал никогда больше не участвовать в мятежах. Людовик оказал ему радушный прием и тут же простил ему поведение у стен Авиньона.

На мятежных графов Бретонского и Маршского двинулись королевские войска. Остановившись в Вандоме, король послал вассалам последнее предупреждение и вызов в парламент на королевский суд. В случае неявки им пришлось бы сражаться с французской армией. Графы дрогнули. Они явились с повинной и приняли все условия правителей.

Успеху переговоров способствовали поведение Бланки, уверенное, полное сознания своей ответственности, ее способность в минутном разговоре распознавать людей с тем, чтобы, вооружившись знанием их слабостей, запутывать и мягко вести к намеченной ею цели.