Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Согрейте же ваш труд любовью к Родине и сердечным расположением к солдату, наметьте пути, как приподнять нравственный и умственный склад солдат для того, чтобы они сделались искренними и сердечными вашими товарищами. Устраните ту рознь, какая искусственно посеяна в нашей семье. В настоящее время – это общая болезнь – хотели бы всех граждан России поставить на платформы и платформочки, чтобы инспекторским оком посмотреть, сколько стоит на каждой из них.

Мы все должны, – заключил Верховный главнокомандующий, – объединиться на одной великой платформе: Россия в опасности. Нам надо, как членам великой армии, спасать ее. Пусть эта платформа объединит вас и даст силы к работе, которая обеспечит в итоге победу над врагом Отечества».

Произнесенная речь, в которой вылилась тревога за судьбы армии, послужила прологом к уходу генерала Алексеева с занимаемого поста. На следующий же день в левой печати началась кампания против Верховного главнокомандующего. Временное правительство сочло необходимым отстранить Михаила Васильевича от руководства армией и флотом, переместив его на пост главного военного советника при правительстве. В ночь на 22 мая Верховным главнокомандующим был назначен генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал А. И. Деникин так описывал происшедшее:

«Уснувшего Верховного разбудил генерал-квартирмейстер Юзефович и вручил ему телеграмму. Старый вождь был потрясен до глубины души, из глаз его потекли слезы… – Пошляки! Рассчитали как прислугу. Со сцены, – продолжает Антон Иванович, – временно сошел крупный государственный и военный деятель, в числе добродетелей или недостатков которого была безупречная лояльность в отношении Временного правительства…»

На следующий день в ходе заседания Совета рабочих и солдатских депутатов на вопрос, как реагировало Временное правительство на речь Верховного главнокомандующего на офицерском съезде, Керенский ответил, что генерал Алексеев уволен и что он (Керенский) придерживается принципа ответственности руководителя за слова и действия. Присутствующие одобрили решение Временного правительства. Правда, тогда же почти во всех газетах появилось несколько иное официальное сообщение. В «Петроградских ведомостях», например, наряду с информацией о замене Верховного главнокомандующего подчеркивалось, что «несмотря на естественную усталость генерала Алексеева и необходимость отдохнуть от напряженных трудов, было признано все же невозможным лишиться столь ценного сотрудника, исключительно опытного и талантливого руководителя, почему он и назначен ныне в распоряжение Временного правительства».

Михаил Васильевич простился с армией следующими словами приказа:

«Почти три года вместе с вами я шел по тернистому пути русской армии к военной славе. Переживал светлой радостью ваши славные подвиги. Болел душою в тяжкие дни наших неудач. Но шел с твердой верой в Промысел Божий, в высокое призвание русского народа, в доблесть русского воина. И теперь, когда дрогнули устои военной мощи, я храню ту же веру. Без нее не стоило бы жить.

Низкий поклон вам, мои боевые соратники. Всем, кто честно исполнил свой долг. Всем, в ком бьется сердце любовью к Родине. Всем, кто в дни народной смуты сохранил решимость не давать на растерзание родную землю.

Низкий поклон от старого солдата и бывшего вашего Главнокомандующего.

Не поминайте лихом!»

Много добрых слов о деятельности бывшего Верховного главнокомандующего было высказано его сослуживцами на прощальном вечере в Могилеве. Зачитали прощальный адрес. «Ваше имя, – отмечалось в нем, – навсегда останется чистым и незапятнанным, как неутомимого труженика, отдавшего всего себя делу служения родной армии… На темном фоне прошлого и разрухи настоящего Вы находили в себе гражданское мужество прямо и честно идти против произвола, восставать против лжи, лести, угодничества, бороться с анархией в стране и с развалом в рядах ее защитников».

К чинам Ставки обратился с речью и новый Верховный главнокомандующий А. А. Брусилов.

Вскоре покинул Ставку и генерал А. И. Деникин. На его место прибыл генерал А. С. Лукомский.

Начался новый этап подготовки летнего наступления. Он был связан прежде всего с мобилизацией личного состава армии и флота. Посильное участие в организации предстоящих боевых действий принял и генерал Алексеев. Несмотря на то, что почти всю первую половину июня он находился под наблюдением врачей, Михаил Васильевич довольно охотно консультировал членов Военного комитета Временного правительства, высказывал полезные рекомендации в письмах к генералу Деникину, возглавившему войска Западного фронта.

18 июня после двухдневной артиллерийской подготовки в наступление перешли 11-я и 7-я армии Юго-Западного фронта, а спустя три дня и 8-я армия. Наметился первоначальный оперативный успех. Однако противник перегруппировал с Западного фронта одиннадцать дивизий и нанес контрудар. Русские войска начали отход. Не помогло и отстранение от должности командующего войсками фронта генерала А. Е. Гутора, замена его генералом Л. Г. Корниловым. Не получило развития и наступление войск Западного фронта, начавшееся 9 июля. На следующий день перешла в наступление 5-я армия Северного фронта. Заняв первую линию окопов противника, солдаты отказались продвигаться в глубину его обороны и вернулись на исходные позиции.

16 июля в Могилеве состоялось совещание.

Керенский предложил Верховному главнокомандующему генералу Брусилову пригласить в Ставку наиболее авторитетных военачальников для того, чтобы выяснить действительное состояние армии, проанализировать последствия июльских неудач на фронте, определить направления военной политики будущего. В нем приняли участие министр-председатель Керенский, министр иностранных дел Терещенко, Верховный главнокомандующий, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Лукомский, военные советники Временного правительства генералы Алексеев и Рузский, командующие войсками Северного и Западного фронтов генералы Клембовский и Деникин, адмирал Максимов, генералы Величко, Романовский, Марков, комиссар Юго-Западного фронта Савинков, другие должностные лица Ставки и свиты Керенского.

Брусилов доложил присутствующим о состоянии дел на фронте. Он подчеркнул, обращаясь к генералу Алексееву, что при подготовке наступления основные распоряжения, сделанные его предшественником, не подвергались коренным изменениям.

– Произошла, однако, одна крупная перемена, – продолжал Верховный главнокомандующий, – войска стали менее боеспособны, дисциплина пала настолько сильно, что нельзя было их заставить ни обучаться, ни работать по укреплению позиций и плацдармов. Мы неоднократно переносили сроки наступления. Тем не менее дисциплина в войсках не восстанавливалась, а без дисциплины и авторитета начальников успеха достичь невозможно… История указывает, что есть предел свободе армии, перейдя который армия превращается в скверную милицию, необученную, непослушную и выходящую из рук начальников, – такими словами закончил Брусилов доклад.

Весьма конструктивным было выступление генерала Деникина. Сославшись на конкретный опыт прошедших боев, он поставил почти в ультимативной форме вопрос о полноте власти для военного командования, об отмене «Декларации прав солдата», упразднении комиссаров и комитетов, создании карательных частей, введении военных судов, «изъятии из армии политики», принятии неотложных мер к наведению в войсках дисциплины. Оно закончилось обращением к Временному правительству.

– Ведите русскую жизнь к правде и свету под знаменем свободы! Но дайте и нам реальную возможность на эту свободу вести войска в бой под старыми нашими боевыми знаменами, с которых стерто имя самодержавия… Но есть Родина. Есть море пролитой крови. Есть слава былых побед. Вы втоптали наши знамена в грязь. Пришло время: поднимите их и преклонитесь перед ними!

Выступивший после Клембовского и Рузского генерал Алексеев поддержал основные мысли, высказанные Деникиным. Охарактеризовав положение тыла и состояние запасных частей, он, подойдя в выступлении к главным вопросам, почувствовав вдруг головокружение и явное недомогание, весьма тезисно раскрыл проблему дисциплины в армии и на флоте.