День «N». Неправда Виктора Суворова
День «N». Неправда Виктора Суворова читать книгу онлайн
Что есть истина, а что — ложь? Прав или не прав Виктор Суворов? Собирался ли Советский Союз в 1941 году нанести превентивный удар по гитлеровской Германии — или это послевоенные измышления нечистоплотных псевдоисториков?
Новая книга Андрея Бугаева дает убедительный ответ на все эти вопросы.
Эта книга блестяще написана.
Это исследование, при всей его основательности и исторической достоверности, читается как увлекательный роман.
Это — жесткая критика Виктора Суворова, нелицеприятный разбор сочинений самого популярного и одиозного историка Второй мировой войны.
Если вы читали бестселлер «Правда Виктора Суворова» — вы имеете право ознакомиться и с противоположной точкой зрения.
Это нужно знать каждому!
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
«Немцы не достигли первым налетом намеченной цели, не смогли вывести из строя наши аэродромы и самолеты. Наши самолеты и танки целиком нигде не были уничтожены с первого удара. В КОВО (хотя, может быть, от меня что-нибудь и скрывали; но так докладывали мне тогда, а я верил и сейчас верю, что это была правдивая информация) немцы нигде не смогли использовать полностью внезапность для нанесения удара по авиации, танкам, артиллерии, складам, другой военной технике» [467].
Здесь мы оказались более-менее готовы. Здесь немцы не смяли нас с первого удара.
И немалая заслуга в этом командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса….
Первый день войны оказался насыщен событиями.
Основной удар немцев пришелся по левому флангу 5-й армии, и поначалу их перевес в силах был подавляющим. На 75-километровом участке от Устилуга до Крыстынополя против двух выдвигавшихся к границе советских стрелковых дивизий действовали до шести пехотных и три танковые дивизии противника. Результат не замедлил сказаться. 87-я и 124-я стрелковые дивизии не дошли до границы и, обойденные немцами, заняли круговую оборону. О создании сплошного фронта на этом 75-километровом участке не было и речи, и танки Гудериана устремились в глубь советской территории.
Однако их ожидал сюрприз. Навстречу немцам из Луцка выдвигалась к границе 1 — я противотанковая артиллерийская бригада Москаленко [468]. Восточнее Владимира-. Волынского [469] произошел ожесточенный встречный бой, в результате которого обе стороны понесли чувствительные потери [470]. Однако немцы не только не разгромили бригаду, но, будучи не в состоянии прорваться по шоссе на Луцк, были вынуждены обходить ее боевые порядки с юга.
В то же время сопротивление окруженных у границы соединений было столь сильным, что большая часть пехоты противника оказалась скованной вокруг них на длительный срок [471]. Севернее — 45-я и 62-я дивизии 15-го стрелкового корпуса [472] отразили все атаки немцев. Однако вскоре последние нащупали стык между 5-й и 6-й армиями и начали продвигаться на Радзехув. Навстречу им выдвигалась передовая дивизия 15-го мехкорпуса — 10-я танковая, но, как вскоре выяснилось, корпусу было не под силу закрыть образовавшуюся 50-километровую брешь. Дорога на Берестечко и Дубно оказалась открыта.
На других участках фронта складывалась куда более благоприятная для нас обстановка. Там немцы не имели танкового кулака, и их наступательные возможности оказались куда скромнее.
В полосе обороны 6-й армии сильное давление оказывалось на правофланговые — 41-ю стрелковую и 3-ю кавалерийскую дивизии. Однако прорваться через боевые порядки советских войск противнику не удалось. В то же время и мы не смогли прикрыть все расширявшуюся брешь между 5-й и 6-й армиями [473].
99-я стрелковая дивизия 26-й армии, считавшаяся лучшей в РККА [474], не ударила в грязь лицом. Утром 22 июня немцы ворвались в пограничный Перемышль, но закрепиться им не удалось. Уже на следующий день части дивизии освободили город. Трижды Перемышль переходил из рук в руки и в конце концов остался за нами. Лишь 29 июня в связи с ухудшением обстановки на других участках Юго-Западного фронта, по приказу командования, город был оставлен.
Итак, уже к вечеру обозначились две ударные танковые группировки противника, оперирующие юго-западнее Луцка и в районе Сокаль-Радзехув. Именно они, прорываясь на восток, отрезали от основных сил 5-ю армию и представляли главную опасность.
К сожалению, неверную информацию о силах противника предоставила разведка. Занизив силы противника, действующие в центре и на правом фланге 5-й армии, разведчики представили ложные сведения о
«движении танковых колонн противника от Брест-Литовска на юго- восток. Генерал Потапов сделал из этого сообщения вывод, что передвигающиеся от Брест-Литовска вражеские войска направляются в тыл его армии с севера. К такому выводу склонялся и Военный совет фронта… На самом деле эта угроза оказалась мнимой. Ошибка стоила дорого: уделив все внимание вражеской группировке, якобы двигавшейся от Брест-Литовска на Ковель (несуществующей группировке! — А.Б.), командарм не смог своевременно разобраться в обстановке на своем левом фланге и на стыке с армией Музыченко. А именно там противник наносил главный удар» [475].
Как это нередко случается, осторожность, и предусмотрительность Кирпоноса сыграли с ним злую шутку. Командующий не любил, да, наверное, и не умел рисковать. Желая избежать окружения 5-й армии, он принял впоследствии роковое решение. 22-й механизированный корпус, главная сила, сдерживающая рвущихся к Луцку немцев, был переброшен под Ковель. Мало того, что, воспользовавшись этим обстоятельством, противник направил на обнажившийся участок фронта танковую дивизию. И 135-я стрелковая дивизия [476] и 1-я противотанковая артиллерийская бригада оказались под угрозой окружения и разгрома [477]. Куда важнее то обстоятельство, что к предпринятому контрудару по вклинившимся в нашу оборону танковым дивизиям Клейста привлечь 22-й мехкорпус после этого было уже невозможно [478].
В такой обстановке ближе к полуночи 22 июня была получена очередная (о предыдущих мы еще поговорим) директива Ставки, в которой Юго-Западному фронту предписывалось:
«Прочно удерживая государственную границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й армий, не менее пяти механизированных корпусов, и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 24.6 овладеть районом Люблин…» [479]
Нереальность поставленной задачи была очевидна, так как одним лишь мехкорпусам для выхода к месту сосредоточения требовалось от двух до четырех суток. Выдвигавшимся из глубины в полосу 5-й армии стрелковым корпусам второго эшелона для того, чтобы преодолеть 150–200 километров, требовалось не менее пяти-шести суток.
Об этом, а также о том, что главные силы одновременно к месту сражения подойти не смогут и корпуса неизбежно будут втянуты в бой по частям, прямо сказал на импровизированном военном совете Пуркаев. Он порекомендовал командующему доложить в Москву о сложившейся неблагоприятной обстановке и просить об изменении задачи [480]. Однако Кирпонос вступить в спор с Москвой, даже заявить о своем несогласии с полученной директивой не решился [481]. В сущности, было принято компромиссное решение. Пытались остановить противника, подтянуть к основанию его танкового клина мехкорпуса и нанести удар по мере их сосредоточения, ориентируясь не столько на оговоренный Ставкой срок, сколько на их готовность к боевым действиям [482]. Первоначально для проведения контрудара планировалось привлечь 4-й, 8-й, 9-й, 15-й и 19-й мехкорпуса [483].
