Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая

В кровавом деле борьбы против привилегий «воровского братства» «мужики» неожиданно получили самую высокую поддержку. Не просто лагерного начальства — бери выше…

Никита Хрущёв и «воровская ломка»

Короткий период с середины 50-х до начала 60-х годов — сложное время для «воровского» мира. И связано это прежде всего с XX съездом КПСС, который состоялся с 14 по 25 февраля 1956 года в Кремле и собрал 1436 делегатов со всех концов страны. Съезд этот положил начало так называемой «хрущёвской оттепели» — управляемому процессу десталинизации страны.

Хотя, казалось, всё для «законников» предвещало положительные перемены. Не будем забывать, что подрыву всесилия «законников» в лагерях способствовали не только «суки», но и «вояки», «автоматчики», первыми из «фраеров» оказавшие реальное сопротивление «блатному» миру и сумевшие организовать выступления арестантов как против «уркаганов», так и против «вертухаев». Это мощное лагерное движение в немалой степени определяло порядок в ГУЛАГе 50-х годов.

Но в середине 50-х постепенно начинается процесс освобождения арестантов, участников Великой Отечественной войны. Сначала, впрочем, ветерок перемен коснулся лишь одной из сторон. 17 сентября 1955 г. объявляется амнистия советским гражданам, сотрудничавшим с оккупантами в период Великой Отечественной войны. Выходят на волю осуждённые на сроки до 10 лет за измену родине, шпионаж, призыв к свержению Советской власти и за недонесение об этих преступлениях. Осуждённым за те же преступления на сроки свыше 10 лет наказание сокращалось наполовину. Независимо от длительности срока освобождались осуждённые за службу в немецкой армии, полиции и специальных формированиях. Освобождавшихся ссылали в отдалённые местности.

Таким образом, свободу обрели власовцы и повстанцы-националисты. В то же время этот указ не касался советских солдат и военнопленных, воевавших в составе Красной Армии!

Указ от 28 сентября 1955 года досрочно освобождает около 9 тысяч немецких военнопленных и других граждан Германии, осуждённых за военные преступления, в том числе за особо тяжкие преступления против человечества. Несомненно, появление этого документа было связано с приездом в Москву канцлера ФРГ Аденауэра.

И, наконец, 20 сентября 1956 года постановление Президиума Верховного Совета СССР распространяет амнистию от 17 сентября 1955 года на советских военных, осуждённых за нахождение в плену во время второй мировой войны.

Таким образом, ГУЛАГ постепенно очищается от «вояк» — самого серьёзного противовеса «блатному» миру. Это был шаг к восстановлению «ворами» своей теневой власти в лагерном сообществе.

Однако наряду с освобождением «автоматчиков», повстанцев-националистов, а также «политиков» XX съезд принёс и другие изменения для «благородного преступного мира», которые вряд ли могли порадовать «законников».

Дело в том, что после разоблачения «культа личности» Сталина Никита Хрущёв решил постепенно избавиться и от ряда наиболее одиозных фигур в руководстве страны и в силовых структурах. Одной из таких фигур, по мнению Хрущёва, был Сергей Круглов — бывший заместитель Лаврентия Берии, назначенный после расстрела этого «врага народа» министром внутренних дел СССР. Круглову не удалось за несколько лет работы на этом посту найти общего языка с Хрущёвым, что тоже не в последнюю очередь сказалось на крахе его карьеры.

Собственно, жалеть об этом нет причин: именно по приказу Круглова начальник ГУЛАГа Иван Масленников подавил многочисленные восстания осуждённых 1953–1954 годов, устроив кровавую бойню. Это, кстати, стало одним из козырей в руках Никиты Хрущёва и его сподвижников, когда они решили убрать Круглова с поста министра внутренних дел. Произошло это за несколько дней до открытия «исторического съезда партии». С 6 по 11 февраля 1956 года деятельность МВД СССР подверглась суровой и тщательной проверке специальной правительственной комиссии! К этому времени было уже известно, что Круглов уходит, а на его место назначается заведующий отделом строительства ЦК КПСС Николай Дударев. Но бывший министр был не просто смещён, но ещё и морально растоптан: на него свалили все грехи и провалы в борьбе с преступностью.

И это бы ещё не самое страшное: ну, нашли «козла отпущения», обычные чиновничьи игры… Страшнее для «воров» оказалось другое: преемник Круглова должен был доказать, что он-то может быстро и эффективно исправить ошибки и просчёты предшественника. И он рьяно стал доказывать.

15-16 марта 1956 года, вскоре после XX съезда, новый министр МВД СССР собирает в Москве расширенное заседание министров внутренних дел союзных республик, на котором выступает с разгромной речью. Среди прочего Дударев отметил:

Вскоре по инициативе министра в стране развернулась невиданная схватка сотрудников правоохранительных органов (прежде всего, конечно, милиции и ГУЛАГа) с профессиональными преступниками — то есть в первую очередь с «ворами в законе». В ГУМЗе — Главном управлении местами заключения (так официально стал именоваться ГУЛАГ) этим процессом управлял С. Г. Серебряков, назначенный ещё в 1955 году начальником этой структуры вместо скомпрометировавшего себя Масленникова. С именем Серебрякова связана ликвидация системы лагерей и процесс беспрецедентной и целенаправленной борьбы против «воровского» движения и его идеологии — процесса, зачастую переходившего в откровенную травлю и физическое уничтожение уголовных «авторитетов».

Под Свердловском был создан специальный лагерь для «воров» (прообраз нынешнего «Белого Лебедя» в Соликамске). Сюда этапами сгоняли всех, кто называл себя «законником». Далее происходило то, чего не позволяли себе даже сталинские чекисты времён печально знаменитых в уголовном мире «гнуловок» конца 40-х годов.

Главной целью властей был провозглашён отказ «честных воров» от воровских «законов», «идеи», «традиций». Причём пытались достигнуть этой цели работники ГУЛАГа простым и жестоким способом.

Прежде всего, «честняков» заставляли в лагере работать, зная, что «воровской закон» запрещает им это делать. Тех, кто отказывался, морили голодом. Не переводили на пониженные нормы питания, а просто не кормили!

Одновременно с этим от каждого представителя «воровской масти» требовали дать «подписку». Это значило, что «вор» должен письменно отказаться от приверженности воровским традициям, осудить своё преступное прошлое и дать обещание в будущем начать честную жизнь. В противном случае применялись самые жестокие меры, вплоть до физического насилия — избиений и даже пыток. Истязаниями, например, можно признать такой способ мучений осуждённого, ставший впоследствии чрезвычайно популярным, когда его приковывали наручниками к проходившей над землёй трубе так, чтобы ноги не касались пола (заковывали одну руку, потом перебрасывали цепочку наручников через трубу и заковывали другую руку). Связывали также «ласточкой» (на зэковском жаргоне тех лет — «лягушка»): клали человека на живот и руки привязывали к ногам. Позже стали надевать на голову истязаемому противогаз с перекрытым клапаном. В общем, способы воздействия были разнообразные.