Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах

Петр утвердил выбор места для крепости и уехал – скорее всего на Олонецкую верфь.

Итак, при закладке крепости Петр отсутствовал. Во всяком случае так считают некоторые историки. Правда, другие исследователи доказывают обратное, выстраивая сложную цепочку доказательств в пользу личного присутствия Петра при основании Петербурга. Так или иначе, фольклор без тени сомнения приписывает акт торжественной закладки крепости 16 мая 1703 года Петру I. Вот как об этом рассказывает уже цитированный нами апокриф «О зачатии и здании царствующего града Санкт-Петербурга».

«По прибытии на остров Люистранд и по освящении воды и по прочтении молитвы на основание града и по окроплении святою водою, взяв заступ, [царь] начал копать ров. Тогда орел с великим шумом парения крыл от высоты опустился и парил над оным островом. Царское величество, отошед мало, вырезал три дерна и изволил принесть ко означенному месту. В то время зачатого рва выкопано было земли около двух аршин глубины и в нем был поставлен четвероугольный ящик, высеченный из камня, и по окроплении того ящика святою водою изволил поставить в тот ящик ковчег золотой, в нем мощи святого апостола Андрея Первозванного, и покрыть каменного накрышкою, на которой вырезано было: „По воплощении Иисус Христове 1703 майя 16 основан царствующий град Санкт-Петербург великим государем царем и великим князем Петром Алексеевичем, самодержцем Всероссийским“. И изволил на накрышку онаго ящика полагать реченные три дерна с глаголом: „Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь. Основан царствующий град Санкт-Петербург“».

До недавнего времени были основания полагать, что эта легенда, давно уже ставшая канонической и в различных вариантах кочующая из книги в книгу, – единственная, повествующая о первых мгновениях жизни нового города. Но вот совсем недавно автору довелось услышать другую. Принципиально иную. Согласно ей, то место, где течет «большая река Нева, очень понравилось царю батюшке Петру. И он решил на берегах реки построить город, а реку в гранит одеть. Он собрал люд работящий, стал молиться Богу, а потом вскочил на коня и крикнул: „Богово и мое!“ и перелетел Неву. Второй раз крикнул: „Богово и мое!“ и опять перепрыгнул Неву. В третий раз крикнул царь: „Мое и Богово!“… и не долетел – шлепнулся вместе с конем в воду. Народ же гудел и радовался. Царь вышел из воды, снял свой треух, поклонился на все четыре стороны и объявил: „Люд православный! Прежде Богово, а потом уж наше! Начнем! С Богом!“

А через несколько лет царица матушка Екатерина повелела на том месте поставить памятник Петру и его коню. Бают, что он и сейчас стоит, а в известный день в году летает над Невой».

Нетрудно заметить разницу между высоким «штилем» официальной литературы в первом случае и непритязательным слогом народного сказа – во втором. Мы еще встретимся с противоречием между «мое» и «Богово», безошибочно подмеченным фольклором. Но это будет в другое время и по другому поводу.

Одновременно с крепостью, согласно фольклорной традиции, царь закладывает Петропавловский собор и крепостные ворота. При закладке храма царь опять же под шум крыльев парящего орла, «взяв у солдата багинет и вырезав два дерна, положил дерн на дерн крестообразно и, сделав крест из дерева и водружая в реченные дерны, изволил говорить: „Во имя Иисус Христово на сем месте будет церковь во имя верховных апостолов Петра и Павла“». Затем «царское величество, отошед к протоку, который течение имеет меж Санктпетербургом и кронверком, по отслужении литии и окроплении того места святою водою, изволил обложить другой роскат. Тогда была вторишная пушечная пальба, и между теми двумя роскатами изволил размерить, где быть воротам, велел пробить в землю две дыры и, вырубив две березы тонкие, но длинныя, и вершины тех берез свертев, а конца поставлял в пробитые дыры в землю на подобие ворот. И когда первую березу в землю утвердил, а другую поставлял, тогда орел, опустясь от высоты, сел на оных воротах». Говорят, этот орел был ручным и долго жил, по одним сведениям, на Петербургской стороне, по другим, – на острове Котлин, в Александровой крепости, на гауптвахте. И имел этот необыкновенный орел, говорят, комендантское звание.

Как видно из рассказанной легенды, одновременно с крепостью на Заячьем острове был заложен храм во имя святых апостолов Петра и Павла. Это была деревянная соборная церковь, в основание которой, согласно другой легенде, Петр зарыл золотой ковчег с частью мощей апостола Андрея Первозванного.

Забегая вперед, отметим, что крепость строилась с «таким поспешанием», что это самым серьезным образом повлияло на ход войны в Приневье. По одному из преданий, однажды шведы, дойдя до Каменного острова, послали своих лазутчиков в строящийся Петербург. Те вскоре вернулись и доложили, что можно поворачивать обратно, атаковать бесполезно, там уже стоит крепость. И действительно, со второй половины 1703 года и до самого окончания войны, а она, напомним, закончилась только в 1721 году, никаких серьезных попыток овладеть Петербургом со стороны шведов не предпринималось.

Тем временем, заложив крепость, Петр переехал на соседний остров (нынешний Петроградский). Проходя мимо одного ракитового куста, почему-то особенно привлекшего его внимание, царь срубил его, а пройдя еще несколько шагов, увидел другой ракитовый куст и тоже его срубил. И вот, утверждает старое предание, на месте этих двух кустов «возник Троицкий собор и первоначальный дворец Петра Великого», известный теперь как Домик Петра I.

По поводу строительства знаменитого Домика существует несколько легенд. По одной из них, Домик представляет собой перестроенную, чухонскую хижину, по другой – никакой хижины не было, Петр сам срубил для себя дом. Согласно же официальной истории, Домик Петра I – первое жилое здание Петербурга – был построен солдатами Преображенского полка за три дня, с 24 по 26 мая 1703 года, хотя известный современный петербургский историк Ю. Н. Беспятых и это считает легендой.

Собор назвали в честь Святой Троицы, праздник которой пришелся на день основания Петербурга. Долгое время Троицкий собор был главным храмом новой столицы. Важнейшие государственные акты при Петре были так или иначе связаны с этим храмом. Здесь объявлялись царские указы. На площади перед собором, тоже названной Троицкой, устраивались смотры и парады войск, гулянья и маскарады. Здесь в 1721 году был организован грандиозный праздник по случаю окончания Северной войны и заключения мира со Швецией. Здесь Петру был пожалован титул императора. На колокольне собора, увенчанной высоким шпилем, укрепили часы, снятые с Сухаревой башни в Москве. Это было глубоко символично: московские часы стали показывать петербургское время.

За свою более чем двухвековую историю Троицкий собор несколько раз горел. Его восстанавливали, постоянно изменяя первоначальный облик. Последний раз, после пожара 1913 года, его восстановили в 1928 году. Однако уже через пять лет закрыли и в том же 1933 году снесли.

28 мая 1703 года Петр I справлял новоселье в бревенчатой избе, в три дня, как мы уже говорили, построенной для него солдатами. Однако в документах того времени эта крестьянская с виду изба в две светлицы с низкими потолками называлась «красными хоромами». Названная впоследствии, хотя и с большой буквы, но Домиком, она удостоилась поистине царских почестей. В 1723 году Д. Трезини построил над Домиком футляр-павильон с галереей. Это было сделано по желанию самого Петра I, который хотел сохранить для потомков первый жилой дом Петербурга. При Екатерине II Домик накрыли каменным «чехлом», а в 1844 году архитектор Р. И. Кузьмин заменил старый чехол новым, сохранившимся до сих пор.

Императрица Елизавета Петровна повелела открыть в Домике Петра I часовню. В центре иконостаса помещалась икона Христа Спасителя, которая всегда сопровождала Петра в военных походах. По преданию, она была написана для царя Алексея Михайловича и перешла к его сыну по наследству. Царственные особы из дома Романовых, городские вельможи, купцы и мещане Петербурга приходили поклониться чудотворному образу и помянуть в молитвах своих того, кто некогда положил начало городу.