Неотвратимое возмездие (сборник)

Крыленко. Скажите, свидетель, как вы получили этот документ?

Петерс. Во время обыска особняка Берга, где скрывались служащие французской миссии, нами был обнаружен этот документ.

Крыленко. У меня больше вопросов к свидетелю нет. Обвиняемый Каламатиано, вы помните это совещание у консула Пуля?

Каламатиано. Я не помню подобных разговоров.

Крыленко. Вы же только что выразили доверие свидетелю Маршану. Или вы изменили свое к нему отношение?

Каламатиано не ответил.

Карклин. Обвиняемый Каламатиано, вы подтверждаете свои показания, данные на предварительном следствии?

Каламатиано. В общем, да.

Карклин. Вообще или целиком?

Каламатиано. Целиком.

Однако Каламатиано попытался уйти от неприятного ему показания Маршана, стараясь уверить суд, что он только коммерсант, представитель фирмы «Нанкивель». А сведения, дескать, собирал для того, чтобы знать объективную правду о той стране, с которой он намерен вести торговые дела.

Крыленко. Скажите, с кем из советских представителей вы должны были бы заключать сделки?

Каламатиано. С Народным комиссариатом торговли.

Крыленко. Вы вошли в сношения с представителями Наркомторга?

Каламатиано. Нет еще, я не успел навести справок о положении на местах.

Крыленко. А не было бы логичным затребовать у той организации, с которой вам предстояло вести торговые операции, данные с мест? Я имею в виду данные Наркомторга?

Каламатиано. Вы правы.

Крыленко. Благодарю вас. (Смех в зале.) Почему вы не вступили в контакт с правительственным учреждением, единственным официальным контрагентом в переговорах?

Каламатиано. Я упустил эту возможность, о чем сейчас крайне сожалею. Но поверьте мне: моя предварительная работа велась с самых благих позиций.

Крыленко. Вы называете «благими позициями» вербовку агентов, присвоение им номерных псевдонимов, расписки в получении денег за выполненные услуги?

Каламатиано. Это все делалось для облегчения работы. У меня плохо с памятью на русские фамилии.

Крыленко. Как фамилия агента номер 15?

Каламатиано. Это я.

Крыленко. Вы что же для удобства взяли и себе номер? Или у вас плохо с памятью и на свою фамилию?

Каламатиано. Я привлекал к работе людей аполитичных, беспартийных, людей, которые были бы сугубо объективны в сборе информации.

Шпион явно, деликатно сказать, говорил неправду, рассчитывая на доверчивых, наивных людей, но от суровых и неопровержимых фактов уйти было некуда.

Крыленко зачитал донесение агента № 12, в котором сообщалось: «Ружейный завод в Туле работает в одну смену. Выпускают главным образом пулеметы, выпуск винтовок снизился на 80%. В городе — штаб тульского отряда, при нем идет формирование дивизии. Формирование идет по полкам. Каждый полк должен насчитывать тысячу штыков, однако на фронт этот полк — видимо, в целях дезинформации — пойдет под номером стрелкового батальона».

Каламатиано. Я что-то не помню этого донесения.

Крыленко. Подсудимый Голицын, это ваше донесение?

Голицын. Да.

Крыленко. Вы его писали сами?

Голицын. Да.

Крыленко. Кому вы его писали?

Голицын. Агенту номер 15... господину Каламатиано. Я отвечал на поставленные им вопросы.

Каламатиано, как утопающий за соломинку, снова схватился за свою версию, утверждая, что он ставил своим агентам только такие вопросы, какие имеют отношение к налаживанию коммерческих связей с Россией.

Крыленко. Я прошу трибунал обратить внимание на этот вот документ, обнаруженный при обыске в трости Каламатиано. Я прочту его, чтобы напомнить обвиняемому «коммерческие вопросы». Цитирую:

Это ваш документ, Каламатиано? Прошу предъявить для опознания.

Каламатиано(осмотрев документ). Да. Это мой документ. Я хочу сделать заявление суду. По-прежнему не признавая себя виновным в шпионаже, я готов понести самую серьезную кару за проживание под чужим именем.

Крыленко. К чужому имени мы еще вернемся. Пока что поговорим о шпионаже. Каким образом эти донесения попали к Рейли?

Каламатиано. Я считал целесообразным обмениваться сведениями с моими британскими коллегами.

Крыленко. Рейли вы считаете своим коллегой? Как же увязать это? Он — шпион, вы — коммерсант?

Каламатиано. Я ничего не знал о его шпионской деятельности.

Крыленко. Значит, вы посылали Рейли только данные, имеющие отношение к коммерции?

Каламатиано. Вы совершенно правы.

Крыленко. Кто из ваших агентов номер 26?

Каламатиано. Солюс.

Крыленко. Я зачитаю выдержки из «коммерческого» донесения Солюса:

Это вы писали для Каламатиано, Солюс?

Солюс. Да.

Крыленко. Эти данные вы предназначали для Рейли, Каламатиано?

Каламатиано. Да.

Крыленко. Вы утверждаете, что это — коммерческие данные?

Каламатиано. Да.

Крыленко. Скажите, а письмо, которое вам привез Пшеничко, тоже коммерческого содержания?

Каламатиано. Я его не получил.

Крыленко. Мы его получили вместо вас. Вам его нелегально вез человек из штаба белогвардейского движения. Я зачитываю:

Это тоже коммерческая информация, не так ли?!

Каламатиано. Я ничего не знаю об этом послании.

Карклин. Пшеничко, кто вам дал адрес Каламатиано?

Пшеничко. Адрес Каламатиано-Серповского мне дали в нашем штабе.

Карклин. Как мог знать штаб повстанцев адрес коммерсанта, живущего на конспиративной квартире под чужим именем? (Обращаясь к Каламатиано.)  Как вы думаете объяснить наличие в штабе наших врагов вашего конспиративного адреса и вашего конспиративного имени?

Каламатиано. Я никак не могу этого объяснить.

Крыленко. Считаете ли вы содержание документа, привезенного вам Пшеничко, политическим, а отнюдь не аполитичным?

Каламатиано. Да, считаю, но я утверждаю, что никакого отношения к этому документу не имел.

Крыленко. Обвиняемый Ишевский, вы писали эту записку Каламатиано? Ознакомьтесь, пожалуйста.