Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.

Для этого, однако, необходимо было внести соответствующие изменения в Основные законы империи. Именно эту личную задачу и имел в виду царь, подписывая указ 1 марта: зачаточное подобие парламента, вводимого в России, было бы уже вполне дееспособно для того, чтобы санкционировать такие перемены, а публика, благодарная за поддержку своих конституционных устремлений (названных Николаем II в 1895 году «бессмысленными») охотно поддержала бы Александра II в его семейных заботах, понятных каждому подданному.

А там уже дело дошло бы и до изменения закона о престолонаследии: вместо Александра III, жестко враждовавшего с отцом с самого 1866 года, новым цесаревичем стал бы Георгий — сын царя и Долгоруковой, родившийся в 1872 году.

Был бы Георгий I уместнее на российском троне, чем реально осуществившиеся преемники Царя-Освободителя — это было бы уже не так существенно при конституции, которая неизбежно развивалась бы и все более вступала в права — как и в прочих цивилизованных странах, к которым тогда принадлежала бы и Россия. Но важнее этого было бы то, что Россия избавилась бы от сюжетов, которыми она обязана лично Александру III и, главное, Николаю II.

Представить же себе нечто худшее, чем правление Николая II (разумеется — вместе со всем последовавшим после 1917 года), автор этих строк просто не в состоянии.

Заметим, однако, что династический кризис подстерегал бы Россию и в случае воцарения Георгия, потому что он прожил недолго (правда, в условиях, далеких от царского трона) и умер в 1913 году. Вот тогда, возможно, на трон должен был бы вступить малолетний Александр III — сын Георгия, родившийся в 1900 году.

Похоже, что узлы сгущения значительных человеческих конфликтов планируются (кем-то) с некоторой хронологической закономерностью, не зависящей от исходов конкретных людских решений, — примерно так, как биологи заранее составляют программы долгосрочных ботанических опытов с изначально не предвиденными результатами…

Вот об этом, может быть, стоило бы призадуматься моему глубокоуважаемому однокурснику, академику А.Т. Фоменко, его единомышленникам и оппонентам…

1 марта 1881 года, на набережной Екатерининского канала, вся дальнейшая судьба России оказалась сконцентрирована в бомбах нескольких террористов.

Первая бомба, брошенная студентом Н.И. Рысаковым (еще один предатель, уже на следующий день принявшийся выдавать всех своих сообщников, пытаясь вымолить себе жизнь), убила и ранила нескольких человек, но не нанесла физического вреда царю — кроме, возможно, некоторой контузии, сказавшейся на его поведении в последующие минуты. Разумеется, он оказался в шоке: растерянно задумался, топтался без всякого смысла на месте покушения, осматривался и заговаривал с людьми — и никто из охраны не поспешил немедленно увезти его.

Несколько минут продолжалась эта затянувшаяся зловещая пауза, пока ноги самого императора не подвели его непосредственно к студенту И.И. Гриневицкому, стоявшему тут же в собравшейся толпе.

Оставались ли там же еще двое «бомбистов» (рабочие Т.М. Михайлов и И.П. Емельянов), занимавших исходные позиции на набережной, — это следствие так и не смогло выяснить, что не помешало присудить Михайлова к смерти и повесить — вместе с Рысаковым, организаторами покушения А.И. Желябовым и С.Л. Перовской и изготовителем бомб Н.И. Кибальчичем. Емельянов, арестованный уже после казни «первомартовцев», также был позднее присужден к смерти, но затем помилован.

Трудно сказать, решился бы Гриневицкий бросить бомбу, будучи отдален от императора людьми и пространством (ведь в эти прошедшие минуты он ничего не попытался сделать!), но, оказавшись с ним лицом к лицу, Гриневицкий бросил бомбу себе под ноги — оба оказались смертельно ранены.

Смерть Царя-Освободителя привела к тому, что вечером того же дня его указ был извлечен из типографии новым царем Александром III, который пресек в дальнейшем все попытки реанимировать волю своего отца, оказавшуюся последней. Так история России и покатила по хорошо известному пути, по которому продолжает катиться до сих пор и далее.

Некоторое время (отнюдь не малое!) Россия могла еще уповать на подонков, которые смогли бы исправить ее судьбу.

В 1908 году еще один изверг, Е.Ф. Азеф, собрался непосредственно заняться цареубийством — а Азеф был террористом самой высшей квалификации и умел добиваться поставленных целей!

Его возможный успех также обеспечивал рассмотренный нами вариант: сохранение Столыпина (имевшего к тому же в 1908–1909 годах еще более высокий авторитет, нежели позднее) и устранение Николая II, но помешал В.Л. Бурцев, упорно старавшийся разоблачить провокатора Азефа. Об этом сам разоблаченный Азеф говорил пост фактум самому разоблачителю Бурцеву при их встрече во Франкфурте-на-Майне в 1912 году! [31]

И в дальнейшем никакой Богров, никакой Распутин и никто иной не сумели или не захотели помочь России!

Революционное движение в России — одно из замечательнейших явлений в мировой истории предшествующих двух веков, изученное, вопреки общепринятым представлениям, крайне поверхностно и фрагментарно.

Хотя этот процесс растянулся на весьма длительный период, приблизительно соответствующий сроку жизни трех поколений, но его начало и конец обозначены очень четкими датами.

Конец, понятно, датируется 25-м октября (7-м ноября) 1917 года, когда провозгласили победу социалистической революции в России, а началом явилась отмена крепостного права 19 февраля 1861 года — именно данный акт обеспечил новую расстановку общественных сил, столкнувшихся в жесточайших конфликтах последующих десятилетий.

Любопытно, однако, что современные невежды нередко смешивают эти два события, что, при всей дикости подобного, тем более подчеркивает органическое соответствие этих исторических актов. Так, например, в недавней (несколько лет назад) демонстрации по немецкому государственному телевидению (в Германии, нужно заметить, знают историю еще хуже, чем в России — не только российскую, но и германскую!) документальных киноматериалов о жизни и деятельности В.И. Ленина заключительные кадры пришлись на Мавзолей, а немецкий диктор пояснил: «так русский народ решил увековечить память человека, отменившего крепостное право»!

Изложение последующего текста построено нами таким образом: сначала мы анализируем ту социально-экономическую ситуацию, которая сопутствовала цареубийству 1 марта и обусловила его последствия, а затем демонстрируем хитросплетения политической борьбы, повлекшие успех цареубийства.

Как и абсолютное большинство россиян старшего поколения, автор этих строк воспитан в марксистских канонах, но не ностальгические воспоминания о юности и не дань ушедшей моде заставляют прибегать к традиционной идеологии. Трезвый экономический подход стал действенным инструментом анализа социально-политических явлений еще до Маркса, и не Марксу, Энгельсу и Ленину принадлежат вершины достижений этой отрасли науки. Наоборот — именно канонизация трудов этих незадачливых теоретиков (гениальность Ленина как политика-практика при этом остается вне всяких сомнений!) в течение долгих времен мешала хладнокровному разбору особенностей российской и советской истории.

Теперь это можно и нужно исправить.