Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая
Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга вторая читать книгу онлайн
«История профессиональной преступности Советской России» — первое серьёзное и подробное исследование отечественной профессиональной преступности начиная с 1917 года. В книге проанализированы все этапы становления и развития профессионального уголовного мира СССР, его особенности, неформальные «законы» и традиции, критикуются неверные теории и ложные концепции целого ряда исследователей. Издание сопровождается богатым документальным и иллюстративным материалом.
Рекомендуется в качестве учебного пособия для высших учебных заведений по специальностям «История России», «История государства и права», «Психология», «Социальная психология», «Пенитенциарная психология», «Уголовно-исполнительное право», «Культурология», «Социолингвистика» и другим.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
О том же свидетельствует Лев Разгон:
Оказалось, что без леса нельзя воевать. Лес необходим для строительства самолётов, изготовления лыж, для добывания угля. А самое главное — для пороха. Основой всех современных порохов является целлюлоза, которая, как известно, делается из древесины. Как ни нужны были люди на фронте, но работники лесной промышленности были почти все на броне. И все наши начальники были на броне. Вот только требуемый от них лес они не могли дать: некому было его рубить… И тогда только самое верховное начальство стало делать минимально разумное. Заключённых лесорубов стали кормить по нормам вольных рабочих; заключённые стали единственными людьми в стране, которым разрешалось отправлять продуктовые посылки…
Вот тогда-то мы услышали фамилию нового начальника Устьвымлага — полковника Тарасюка…. Он поощрял хорошо работающих заключённых, особенно отличившимся рекордистам разрешал приводить к себе в барак женщин, не опасаясь надзирателя. И в лагере поддерживался неукоснительный порядок, при котором хорошо было тем, кто умел хорошо пилить лес, и плохо тем, которые — не имело значения, по каким причинам, — этот лес пилить не умели. Была даже справедливость — если можно употребить это столь странно звучащее здесь слово… Ведь при Тарасюке начальники лагпуктов не позволяли себе самоуправничать, заключённых не обворовывали, им давали всё, что положено: выяснилось, что им положено иметь наматрасники и даже простыни, они появились, и арестанты спали на простынях… («Непридуманное»)
Тарасюки стали типичным явлением в лагерях. Главным для них был план. Поэтому они давали выживать работягам. При этом зачастую остальные арестанты для них просто не существовали: не могут работать — пусть дохнут.
При этом администрация всё активнее стала прибегать к помощи уголовников. Мы помним, что и в 30-е годы «ворам» запрещалось трудиться, но запрет очень часто нарушался. То есть сами «цветные» и их подручные — «полуцвет» — не работали, но нередко числились в бригадирах, нещадно эксплуатируя «контриков», заставляя нарядчиков «заряжать туфту» и проч. Теперь же, в военное время, «блатных» всё чаще привлекали к «бригадирству», чтобы они помогали выжимать из «работяг» последние соки:
Все вольнонаёмные начальники от прорабов до лейтенантов входили в сговор с блатняками-бригадирами, приписывали им выработку, переплачивали огромные деньги, начисляя зачёты, разрешали паханам пить водку, отнимать заработок у зэков, не стеснялись брать в лапу эти отобранные деньги. (Л. Разгон. «Непридуманное»).
Конечно, это приветствовалось далеко не всеми ворами, однако до открытых распрей дело не доходило, всё ограничивалось тихим брожением.
Итак, к середине — концу 1943 года в «зоне» уголовникам предоставлялась возможность выжить. Так что на фронт шли уже не столько спасаясь от голодной смерти, сколько в расчёте на лёгкую добычу и «жиганское счастье». Не исключаем, конечно, и патриотических чувств, но мало верится, чтобы они играли существенную роль в выборе будущих «штрафников».
И, наконец, ещё одно, немаловажное обстоятельство. В ряде случаев блатных просто ставили перед выбором: либо фронт, либо — смерть. Нахлебники стране во время войны в лагерях не нужны. В некоторых работах (см. В. Шаламов. «Сучья война» и др.) встречаются указания на то, что уголовникам приходилось делать подобный выбор под дулом автомата или трёхлинейки. Зная суровые нравы тех лет, исключить этого нельзя.
«Меняю бирку на свастику»: генерал Бессонов и его «зэковская армия»
В связи с нашей темой — участие «блатного братства» в Великой Отечественной войне — грешно было бы обойти молчанием совершенно потрясающую историю: ПОПЫТКУ СОЗДАНИЯ РОССИЙСКОЙ ЗЭКОВСКОЙ АРМИИ, КОТОРАЯ БЫ ВОЕВАЛА… НА СТОРОНЕ ФАШИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ! С такой «гениальной» идеей выступил в начале войны попавший в немецкий плен генерал-майор пограничных войск НКВД Иван Георгиевич Бессонов.
История Ивана Бессонова одновременно и нелепа, и поучительна. Поучительна даже не столько тем, что добавляет ещё одну трагически-забавную фигуру в длинный ряд несостоявшихся авантюристов — этакую помесь Мюнхгаузена, Тартарена и Дон Кихота. Интерес прежде всего вызывает то, как такие одиозные фигуры некоторыми западными и отечественными историками воспринимаются совершенно серьёзно и даже возводятся на пьедестал «борцов за идею».
А причин здесь несколько. Первая: крайне тенденциозный подход к освещению событий Великой Отечественной войны, который мы традиционно назовём «антисоветским». В своей ненависти к сталинскому тоталитаризму некоторые исследователи готовы выдать желаемое за действительное, что нередко ставит их в глупое положение, поскольку для подтверждения своих «теорий» они хватаются за любую спасительную соломинку. Они не желают критически подходить к оценке тех фактов и сведений, которые кажутся им выгодными, не анализируют их, не подвергают сомнению.
Второе: эти историки просто слабо разбираются в предмете, о котором пишут. В нашем случае это — история сталинского ГУЛАГа, история арестантского сообщества, так сказать, «этнографические особенности» российских мест лишения свободы.
О генерале Бессонове как о русском патриоте, пытавшемся противостоять сталинскому режиму, рассказали историк-эмигрант Николай Рутыч и британский капитан Питер М. Черчилль (в своей книге «Дух в клетке»). Оба встречались с Бессоновым в закрытой тюрьме немецкого концлагеря Заксенхаузен в 1944-м году, где сами содержались как узники.
Коротко о взгляде Николая Рутыча на советско-германский конфликт (это поможет прояснить и его оценку генерала Бессонова). Вот как Рутыч оценивает причины первых поражений и трагического отступления Красной Армии:
Главной причиной этой небывалой в истории катастрофы было то, что народ и армия в своей массе ждали освобождения и не верили ещё, что Гитлер несёт лишь порабощение и уничтожение… («Между двумя диктатурами»).
Другими словами, согласно утверждениям историка, большая часть советского народа считала Гитлера освободителем и поэтому не желала оказывать ему сопротивления! Грубейшие военные просчёты и неподготовленность к войне сталинского руководства в результате уходят на второй, а то и на третий план. Несостоятельность этой «гипотезы» настолько очевидна, что спорить с ней несерьёзно. Как бы ни относилось население к Сталину, Гитлер прежде всего воспринимался в качестве оккупанта, поработителя, врага. Огромное количество добровольцев в первые же дни хлынуло в военкоматы. Русская Церковь поднимала народ на борьбу против фашизма. Ни советский строй, ни Сталин не играли здесь решающей роли. Сам «отец народов» оценивал обстановку довольно реалистически. В беседе с американским послом в СССР Гарриманом он заметил:
«У нас нет никаких иллюзий, будто бы они (русские люди) сражаются за нас. Они сражаются за мать-Россию».
Для обоснования своих взглядов Рутыч ищет в СССР первых военных лет «активную оппозицию». Он задаёт вопрос: а не было ли уже в начале войны попыток создания независимой силы с целью освобождения России от антинародного режима? И, конечно, отвечает на него положительно. А в качестве примера приводит историю бравого «повстанца» — Ивана Бессонова, затеявшего ни много ни мало — ВООРУЖИТЬ ГУЛАГОВСКИХ УЗНИКОВ, ПОСТАВИТЬ ИХ ПОД ЗНАМЁНА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА И УДАРИТЬ В ТЫЛ КРАСНЫХ ВОЙСК!
Кто же он, безвестный «герой нашего времени», несостоявшийся предшественник генерала Власова?
