Сталин в жизни

Родители

О его предках известно немного. Прадед по отцу, по имени Заза Джугашвили, в начале XIX века участвовал в крестьянском восстании против русских и затем нашел убежище в деревне Диди-Лило близ Тифлиса. Его сын Вано развел в этой деревне виноградник, и здесь у Вано родился сын Виссарион, по прозвищу Бесо. После смерти отца Бесо поселился в Тифлисе и нашел работу на кожевенном заводе Адельханова, где обучился сапожному ремеслу. Через некоторое время некий Барамов открыл в Гори сапожную мастерскую, и среди нанятых им на работу был и Джугашвили. В Гори Бесо познакомился и вступил в брак с Екатериной Геладзе, из семьи бывших крепостных, проживавших в соседнем селении Гамбареули. После отмены в Грузии в 1864 г. крепостного права (на три года позднее, чем в самой России) семья Геладзе переселилась в Гори. Тогда Екатерине было 9 лет, когда же родился Сосо, ей было немногим более двадцати, к тому времени она уже похоронила троих детей.

Такер Р. С. 75–76

17 мая сочетались браком: временно проживающий в Гори крестьянин Виссарион Иванович Джугашвили, вероисповедания православного, первым браком, возраст — 24 года; и дочь покойного горийского жителя крестьянина Глаха Геладзе Екатерина, вероисповедания православного, первым браком, возраст — 16 лет.

Выписка из книги бракосочетаний г. Гори за 1874 г.

Полуграмотные родители из крестьян (потомки крепостных) были бедны и жили в небольшом, взятом в аренду домике на окраине Гори, в так называемом русском квартале, рядом со старыми русскими армейскими бараками.

Такер Р. С. 75

Грузинские эмигранты в Париже заверяли Суварина, автора французской биографии Сталина, что мать Иосифа Джугашвили была не грузинкой, а осетинкой, и что в жилах его есть примесь монгольской крови. В противоположность этому некий Иремашвили, с которым нам предстоит еще встретиться в дальнейшем, утверждает, что мать была чистокровной грузинкой, тогда как осетином был отец, «грубая, неотесанная натура, как все осетины, которые живут в высоких кавказских горах». Проверить эти утверждения трудно, если не невозможно. Вряд ли, однако, в этом есть необходимость для объяснения моральной фигуры Сталина.

Троцкий Л. С. 219

Я заметила, что глаза у нее — светлые, на бледном лице, покрытом веснушками, и руки покрыты тоже сплошь веснушками. Голова была повязана платком, но я знала, — это говорил отец, — что бабушка была в молодости рыжей, что считается в Грузии красивым.

Аллилуева С. Двадцать писем к другу: Сборник. М.: ЗАХАРОВ, 2000. С. 180

Полностью отождествлял себя Coco только с матерью. Согласны мы или нет с утверждением, что он усвоил ее образ мыслей и черты характера, не вызывает, однако, сомнения тот факт, что он питал глубокую привязанность к матери, которая сильно повлияла на формирование его личности. Суть такого влияния раскрыл Фрейд, заметивший, что «мужчина, который был безусловным фаворитом своей матери, на всю жизнь сохраняет чувство победителя, ту самую уверенность в успехе, которая часто и приносит настоящий успех».

Такер Р. С. 79–80

Судя по тому, что я слыхала о ней от людей, знавших ее, да и по выражению губ ее и глаз на многочисленных фотографиях, была она до крайности работящей и педантичной во всех своих делах и в силу того не слишком чувствительной к забавным сторонам жизни. Виссарион Иванович именно потому и привлекся к ней, считая ее особо пригодной для ухода за семейным очагом.

Г. Я. Джугашвили (внучка Сталина). Дед, отец, Ма и другие. М.: Олимп, 1993. С. 15

Низший слой мелкой буржуазии знает две высокие карьеры для единственных или одаренных сыновей: чиновника и священника. Мать Гитлера мечтала о карьере пастора для сына. С той же мыслью носилась, лет на десять раньше, в еще более скромной среде, Екатерина Джугашвили. Сама эта мечта увидеть сына в рясе показывает, кстати, насколько мало была проникнута семья сапожника Бесо «пролетарским духом».

Троцкий Л. С. 219

…Она не поколебалась ни минуты, чтобы сказать своему сыну, ставшему потом главой государства, с чисто материнской бестактностью и безапелляционностью: «А жаль все-таки, что ты не стал священником!» То, чем он стал, ее не интересовало. Он не стал служить Богу, как она этого хотела. Сын был восхищен ее непреклонностью. Но вспоминал также: «Как она меня била! Ай-яй-яй, как она меня била!» И в этом, по-видимому, был для него знак ее любви.

Аллилуева С. С. 209

В возрасте пяти лет он перенес тяжелую оспу, едва не стоившую ему жизни и оставившую многочисленные шрамы на его лице.

Ноймайр А. Диктаторы в зеркале медицины. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. С. 446

У медиков имеется немало оснований предполагать, что в довольно раннем возрасте вождь перенес инсульт, после которого у него значительно уменьшилась левая лобная доля мозга, в которой локализуются высшие психические функции. Именно этим многие исследователи объясняют своеобразие сталинского юмора, приводившего в ужас даже самых ближайших людей его окружения.

Красиков С. С. 179–180

До 11 лет не говорил по-русски.

Фельштинский Ю. Вожди в законе. М.: Терра-Книжный клуб, 1999. С. 3

(Далее цит.: Фельштинский Ю.)

Она всячески выражала свою привязанность к нему, привила ему постоянное стремление к успеху, который не выпал на ее долю. В результате у Сосо сформировались «чувство победителя» и «уверенность в успехе», о которых говорил Фрейд.

Такер Р. С. 80

У бабушки были свои принципы — принципы религиозного человека, прожившего строгую, тяжелую, честную и достойную жизнь. Ее твердость, упрямство, ее строгость к себе, ее пуританская мораль, ее суровый мужественный характер — все это перешло к отцу.

Стоя у ее могилы, вспоминая всю ее жизнь, разве можно не думать о Боге, в которого она так верила?

Аллилуева С. С. 180

От Е. Я. Джугашвили (внук Сталина. — Е. Г.) я узнал, что в 1922 году, когда Сталин и Орджоникидзе приезжали в Грузию, к Сталину подошла его мать и спросила: «Сынок, на твоих руках нет царской крови?» «Вот тебе крест, истинно нет!» — ответил Сталин и на глазах у всех перекрестился. Изумленному Орджоникидзе он сказал: «Она же верующая! Дай Бог, чтоб наш народ так поверил в марксизм, как она в Бога!»

Чуев Ф. И. Молотов: Полудержавный властелин. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. С. 245.

(Далее цит.: Чуев Ф.)

Она так и не захотела покинуть Грузию и приехать жить в Москву, хотя отец звал ее, и мама тоже. Ей был не нужен столичный уклад жизни, она продолжала свою тихую, скромную жизнь простой набожной старухи. Умерла она в 1936 году около восьмидесяти лет. Отец очень огорчался и часто говорил о ней позже. Но он был плохим, невнимательным сыном, как и отцом, и мужем…

Аллилуева С. С. 141

Я нашел в его архиве присланный ему из Тбилиси жалкий список вещей, оставшихся после ухода матери владыки полумира. Она прожила жизнь нищей и одинокой. Такой и умерла. После ее смерти вернулись обратно и его письма, которые она сохранила.

Радзинский Э. Сталин. М., 1997. С. 413

«Здравствуй мама — моя!

Как живешь, как твое самочувствие? Давно от тебя нет писем, — видимо, обижена на меня, но что делать, ей богу очень занят.