Предыстория беларусов с древнейших времен до XIII века

Византийцы систематически называли правителя Руси каганом. Арабо-персидские источники 870-х годов упоминают Русский каганат и подчеркивают отличие руси от славян:

Исследователи соглашаются, что такой каганат мог существовать до середины IX века, уступив позже место государственным образованиям, описанным в русских (киевских) летописях. Историки размещают каганат по-разному — и в среднем Поднепровье, и на славяно-финском Севере, и на острове Рюген. В зону влияния этого протогосударства, вероятно, входили и кривичи. Известно, например, что в 859 году «варяги из-за моря собирали дань с чуди, и со славян, и с мери, и с кривичей».

Но что означает титул кагана? Не был ли он отражением претензий руси на равенство с хазарами и на соперничество с ними за контроль над славянами? Или же наоборот, свидетельствовал о вассальной зависимости от хазар? Ведь в Хазарии было несколько «младших» каганов.

Хазарам, согласно «Повести временных лет», платили дань предки восточных беларусов — радимичи. Как и у многих других племен среднего и южного Поднепровья, хазары брали у них «по серебряной монете и по беличьей шкурке с дыма». Только в 885 году варяжский князь Хельги, известный в восточнославянской традиции как Вещий Олег, освободил их от хазарской дани, то есть — подчинил Киеву.

Таким образом, до того, как Рюрик укрепился в Новгороде и Киеве, в середине IX века север Беларуси находился в зоне влияния варягов (Русского каганата?), а юго-восток подчинялся хазарам.

Коротко об авторе

Олег Иванович Дернович (1966 г. р,) — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории Национальной Академии наук, доцент кафедры археологии и специальных исторических дисциплин Могилевского государственного университета имени Аркадия Кулешова.

КРИВИЧИ

(историко-этногенетический очерк)

АЛЕКСЕЙ ДЕРМАНТ.

историк

Кривичи — самое крупное этническое сообщество средневековья на просторах лесной зоны Восточной Европы. [117] Они занимали огромную территорию: от верховий Немана на западе до костромского Поволжья на востоке, от Псковского озера на севере до верховий Сожа и Десны на юге. Летопись сообщает, что кривичи «сЪдять на верхъ Волги, и на верхъ Двины и на верхъ ДнЪпра, их же градъ есть Смоленескъ». По сведениям ряда письменных источников, кривичам принадлежали территории, где позже образовались Псковская, Полоцкая и Смоленская земли. Население Полоцкой земли было известно летописцам и под собственным именем «полочане», однако археологические материалы не позволяют признать их отдельной этнической группой (племенем) и обособлять от жителей Смоленщины. [118]

Кривичей можно считать основной этнообразующей единицей беларусов: и потому, что они занимали наибольшую часть нынешнего беларуского этнографического ареала, и вследствие их влияния на становление этнических особенностей (а также государственности) беларуского народа. [119]

Традиционно для характеристики этнической сути кривичей употребляют термин «восточнославянский», однако имеется уже достаточно оснований сомневаться в этом. Даже исследователи, не склонные уменьшать масштабы славянского присутствия в наших землях, вынуждены признать, что, «пожалуй, были правы те историки XIX века, которые считали кривичей «наполовину литовцами». [120]

Особое место, занимаемое кривичами в так называемом «восточнославянском» ареале, обусловлено многими причинами. Показательно, что их этническая суть вызывала вопросы уже у первых киевских летописцев: кривичей нет ни в списке славянских племен, ни в перечне племен балтских и финских. Высказываются мнения, что в исторически засвидетельствованной зоне своего проживания кривичи оказались якобы в результате миграции, то ли откуда-то с запада, то ли с юга (В. Седов, П. Третьяков и др.).

С этим трудно согласиться по разным причинам. Например:

1) миграционная гипотеза явно противоречит летописным сообщениям об автохтонности кривичей;

2) противоречит она и преданию о происхождении и расселении беларусов;

3) переселение столь крупного и достаточно однородного этнического сообщества на огромные просторы Восточной Европы несомненно нашло бы отражение в письменных, лингвистических, археологических и других источниках;

4) ареал максимального распространения топонимов типа «кривичи» свидетельствует скорее о позднейшем переселении части кривичей из верхнеднепровско-двинской метрополии в другие регионы;

5) видимо, происходила колонизация в северном направлении, о чем свидетельствуют гидронимы верхнеднепровско-двинского балтского типа /по мнению некоторых исследователей, уже в VIII веке именно кривичи основали Старую Ладогу/.

Для решения проблемы происхождения кривичей ключевой вопрос — об истоках и этнической атрибуции культуры так называемых «длинных курганов». Длинные курганы многие исследователи связывают с предками летописных кривичей.

Пока не были выявлены свидетельства генетической преемственности между балтской культурой типа Банцеровщина — Тушемля и культурой длинных курганов, не было возможности подтвердить местный характер последней, что вынуждало некоторых исследователей искать ее истоки на западе — в бассейне Вислы.

Но сегодня, в свете новых археологических материалов, можно отметить явную связь культуры длинных курганов севера Беларуси с местными памятниками III–IV веков, а ряд общих черт витебских и псковских длинных курганов позволяет проследить движение носителей этой культуры из северной Беларуси на Псковщину и Новгородчину. Там же, на севере современной Беларуси, в границах расселения кривичей, открыты древнейшие длинные насыпи и синхронные им круглые захоронения третьей четверти I тысячелетия — с керамикой банцеровской культуры.

Существенные различия между псковскими и смоленскими длинными курганами свидетельствуют о независимом происхождении последних, что также противоречит мнению о движении кривичей с территории Псковщины на Беларуское и Смоленское Подвинье и в Верхнее Поднепровье.