Французская волчица — королева Англии. Изабелла

С 1317 года, Изабелла постоянно побуждала Эдуарда заняться делами ее графства Понтье, где сложилась профранцузская партия с центром в Аббевиле, и неустанно подрывала власть англичан, угрожая отдать фьеф Филиппу V. ^{631} Но внимание короля поглощали иные, более важные для него заботы, и он пренебрег также делами в Гаскони, за что его порицали и папа, и король Франции. ^{632}

Помимо необходимости разобраться наконец с накопившимися проблемами, была еще одна причина, почему Эдуарду требовалось посетить Францию. Согласно обычаю, каждый новый король должен был получить оммаж от всех своих вассалов за земли, которые они держали от него, и Филипп V некоторое время назад начал настаивать, чтобы Эдуард II приехал во Францию и исполнил этот феодальный долг относительно Гаскони, Понтье и Монтрейля. Но так же неизменно английские короли сопротивлялись таким требованиям, оттягивая их исполнение как можно дольше, поскольку считали акт принесения оммажа несовместимым с их королевским достоинством. Прежде Эдуард мог объяснять задержку тяжелым положением в королевстве, но теперь не было никаких причин отказываться от поездки во Францию в ближайшее время, зато по многим причинам ему требовалось доброе расположение Филиппа; поэтому, хочешь не хочешь, в мае 1319 года он направил Уолтера Стэплдона, епископа Эксетерского, ко французскому двору договариваться о необходимых приготовлениях.

Стэплдон должен был также заехать в Эно и присмотреться к одной из дочерей тамошнего графа, которую считали возможной кандидатурой на брак с принцем Эдуардом. Граф Гильом V был женат на кузине Изабеллы Жанне, дочери Карла Валуа, и у них имелось пять девочек — Сибелла, Маргарита, Филиппа, Жанна и Изабелла. Сделанное Стэплдоном описание избранной им принцессы сохранилось, но в нем не указано ее имя; вероятно, это была старшая, Сибелла, которая умерла вскоре после того, и, видимо, поэтому переговоры дальше не пошли. Некоторые историки полагают, что описание относится к Филиппе, но это маловероятно, так как обычай не велел отдавать предпочтение третьей дочери в обход первой и второй.

Очередная сессия Парламента открылась в Йорке 6 мая. Изабелла, вероятно, присутствовала на ней вместе с королем. Время для сбора войска приближалось, но срок отодвинули до 22 июля. Король выехал из Йорка 14 июля, а в августе встретился с Пемброком, Сюрреем, Херефордом, Арунделом, Деспенсером, Ланкастером и братом Ланкастера Генри в Ньюкасле, где его ожидало восьмитысячное войско. Затем он повел их на север и 7 сентября осадил Бервик. Хотя в этом предприятии Ланкастер действовал заодно с королем, его поддержка была в лучшем случае неохотной — было замечено, что никто из его людей не участвовал в штурме стен, — а рассерженный Эдуард не оставил желания уничтожить его. Во время осады он сказал Деспенсерам: «Когда эта злосчастная история закончится, мы займемся другими делами. Ибо я не забыл зло, причиненное брату моему Пирсу». ^{633}

Тем временем Изабелла жила с детьми в маленькой деревенской усадьбе неподалеку от Йорка, ^{634} возможно, в Бразертоне или во дворце архиепископа Йоркского Бишопсторпе; поскольку оба эти жилища располагались более чем в ста милях от места военных действий, она, видимо, полагала, что там ей ничто не угрожает. Однако, пока Эдуард осаждал Бервик, шотландцы безнаказанно вторгались на север Англии, а легендарный Черный Дуглас [78] ухитрился проникнуть даже в Йоркшир с отрядом в 10 000 человек, задумав дерзкий план — похитить королеву Англии и потребовать выкуп за нее. «Если бы в тот раз королеву захватили, я полагаю, что Шотландия купила бы себе мир», — заметил автор «Жизнеописания Эдуарда Второго». Действительно, стань Изабелла заложницей, у короля Эдуарда не осталось бы иного выбора, как признать Брюса королем шотландцев; ему вообще пришлось бы соглашаться на любые требования Брюса.

«Дуглас пробрался в Англию с великой секретностью и едва не достиг деревни, где проживала королева Изабелла и ее дети». Но по счастливой случайности один из его разведчиков попал в руки Уильяма Мелтона, благочестивого архиепископа Йоркского. Под угрозой пытки «этот человек пообещал, если его пощадят, сообщить о великой опасности, угрожающей королеве». Мелтон и его присные «посмеялись над его неразумием, пока он не поклялся своей жизнью, что, выслав разведчиков в указанном им направлении, они наткнутся на Дугласа и его дружину в нескольких часах пути» от жилища королевы.

Встревоженный доказательствами, данными пленником, архиепископ и Джон Хотем, епископ Элийский, «выехали из города со своими обычными свитами, и шерифами, и горожанами, и их присными, монахами, канониками и другими клириками, а также со всеми прочими, кто только мог держать оружие». Они «внезапно явились в обиталище королевы, оповестив о том, какая опасность ей угрожает, и увезли ее в город. Оттуда, для большей безопасности, ее переправили водой в Ноттингем», ^{635} где она, вероятно, укрылась в замке.

Затем Мелтон поспешно собрал отряд из монахов и стариков, и храбро выступил навстречу Черному Дугласу. Но в военном отношении они были не ровня шотландцам и 12 сентября потерпели сокрушительное поражение в битве при Митон-ин-Суолдэйл; из-за того, что на поле брани погибло много клириков, эта битва получила название «Митонской кафедры». ^{636}

Если замысел похищения Изабеллы был отвлекающим тактическим приемом, то он сработал, поскольку 17 сентября, как только до короля дошли известия о том, что жена его чудом спаслась от плена, он оставил осаду Бервика и поспешил в Йорк, а победители-шотландцы тем временем отправились домой, не встречая сопротивления, по землям Ланкастера и затем на север через Уэстморленд, сжигая попутно урожай на полях. ^{637}

С наступлением зимы, 22 декабря, Эдуарду пришлось заключить с Брюсом перемирие на два года. ^{638} Теперь его репутация пошла прахом, и в дальнейшем, согласно Роберту Редингскому, бесчестье стало неприкрытым, так как всем отныне были очевидны апатия Эдуарда, его трусость и безразличие к судьбе своей короны и страны. В народе снова заговорили о том, что он — подменыш.

Провал шотландской кампании вызвал шквал раздражения и гневных обвинений. Завистливые бароны указывали пальцем на младшего Деспенсера как на изменника, предавшего королеву — что, возможно, указывает на известное современникам недоброе отношение его к Изабелле, — но он и его отец «в защиту от клеветы» винили Ланкастера, высказывая предположение, что Брюс подкупил графа с целью осуществления диверсии против Изабеллы, и многие сочли это обвинение верным. ^{639} Невозможно было обойти тот факт, что кто-то, знавший местонахождение короля и королевы, передал эти сведения шотландцам. И все же сложно понять, какой мотив мог бы побудить Ланкастера или Деспенсера саботировать осаду; да и сама Изабелла не обвиняла в этом Деспенсера, даже когда, позже, у нее была и основательная причина, и возможность. А что касается Ланкастера, «имелись одни только слухи, но не было никаких очевидных признаков преступления». ^{640} Кроме того, есть свидетельства, согласно которым настоящим виновником был, возможно, сэр Эдмунд Дэйрел, «воин на службе короля», которого называют предателем и Роберт из Редин-га, и «Анналы святого Павла» («AnnatesPaulini»). ^{641} Дэйрел был рыцарь родом из Йоркшира, прежде служивший семейству Перси, известный противник короля. В 1313 году он был арестован за причастность к убийству Гавестона; в 1322 году его снова задержали за соучастие в вооруженном сопротивлении воле короля и в наказание посадили на два года в Тауэр. ^{642} Финансовые затруднения могли подсказать Дэйрелу идею — передать шотландцам нужные сведения. Мы знаем, что незадолго до того он устроил набег на земли своего соседа и ограбил его — а значит, переживал тогда тяжелые времена; более того, говорили, что шотландцы щедро заплатили за сведения, необходимые для похищения королевы. ^{643} В «Анналах святого Павла» утверждается, что еще в мае, когда Парламент заседал в Йорке, Дэйрела арестовали за предательство королевы, но отпустили за недостатком точных доказательств. Однако король уволил его со службы. ^{644} Отсюда следует, что заговор с целью захватить Изабеллу возник на несколько месяцев раньше, а затем Дэйрел, обозленный увольнением и по-прежнему испытывающий нехватку денег, сделал вторую попытку в сентябре.