История Франции. Том I Происхождение франков

3. Император Карл 768–814 годы

Карл Великий и Карломан Короткий. 768–771 годы

Пипин был истинным франком. Как его отец и другие предшественники, меровингские короли, он перед смертью разделил свое наследство между двумя сыновьями, получившими еще в 754 году папское посвящение в королевский сан. Младшему, Карломану (ему шел восемнадцатый год) достался внешне компактный, а фактически разнородный блок земель, охватывающий территорию от Суассона до Марселя и от Тулузы до Базеля. Карл, которому тогда был двадцать один год, получил во владение земли в форме обширного полумесяца, идущего от атлантической Аквитании до Тюрингии через большую часть Нейстрии и Австразии, через Фризию и Франконию. Тот факт, что каждый из них обладал частью Нейстрии, Австразии и Аквитании, что Карл сделал своей резиденцией Нуайон, а Карломан — Суассон, как в свое время сыновья Хлодвига, выбравшие себе столицы поблизости друг от друга, — свидетельствовал, казалось бы, о желании сохранить единство королевства.

Однако старший, которого позднее, через много лет после его смерти, назовут Карлом Великим, был фактически наделен значительно лучше брата, обладая окраинными землями, омываемыми морем. И самое главное — братья не ладили друг с другом, несмотря на отчаянные старания их матери Бертрады сблизить их вопреки всем и всему. Это проявилось в 769 году, когда один сеньор с юго-запада по имени Гунальд, возможно, это был сын Ваифра, возмущенный разделом богатейшего наследия принцепсов Аквитании, поднял на восстание западных аквитанцев и гасконских басков. Карл вынужден был один отправиться на подавление мятежа, так как Карломан отказался присоединиться к нему со своим войском. Опасаясь сговора между Карломаном и лангобардом Дидье и создания оси Суассон — Павия, Карл решил опередить события. Он не только сблизился со своим кузеном герцоюм Баварским Тассилоном, который, храня верность традициям своего рода, стал зятем лангобардского короля, но и сам женился на дочери Дидье, отставив на второй план свою законную жену Гимильтруду (которая уже успела родить ему сына, названного царственным именем Пипин).

Конфликт мог бы разгореться нешуточный, если бы Карломан не умер, причем очень своевременно, в декабре 771 года. Карл привлек на свою сторону некоторых наиболее близких Карломану деятелей, включая и Фулрада из Сен-Дени, и завладел наследством брата. Его невестка Герберга и племянник, родившийся в 770 году и также откликавшийся на имя Пипин, нашли убежище… у Дидье. Тогда Карл отослал к отцу свою лангобардку, еще не давшую ему детей, а Дидье не замедлил принять вызов: с первых же дней 772 года он потребовал посвящения сына Карломана и возобновил начатое его предками наступление на Папскую область. Новый папа Адриан I хорошо знал, где найти союзника, способного его защитить. За несколько лет своего участия в аквитанских походах отца Карл уже обнаружил стратегический талант.

Война и мир Каролингов

Усиление и расширение королевства стали наиболее заметными итогами деятельности Карла Великого, именно это неустанно подчеркивалось в «Анналах» королевства, особенно до коронования Карла императором в 800 году После этого военные операции сводились чаще всего к умиротворению или к мерам полицейского характера; пришло время «каролингского мира». В большинстве случаев войны велись одна за другой, по воле обстоятельств, и часто случалось, что широко задуманная операция на одном фронте должна была прерываться из-за угрозы восстания на другом. Тактический гений Карла не подвергался сомнению, хотя ему приходилось бросаться из Испании в Саксонию, из Саксонии в Италию, пользуясь сетью спешно восстановленных и поддерживаемых в порядке дорог. Следует, однако, дать более детальное представление о народе, вынужденном годами не оставлять оружие, о перебросках войск, безропотно двигающихся от одного края королевства к другому. Война велась обычно только в теплое время года. С 755 года воинов призывали, как правило, в мае, собирая их вблизи театра военных действий, а месяца через три отправляли по домам. Так, во всяком случае, предписывалось в приказе о мобилизации, отправленном в 806 году аббату Фулраду в Сен-Кантене: его люди должны были явиться в город Штрасфурт в Западной Саксонии с запасом продуктов на три месяца; однако предвиделось возможное продление срока, поскольку предписывалось иметь «оружие и одежды на шесть месяцев». Для очень многих столь долгое пребывание вне дома было просто невыносимым. Чтобы разрешить проблему неявок, Карл ввел специальным капитулярием два вида ограничений, которые внесли значительные изменения в обычай франков, согласно которому каждый свободный человек был обязан участвовать в войне. Прежде всего ограничение географического порядка: мобилизации подлежали в принципе уроженцы районов, близких к месту сбора, интересы которых прямо затрагивались близящимся конфликтом. Затем шло ограничение социальное: призывались в дальнейшем только наиболее богатые из числа свободных людей, другие же должны были объединяться в группы, чтобы экипировать одного из ее членов, и наконец, самые бедные вносили лишь материальный вклад. Так, капитулярий, принятый в 807 году в Ахене гласит: «… в кампании должен участвовать каждый свободный мужчина, владеющий пятью мансами; а также тот, кто владеет четырьмя; и тот, кто владеет тремя. Там, где найдется два свободных человека, имеющих по два маиса, один из них поможет другому в экипировке… Там, где один человек владеет двумя мансами, а другой одним, они также объединяются… Те, у кого имеется только половина манса, объединяются вшестером, и пятеро помогают шестому приобрести необходимое снаряжение. А если некоторые так бедны, что у них нет ни рабов, ни других ценностей… они совместно собирают пять су, чтобы экипировать шестого человека».

Дело в том, что участие в войне предполагало полное освобождение человека в благоприятное для сельских работ время года и обработку его земли кем-то другим. Кроме того, оно требовало значительных затрат на приобретение снаряжения, которое становилось все дороже по мере того, как росло значение кавалерии в массовой переброске воинов, а также в тактике сражений (количество всадников, мобилизуемых в период расцвета королевства, приближалось к 50 000). Конь, латы, каска, щит, копье, меч, кинжал, лук, колчан и стремена стоили примерно столько же, сколько стоили 18–20 коров. Это было одной из причин, заставивших Карла увеличить число королевских вассалов, которые пользовались хорошим доходом от налогов, взимаемых во всем королевстве, или с вновь завоеванных земель, как это было в Саксонии в 797 году. Обязательства таких вассалов, носившие по отношению к суверену чисто личный характер, предполагали постоянную военную готовность. Именно среди них Карл старался набирать членов своеобразных легких бригад из отборных бойцов, способных действовать всюду, быстро и эффективно, без оглядки на календарь. И если повторные экспедиции подготовили почву для оккупации Саксонии, то произошло это благодаря верности вассалов короля и эффективности легких бригад.

Это произошло также благодаря прямому использованию террора, так как Карл был уверен в божественном характере своей миссии, считая расширение своего королевства расширением царства Божия. От побежденного народа он требовал клятвы в верности, у народа-клятвопреступника отнимал земли, подвергая пыткам его вождей, выкалывая им глаза, отрубая руки, казнил заложников, проводил массовые ссылки. Саксонцы, не раз усмиренные и вновь восстававшие, пострадали от его ярости больше других народов: начиная с обезглавливания в 782 году 4500 заложников в Вердене и кончая массовыми выселениями в Галлию и особенно в Аквитанию в последние годы века. Именно такими средствами, не исключавшими, правда, и удивительное личное обаяние Карла, ему удавалось, по крайней мере внешне, сохранять территориальное единство безмерно расширившегося государства.