Душа и слава Порт-Артура

В этих условиях Кондратенко ничего не оставалось, как отойти на левый берег Лувантанской долины. Отступать приходилось днем, под сильнейшим огнем неприятеля.

Один из очевидцев событий, Я. У. Шишко, писал в своем дневнике:

«15 июля с рассветом я выехал в Литанговское ущелье и издали видел, что творилось по всему пространству Лувантанской долины.

Под сильным ружейным и пулеметным огнем японцев все, что было в котловине Зеленых гор, бросилось назад и старалось возможно скорее перебежать Лувантанскую долину.

Повозки, походные кухни, двуколки, денщики с офицерскими вещами, роты врассыпную, одиночные всадники и проч., все спешило, перепутывалось, застревало в болоте и ручье, падало, сраженное пулей… Все были охвачены ужасом. Один Кондратенко в этой панике был спокоен и старался привести все в возможный порядок. Он, не обращая внимания на свистевшие пули, шагом проехал через долину, остановившись у дороги на Литангово, отдал свои приказания для приведения всего в порядок и для занятия позиции для прикрытия отступления наших войск».

Русские потеряли за три дня боев 47 офицеров и 2066 нижних чинов. Потери же японцев составляли от восьми до двенадцати тысяч человек. Более того, если бы русские части продержались еще два дня, Ноги был бы вынужден прекратить наступление. Резервы у него кончились, надо было проводить перегруппировку.

Участник этих боев командир японского резервного батальона Тадеучи Сакурай запишет впоследствии:

«…Неприятельская артиллерия в боях перед крепостью не давала двигаться вперед, огонь ее был меткий, и снаряды сыпались, как дождь, убитых и раненых было так много, что не хватало носилок…

…За несколько часов боев многие японские части перестали существовать…

…Японцы никак не предполагали, что русские так скоро оставят перевалы и уйдут в крепость».

Правда, в руках оборонявшихся оставались еще позиции на Волчьих горах. Волчьи горы представляли собою ряд небольших высот, дугой огибающих Порт-Артур. Начинаясь на правом фланге горными группами Дагушань и Сяогушань, они тянулись до бухты Десяти Кораблей. Здесь заранее была выбрана 12-верстная позиция. Но за недостатком времени, а более из-за того, что отвечал за нее Фок, дооборудование позиции так и не было закончено. Центром узла обороны служила Поворотная гора. Вправо от горы шел восточный участок. Здесь распоряжался командир 14-го пехотного полка полковник Савицкий. Под его началом находились семь батальонов пехоты, одна конно-охотничья команда и 32 скорострельные пушки. Левый фланг защищал отряд генерала Надеина в составе четырех батальонов пехоты, трех охотничьих команд и восьми орудий. По сравнению с армией Ноги силы были, конечно, ничтожны. Но, учитывая опыт предыдущих боев, можно было предполагать, что и здесь японцы застрянут надолго.

Однако генерал Фок остался верен себе. Объезжая позиции перед боем, он намекал начальникам отрядов, что не ждет от них упорного сопротивления. Поэтому неудивительно было то благодушие, царившее на Волчьих горах 16 июля. Окопы недооборудованы, огневые позиции батарей не укреплены и даже не расчищены от гаоляна секторы обстрела. Японцы затихли, готовясь к решительной атаке. Фок принял это молчание за очередную длительную передышку.

Ранним утром 17 июля начался сильнейший обстрел русских позиций. Канонада с небольшими перерывами продолжалась почти весь день. Тем временем японская пехота накапливалась в густых зарослях гаоляна и приблизилась к русским позициям на 300–400 шагов. В 8 часов вечера с этого короткого расстояния японцы бросились в атаку, сбили 14-й полк с Поворотной горы и, прорвавшись в центр, решили дело в свою пользу. Савицкий не отдавал приказа к отступлению — войска бежали сами.

Генерал Ноги, рассчитывая на плечах отступавших ворваться в город, бросил в преследование все свои резервы, но просчитался. Начальник левого участка генерал Надеин, собрав из разрозненных отступающих подразделений мобильную группу и подкрепив ее 16 скорострельными орудиями, задержал рвущихся в Артур японцев, что позволило основным силам оторваться от противника и уйти под защиту крепостных батарей. Впервые форты крепости открыли огонь на сухопутном фронте.

Кондратенко отходил в Артур со своим 25-м полком. За ним организованно двигался 26-й полк. Измученный бессонницей и последними неудачными боями, Роман Исидорович с трудом пытался подавить раздражение, готовясь к встрече со Стесселем. Сзади, на Волчьих горах, раздавалась глухая канонада, и каждый разрыв острой иглой вонзался в сердце. Стессель встретил 7-ю дивизию на линии фортов, батареи которых периодически изрыгали в сторону врага всплески огня.

Завидев впереди генеральскую свиту, передовая рота подтянулась и бодро грянула песню. За ней приободрились и остальные. Роман Исидорович улыбнулся. Песня сразу прогнала тоску. Молодцевато подтянувшись, он поскакал вперед. Скоро перекатами, от роты к роте, понеслось дружное «ура!».

Стессель не стал выслушивать доклада, а на просьбу Кондратенко повернуть свои полки на помощь 4-й дивизии только махнул рукой:

— Все теперь в вашей власти, но, думаю, это не имеет смысла. Дивизия уже оставила позиции…

Начальник укрепрайона не шутил: днем приказом по гарнизону генерал Кондратенко был назначен начальником сухопутной обороны крепости.

Стессель оказался прав. Роман Исидорович не успел помочь 4-й дивизии, полки которой уже отходили к экспланаде крепости.

Боем 17 июля закончилась полевая война на Квантунском полуострове.

Глава 5

Перед вражеским наступлением

С занятием японцами передовых позиций всем в крепости стала очевидна неминуемая близость предстоящего штурма.

К этому дню Порт-Артур представлял собою уже достаточно подготовленную к обороне крепость. На вооружении было 646 орудий и 62 пулемета, из них 350 орудий — крепостных, 186 — морских, 67 — полевых скорострельных и 43 — старых китайских. 514 орудий и 47 пулеметов были установлены на сухопутном фронте, 123 орудия и пять пулеметов на приморском, девять орудий и десять пулеметов находились в резерве. Из общего числа орудий только 112 были калибром от 6 дюймов и выше. Снарядов имелось около 300 тысяч, то есть примерно по 400 на орудие, но распределялись они по калибрам крайне неравномерно. Особенно плохо были обеспечены боеприпасами малые калибры, а они составляли большинство артурской артиллерии. Тревожило также сравнительно небольшое количество гаубиц и мортир, необходимых для столь сильно пересеченной местности. Но если учесть, что к началу войны крепость имела готовыми к действию всего 116 орудий, из которых лишь восемь находилось на сухопутном фронте, нынешнее состояние артиллерии можно было считать удовлетворительным.

Гарнизон крепости к началу осады насчитывал более 50 тысяч нижних чинов и около тысячи офицеров. Сюда входили девять стрелковых полков (4-й и 7-й дивизий), три запасных батальона и несколько отдельных рот, то есть около 30 тысяч нижних чинов и 400 офицеров. В крепостной артиллерии, отдельных бригадах, дивизионах, инженерных войсках служило 7500 солдат и 150 офицеров. В различных штабах и учреждениях числилось еще 4000 нижних чинов и 100 офицеров. Личный состав эскадры и Квантунского экипажа превышал 10 тысяч человек.

Конечно, такой гарнизон был недостаточен для обороны более чем 30-верстного сухопутного фронта, приморских позиций и морских коммуникаций, да и к длительной осаде он был слабо подготовлен.

На сухопутном фронте имелось мало укреплений долговременного типа. Располагались они в одну линию, что не гарантировало от прямого поражения артиллерией противника жизненно важных пунктов крепости. Большинство фортов и укреплений оставались недостаточно замаскированными, в тактическом отношении располагались неправильно.

В крепости не было дорог для своевременного маневра войсками и артиллерией, да и сам подвижный артиллерийский резерв, по сути дела, отсутствовал.